Железный король - Джули Кагава

— С грибами-то легко! — фыркнул вождь, иронически оглядываясь на остальных. — Грибы собрать любой идиот сумеет! Вот если б я отправил этих псов ловить пикси, то нам бы только косточки достались, прежде чем...

Он застыл и уставился на меня. Какой-то миг стоял, моргая, а потом нехорошо сузил глаза и сжал кулаки. Мелкое создание, которое он при этом стиснул сильнее, тоненько пискнуло, а гоблин придушил его до смерти и отшвырнул на землю. Взревев от ярости, вождь выхватил свой меч. Я закричала и рванулась из клетки изо всех сил.

Ветки и колючки затрещали, задняя стенка клетки разломилась, и я вырвалась на волю.

— Беги! — воскликнул Грималкин, но я уже и сама припустила прочь.

Мы рванули в лес, преследуемые по пятам разгневанными гоблинами.

8

ЛУННАЯ РОЩА

Я продиралась через чащу леса вслед за смутными очертаниями Грималкина; прутья и листья хлестали меня по лицу. Позади трещали ветки, неслось рычание, в ушах все громче раздавались злобные проклятия вождя. Я запыхалась, легкие горели огнем, но я упорно заставляла ноги двигаться вперед, понимая, что любая заминка или падение означают смерть.

— Сюда! — воскликнул Грималкин и метнулся в заросли ежевики. — Если доберемся до реки — мы спасены! Гоблины не умеют плавать!

Я последовала за ним в густую чащу, изготовившись терпеть, когда колючки будут раздирать мне плоть и рвать на мне одежду. Но ветви с легкостью раздвинулись передо мной, как будто впереди шел Пак, и я проскользнула в заросли, почти не исцарапавшись. Скоро кусты ежевики остались позади, и лишь по ту сторону зарослей все еще слышался хруст веток, сопровождаемый громкими проклятиями и воплями. Гоблинам продираться через чащу было гораздо сложнее, и я на бегу вознесла хвалу тем силам, которые это устроили.

В ушах шумело, дыхание прерывисто вырывалось изо рта, а где-то впереди слышался бурлящий гул воды. Спотыкаясь на каждом шагу, я вывалилась из лесной чащи на поляну, а земля вдруг ушла из-под ног, и я упала на каменистый берег.

Прямо передо мной текла большая река, почти в сотню ярдов шириной, а на реке — ни мостов, ни паромов. Другой берег скрывали клубы густого тумана. Грималкин застыл у самой кромки воды, почти неотличимый от серой дымки, и нетерпеливо бил хвостом.

— Скорее! — торопил он — На том берегу — земли Лесного владыки. Скорее!

На подгибающихся от усталости ногах я спустилась по каменистому склону и в нерешительности застыла на берегу. Если даже в тихих заводях притаились кошмарные лошади, что же явится на свет из огромной черной реки? Перед мысленным взором мельтешили образы огромных рыбин и морских чудовищ.

Что-то просвистело надо мной и с лязгом отскочило от камней. Гоблинское копье сверкнуло на берегу белым костяным наконечником. Я побледнела. Остаться здесь, чтобы меня проткнули острые палки, или рискнуть и поплыть по реке?

Я прыгнула в воду, задохнулась от внезапного холода, забилась, сражаясь с течением, которое повлекло меня вниз по реке. Я неплохо плаваю, но все тело размягчилось как желе, а легким не хватало кислорода. Я забарахталась и едва не потонула, нахлебавшись воды; грудь жгло огнем. Течение тащило меня все дальше, и я с трудом сдерживала панику.

Еще одна пика просвистела над головой. Гоблины преследовали меня по берегу, карабкались по камням и швыряли копья. Страх придал мне новой энергии. Я устремились к противоположному берегу, отчаянно работая руками и ногами, из последних сил сражаясь с течением.

В воду сыпались все новые копья, но, к счастью, гоблины, похоже, целились так же плохо, как соображали.

Я уже почти достигла пелены тумана, как вдруг что-то с силой вонзилось мне в плечо, и спину словно обожгло огнем. Я задохнулась и ушла под воду. Руку сковало болью, а подводное течение потащило меня все глубже... Я поняла, что вот-вот умру.

Что-то схватило меня за запястье, потянуло вверх. Я вынырнула из-под воды и хлебнула воздуха разрывающимися легкими, сражаясь с подступившей к глазам темнотой. Постепенно приходя в чувство, я обнаружила, что меня тащат по воде, но ничего не видела из-за тумана. Затем ноги нащупали твердую почву, и вот я уже лежала на траве, под теплыми лучами солнца.

Надо мной склонилось девичье лицо цвета летней травы: светлые волосы щекотали мне щеку, глаза смотрели с беспокойством и любопытством. На шее девушки серебристо поблескивали крошечные чешуйки. Незнакомка улыбнулась, сверкнув зубами — острыми и мелкими, как у хищной рыбы.

К горлу подступил крик, но я сдержалась.

Эта девушка только что спасла мне жизнь, даже если и собиралась съесть меня потом сама. Невежливо орать ей в лицо... К тому же резкие движения могут спровоцировать внезапное нападение. Страх показывать нельзя. Я глубоко вздохнула и постаралась сесть, поморщившись от внезапной резкой боли в плече.

— Э-э... привет, — пробормотала я.

Девушка отпрянула и удивленно заморгала.

Как ни странно, у нее оказался не рыбий хвост, а ноги, хотя между пальцев рук и ног виднелись перепонки, а сами пальцы оканчивались длинными острыми когтями. С подола коротенького белого платьица капала вода.

— Я Меган. А тебя как зовут?

Она склонила голову и стала похожа на кошку, которая выбирает, то ли мышку съесть, то ли сначала с ней поиграть.

— Ты забавная, — заявила она голосом, журчащим, словно горный ручей. — Кто ты такая?

— Я? Я человек. — Лучше бы я этого не говорила! В старых волшебных сказках, которые я с некоторых пор вспоминала все чаще и чаще, люди неизменно оказывались едой, игрушками либо предметом несчастных любовных увлечений. А здешние обитатели, как я уже успела заметить, не питали никакого предубеждения против того, чтобы съесть говорящее и чувствующее существо. Я занимала место в пищевой цепочке между кроликом и белкой.

— Человек? — Девушка склонила голову на другую сторону, и я заметила на шее розоватые жабры. — Сестры рассказывали мне о людях. Говорили, иногда поют для них, завлекают под воду. — Она улыбнулась мелкими и острыми зубками. — Я тоже училась. Хочешь послушать?

— Нет, ничуть не хочет.

По траве к нам подкрался Грималкин, задрав хвост. Кот промок насквозь, вода стекала с шерсти струйками, и вид у него был совсем недовольный.

— Кыш, — шикнул он на девушку, и она отпрянула, шипя и скаля зубки. Грималкин этим не удовлетворился. — Прочь! Некогда нам играть с русалками. Ну же, кыш!

Девушка еще раз зашипела и тюленем скользнула в воду. На середине реки она сердито сверкнула на нас глазами и исчезла в тумане.

— Приставучие сирены, — недовольно сощурился Грималкин. — Ты ничего ей не наобещала?

— Нет! — огрызнулась я. Конечно, я обрадовалась появлению кота, но его тон мне не нравился. Я же не виновата, что гоблины за нами погнались. — Зря ты ее спугнул, Грим. Она мне жизнь спасла.