Тряпичная ведьма - Гарт Никс

— Может, — ответил Квигин, все еще вглядываясь в туман. — Воздуха здесь предостаточно. — Он повел рукой в сторону неба.

— Что значит «может»? — Пол уже начал сомневаться, что Квигин вообще знает что-нибудь о Хозяине Воздуха. О воздухоплавании он уж точно знает не много.

— Он может прийти и сюда, — ответил Квигин, отвернувшись и уставившись в небо. — Но я-то собирался следовать за провожатыми.

— За провожатыми?

— Да. И первые из них уже появляются.

Пол проследил за его взглядом. Поначалу он разглядел только коричневую точку где-то в километре от них. Но она стремительно приближалась, легко набирая высоту и поднимаясь спиралью за счет всего лишь легкого поворота крыла.

«Ястреб, — подумал Пол, — или орел, правда, не очень большой».

— Мне нужно будет крикнуть и свистнуть, — сказал Квигин извиняющимся тоном. — Я предупредил Лизеллу, но, может, ты подержишь ее на всякий случай?

— Конечно, — Пол присел на колени рядом с зайчихой, жевавшей одуванчики. Он погладил ей уши, потеребил мягкий серый мех и осторожно обнял за шею. Квигин в это время вдохнул поглубже.

Последовавшая за этим серия ястребиных криков напугала Пола не меньше, чем Лизеллу. Зайчиха начинала дрожать при каждом крике, но руки Пола, кажется, немного успокаивали ее. Пол ждал, когда же у Квигина кончится воздух в легких, но тот все кричал и кричал, не прерываясь, несколько минут.

А потом на веревочные снасти уселся ястреб. Он расправил крылья и голодными глазами уставился в корзину. Квигин что-то то ли прощебетал, то ли прокудахтал ему, и ястреб удостоил юношу взглядом.

Пол, сжавшийся на дне корзины, не мог хорошо разглядеть ястреба, а вот Квигин пристально смотрел на птицу, и та не отводила взгляд. Квигин заговорил, как прежде с Лизеллой — мягким голосом, нежнее шепота. Время от времени ястреб что-то посвистывал, но Пол не сомневался, что общается он с Квигином исключительно посредством глаз. Наконец Квигин отвел взгляд, а ястреб полуприкрыл глаза и чуть расправил крылья.

— Ну вот, — сказал Квигин, — он проводит нас на Сходню Ветров, и там Хозяин Воздуха сможет принять нас.

— А о чем еще он говорил? — поинтересовался Пол.

— О мышах и ласточках, — скривился Квигин. — Но, по крайней мере, мне удалось выяснить, где проходит Сходня Ветров, и добиться приглашения туда.

— А что это такое — Сходня Ветров? — спросил Пол.

— Это что-то вроде места встречи птиц, — ответил Квигин. — Я припоминаю, как Кейгил читал об этом в «Книге зверей»: «Высоко над горой, где встречаются холодные и теплые потоки воздуха, пронизывающие облака, где птицы Когтя летят с востока на запад под солнцем или при свете луны, проводится Сходня Ветров»…

— Птицы Когтя?

— Ну да — соколы, ястребы, орлы, — пояснил Квигин. — Кое-кто из сов покрупнее, если Сходня проходит при луне. Иногда и других птиц приглашают — воронов, стрижей. Но в основном, это для птиц-охотников.

— И что они там делают? — спросил Пол, представив огромную стаю птиц, кружащих высоко в небе без всякой видимой на то причины.

— Они разговаривают, — сказал Квигин. — Во всяком случае, мне так рассказывали. Я сам там еще ни разу не был.

— А-а, — только и сказал Пол. Он посмотрел на хищно изогнутый клюв ястреба и сразу вспомнил огромную ворону, которая напала на него на кургане несколько дней назад и совсем в другом мире. — А крупные там собираются птицы? В смысле… это не опасно?

— Не знаю, — беззаботно откликнулся Квигин. — Но будет интересно — это точно!

Ястреб, казалось, согласился с ним — он коротко свистнул, взлетел, покружил над шаром и неторопливо полетел навстречу закатному солнцу. Он летел медленно, несколько раз возвращался, поджидая их, — в общем, провожал.

Квигин снова свистнул, и ястреб начал набирать высоту, поднимаясь к первой вечерней звезде. Друг зверей проследил, как легко и без всяких усилий парит птица, потом повернулся к баллону и принялся делать какие-то ритуальные пассы руками.

Пол зачарованно наблюдал, как тени внутри баллона приобрели легкий оранжевый оттенок и замельтешили. В полном молчании шар стал подниматься вверх, за ястребом, в ночное небо.

— Кажется, я наконец разобрался с этим шаром, — объявил Квигин, совершенно счастливый. — Смотри, вон еще один ястреб, а вон там вроде бы орел…

Джулия издала протяжный, мучительный крик, вернувшись к чувствам Тряпичной ведьмы. Обычно при возвращении у нее возникало ощущение чего-то неестественного и даже нечистого, но на этот раз ее буквально пронзила боль, и она видела лишь смазанные, нечеткие образы сквозь глаза ведьмы.

Боль медленно отпускала, и туман перед глазами рассеивался. Джулия снова ощутила знакомые неуклюжие конечности и притуплённые чувства Тряпичной ведьмы, а потом и чужие мысли ворвались в ее сознание, холодные и жалящие.

— Больно, Джулия? Но это не я причиняю тебе боль. Я не бываю сурова с теми, кто хорошо служит мне.

Джулия не ответила. Она ждала, пока стихнет тупая боль в голове и зрение прояснится. Она смутно чувствовала, что Тряпичная ведьма довольна ею, и это пугало. Что она могла сделать такого, что помогло ведьме?

Постепенно картинка перед глазами прояснилась, Джулия увидела узкую проселочную дорогу, по бокам которой тянулись зеленые поля, обсаженные редкими деревьями. Дорога, петляя по огромной пустоши, заросшей бурым низкорослым кустарником, бежала к большой расселине в скалах — изрезанному ущелью, где по грязно-белому камню струилась зеленоватая вода.

Тряпичная ведьма пристально вглядывалась в это ущелье, и Джулия, само собой, делала то же самое. Но она не могла заглянуть в проход, где дорога терялась между белыми отвесными стенами.

И только тогда Джулия сообразила, что уже ночь. Вместо солнца над ущельем низко нависла неполная луна. Она нависла почти над самой расселиной, но не заглядывала внутрь и не освещала ее глубину.

Тряпичная ведьма повернула голову, при этом из складок шеи вылезла солома, и Джулия увидела, что ведьма стоит на дороге одна. Правда, в тени деревьев сновали гварульхи, а чуть поодаль, словно деревья-великаны, застыли ангарлинги. В темноте таилась еще одна тень. Тряпичная ведьма поманила ее, и фигура выступила на свет. Джулия узнала Ороча и искренне понадеялась, что он не совершил очередной промах. Ей совсем не хотелось видеть, что у него под просмоленными бинтами.

— Ороч, — прошипела Тряпичная ведьма, — гварульхи вернулись?

— Нет, госпожа, — скорчился Ороч. — Сначала два и двадцать, а потом четыре и сорок отправились к Ступеням. Но ни один не вернулся. Миперы тоже потеряли полтора десятка и теперь не хотят лететь.