Не отдавай меня (СИ) - Рузанова Ольга

- Пошла!.. Пошла, блядь!

- Нет!.. - реву откровенно. - Остановитесь!

И тогда он поднимает со дна палку, которой отталкивался от причала, и на резком вираже, когда я всем телом заваливаюсь на край лодки, упирается концом палки в ребра и одним толчком выбрасывает меня за борт.

Взвыв от боли, я погружаюсь в воду головой вниз, ударяюсь плечом и боком о ее днище и, проделав виток вокруг своей оси, камнем иду на дно.

Удар, выбивший из легких весь воздух еще при падении, оглушает ненадолго, а затем грудь схватывает огнем. Тело мгновенно коченеет.

Начинаю в панике биться и, почувствовав ногами каменистое дно, отталкиваюсь. Отчаянно работая руками, стремлюсь вверх. Достигаю поверхности, кажется, спустя целую вечность. Хватаю воздух ртом и снова погружаюсь. Сил бороться со стихией больше нет. Куртка намокла и тянет на дно, ног не чувствую вообще.

Когда кислород в легких заканчивается, и я инстинктивно заглатываю воду, мои волосы хватает чья-то рука и выдергивает на поверхность.

Открываю рот, а вдоха сделать не могу. Грудь раздирает, и сознание начинает уплывать.

- Давай ее сюда... - слышу как издалека.

Чувствую, как поднимают и перетаскивают через борт. И больше ничего. Ни боли, ни холода, ни удушья.

- Нахлебалась...

В лицо ударяет яркий свет. Режет глаза до кровавых кругов перед глазами.

- Переверни на живот.

Мысленно рыдаю. Не хочу... не хочу, чтобы меня трогали. Все. Покоя хочу. Дайте уснуть.

Но мне не дают. Поддевают под поясницу и переворачивают на бок. Перед этим я открываю глаза и успеваю увидеть лицо Яна. Напряженное и бледное.

- На колено...

Уложив меня на чье-то колено, верхнюю часть туловища опускают вниз. Меня тут же скручивает приступ кашля, выталкивающий из легких теплую воду.

- Еле успели. - бормочет чей-то голос. - Пиздец.

Я продолжаю кашлять и содрогаться в судорогах. В голове дикая боль, дыхательные пути огнем горят, ребра ломит.

Органы чувств оживают.

Слышу плеск воды, удаляющийся рев мотора, мужские выкрики и выстрелы.

- Живым... живым берите!.. - раздается совсем рядом рев Лютого.

Вслед за зрением и слухом возвращается и осязание. По телу прокатывается первая волна дрожи.

- Холодно... - хриплю неслышно.

Меня, наконец, переворачивают на спину и кладут на дно лодки. Открываю глаза и вижу склоненного над собой Яна. Полосуя мое лицо глазами, он расстегивает молнию куртки, приподнимает меня за плечи, чтобы ее снять. Тоже самое проделывает с футболкой и быстро заворачивает меня в свою кожаную куртку.

Осторожно поднимает и, уложив на свои колени, прижимает к себе одной рукой.

А затем кивком головы дает кому-то указание, и я слышу, как заводится мотор лодки.

Терпя разрывающую тело боль, сильно зажмуриваюсь.

Мое состояние сейчас как ворох мусора. Разорванное на клочки сознание, переломанное самообладание, порезанное на лоскуты чувство самосохранения.

Мне все равно, куда он отвезет и что сделает со мной. Меня не волнует завтра. Я хочу согреться и отключиться.

Через пару минут лодка начинает сбрасывать скорость и вскоре легонько ударяется о пирс.

Я даже глаза открыть не в состоянии, настолько слаба. Однако когда Ян поднимается на ноги, не сдерживаю стона боли.

- Блядь... - выругивается тихо, ступает из лодки на пирс и быстро шагает на берег.

- Искупалась, все таки? - слышу незнакомый голос.

- Посмотри ее.

Сквозь кожу век пробивается свет фар, до слуха доносится урчание автомобильного двигателя. Через несколько мгновений меня укладывают на что-то мягкое прямо на улице.

Снова не сдерживаю стона и пытаюсь отвернуться от направленного в зрачок фонарика. Следом куртку, в которую я была завернута, распахивают, и меня ощупывают чьи-то пальцы.

- Твою мать... - слышу сдавленное от Яна. - Где ее так?

- Не знаю. Возможно бортом лодки зацепило. Набери Остапа, пусть рентген сделает.

- Думаешь, ребра?

- Не уверен, но скорее всего, да...

Меня трясет от холода, шаря руками вокруг, пытаюсь запахнуть полы куртки. Лютый делает это сам.

- Джинсы мокрые с нее сними, быстрее согреется.

Чувствую, как расстегивается молния на поясе и по ногам стягивается холодная мокрая ткань.

- Охуеть, девочка... - проникает в уши тихий мужской голос, который тут же затыкает рык Литовского.

- На хуй уйди! Отвернись, блядь!

Глава 32

Ян.

Укладываю Лену на заднее сидение тачки и сажусь рядом. Двигаюсь медленно и максимально осторожно, что в моем нынешнем психо - эмоциональном состоянии в принципе нереально.

В венах клубится ярость. Пылает огнем, выжигая нутро и отравляет черной копотью.

Пиздец.

Если бы не охлаждающее действие животного страха, что я пережил, сгорел бы сам и все вокруг спалил к чертям.

Убивать... убивать... хочу крови...

Задрав лицо вверх, тяну носом воздух и запускаю пятерню в волосы.

Вдох. Выдох.

«Не забывай, кто ты» - всплывают в памяти слова отца.

Сказанные давно и в другом контексте, они всегда охлаждали голову и упорядочивали мысли. В данной же ситуации только подливают масла в огонь.

Опустив взгляд, пытаюсь дыхание ее уловить. Дышит. Закрыв глаза и уткнувшись носом в воротник моей куртки, делает вид, что спит.

Дура.

Не понимает еще, что я единственный на белом свете, кому она может безоговорочно доверять.

Дура...

- Ян... Галсан на связи. - говорит Костя с переднего сидения.

- Дай сюда.

Развернувшись, он протягивает мне трубу и жестом спрашивает разрешения подключиться к прослушке.

Разрешаю, хотя Галсану до сегодняшнего дня доверял.

- Ян! Янчик, дорогой, - врезается в ухо, - я не при делах. Клянусь!.. Мамой клянусь!..

- Тебе придется ответить. - глядя на мокрые длинные волосы, насквозь пропитавшие мои футболку и штаны, не повышаю голоса.

- За что?! Мне за что отвечать?!

- За то, Галсан, что детей своих неправильно воспитал. Уважению не научил.

- Да бес их попутал, Ян. - ноет скрипуче. - Бабские разборки. Не бери близко к сердцу.

- Бабские разборки, говоришь?..

Из последних сил взрыв сдерживаю. Дозировано легкие кислородом насыщая, с силой затылок в подголовник вдавливаю.

- Ты же знаешь, она ревнива, как кошка... Вся в мать, засранка...

- Твоя дочь... - цежу сквозь зубы. - Твоя дочь залезла в мой дом и взяла то, что принадлежит мне.

- По глупости...

- Это предательство, Галсан. Я такого не прощаю.

Слышу, как старик пыхтит в трубку. Волнуется, черт. Жопа подгорает.

- Все же хорошо закончилось, жива же твоя... девка... кхм... девчонка.

- Жива?.. - невольно рукой ее к себе прижимаю и понижаю голос. - Будь иначе, Галсан, ты и вся твоя семья отправились бы на тот свет вслед за ней.

В трубке повисает тишина. Пусть усвоит, червь. Уложит эту информацию в свою пустую башку. И держится за нее, как за ориентир, всю свою оставшуюся жизнь.

Вижу, как Костя нервно губу нижнюю прикусывает. Психует, потому что это риск огромный - одному из Лютых Ахиллесову пяту свою миру продемонстрировать.

Но сейчас, в моменте, я не могу иначе. Виновных нужно наказывать и наказывать жестко, чтобы не забывались и помнили свое место.

- Я понял, Ян. - наконец, говорит серьезным тоном. - Дочь мою отдай.

- Через пару дней вернется твоя дочь.

- Ян... не делай этого...

- Я все сказал.

Отдаю Косте трубу и, опустив взгляд, вижу, как Лена смотрит на меня.

У меня нутро тесаками рубит. Выкипает, шипит в венах кровь. Во рту пересыхает.

Положив ладонь на основание ее шеи, подушекой большого пальца яремную впадину очерчиваю. Ее кожа холодная, мои руки трясутся как у алкаша. Скользнув пальцами выше, под подбородком обхватываю.

В кратком порыве, немного сжимаю и склоняюсь над ее лицом, так, чтобы дыхание слабое на своих губах почувствовать.