Украденная семья - Мила Дали

Оставляю висящий халат и чистое белье. Перед зеркалом репетирую сожаление и испуганный вид. Соблазнительно зачесываю мокрые волосы, оттеняю губы перламутровым блеском. Оборачиваюсь полотенцем и на цыпочках иду из ванной в комнату к Лютольфу.

Осторожно толкаю дверь, стиснув от волнения зубы, шагаю в теплый полумрак спальни.

— Там кран случайно сломался… вода течет… ледяная… ой! Какая я неловкая, полотенце уронила, сейчас подниму…

— Что. Ты. Вытворяешь?

Отрывисто чеканит Адам, с трудом выдалбливая каждое слово из горла. Я застала его у шкафа с футболкой в руке. Лютольф переодевался, но, увидев меня, остолбенел. Забыл, что вообще собирался делать.

— Я… я стыжусь своей неуключести.

— Разве?

О… еще как. И мне страшно. Боже. Как мне страшно. В комнате прогретый сухой воздух, но мое тело нещадно знобит и это не влага после душа, а нечто большее.

Я решилась на отчаянный шаг, но о его последствиях подумаю завтра. Мне нужно заворожить, околдовать Лютольфа до того, как он узнает, что Алиска его дочь, я должна вгрызться в душу мужчины, чтобы попытаться установить над ним власть, предупредить гнев, который он может обрушить на мою голову. Это худший вариант из всех, но и его я не могу отвергать.

Или же Адам просто предложит выплачивать алименты, встречаться с Алисой по выходным. Было бы здорово, однако практика показывает, что отцы, наделенные могуществом, часто отнимают наследников, а об участи матерей и говорить нечего.

Повторюсь, Хельга догадывается и непременно сообщит хозяину, поэтому сейчас я переступаю через свою гордость, нарочно и медленно захватываю кончиками пальцев махровую ткань, поворачиваюсь к Адаму спиной и грациозно прикрываю тело.

Кроме того Лютольф — очень загадочная личность, он всегда держится в тени. Его нет ни в одной социальной сети, его прошлое, настоящее и будущее засекречено. Адам — влиятельный кукловод, дергающий за ниточки медийные личности: артистов, бизнесменов, депутатов. Сам же всегда остается за кулисами, скрытый от глаз людей. И лишь предательство друга, от кого Адам меньше всего ожидал получить нож в спину, заставило Лютольфа на время притвориться обычным мужчиной.

Но это меня заботит меньше всего, я на все готова ради дочери.

На щеках моих алый жар. Я не вижу Адама, но краешком сознания догадываюсь, что он смотрит. Внимательно и жадно. Ползет взглядом от макушки до пяток.

Мило, с некой долькой кокетства, стреляю глазками в удивленного Адама, осторожно крадусь обратно к двери. Надеюсь, Лютольф оценил мои прелести и будет чаще прокручивать в голове мой образ.

— Постой.

— Эм… надо поторопиться, боюсь, испорченный кран затопит первый этаж. Ты устранишь неполадку?

— Устранишь.

Его голос звучит ближе, а пол сотрясается от шагов. Поджимаю пальцы на ногах и сильно напрягаю коленки. Впиваюсь руками в края полотенца, смыкаю бедра.

— Юль, ты ведь не за этим сюда пришла?

Адам склоняясь, скользит рукой по моей талии и выше, задевает плечо и полностью укладывает ладонь на шею, запрокидывая голову. Ловлю губами его дыхание — ровное, глубокое. По венам коротит ток, ускоряется ритм сердца.

— Там правда сломалось.

— Я верю.

Одним движением Адам заставляет меня взмыть в воздух, потерять под собой опору. Вскружив так, словно нет во мне веса, он разворачивается к постели и валит меня на шелковое покрывало.

Растерянно цепляюсь в ничтожную тряпку на теле, отползаю к изголовью.

Да, я отдавала отчет своим действиям, но, признаться, рассчитывала лишь на голый финт, не больше.

Кровать предательски скрипит и проминается, когда Адам ставит на нее одно колено, слишком медленно, расчетливо он оценивает меня, считывает в глазах испуг.

Сумеречный свет подчеркивает всю мощь его тела, годами тренированного, безупречного. Затаив дыхание, чувствую, как горит моя кожа, словно в чан с кипятком бросили, ведь я сама начинаю запоминать каждую родинку, каждый сантиметр тела Адама…

Мне хочется взвыть, взвинтиться, подпрыгнуть и удрать к чертовой матери, прихватив с собой Алиску. Столько лет я видела рядом это лицо, что сейчас воля идет вопреки разуму. Адам погубит меня.

— Ты очень красивая женщина…

Дьявол. Он угадывает мои мысли. Двигается ближе, касается ладонью щиколотки, поглаживает до колена. Задевает вторую ногу нежно, почти неосязаемо.

— …Я не святой и до тебя, Юль, у меня были отношения. Если хочешь, я могу сделать так, что эту ночь ты никогда не забудешь…

Атмосфера между нами набирает обороты. Адам поднимает глаза, переставая рассматривать мои ноги. В его темных зрачках я вижу пожар, желание. От волнения облизываю губы.

Так, Юля, непростительно сейчас допускать ошибок.

Рукой тянусь к Лютольфу, безмолвно подзывая к себе. Когда он накрывает меня сверху, заключаю Адама в теплые объятья, трепетно поглаживая спину. Дотрагиваюсь до его мягких густых волос, царапаю кожу под ними. Я не испытываю отвращения, напротив, мне приятно. Вкусно. В сокровенных мечтах я бы хотела увидеть звезды возле Адама, быть уверенной в нем на сто процентов.

— …Ответь, Юль…

Задыхаясь, шепчет, утыкаясь мне в шею, целует страстно, чувственно. Мокро очерчивает висок. А я, кажется, схожу с ума, вязну, как пчела в сиропе, дрожу то ли от страха перед Адамом, то ли от чего-то другого. Его руки ощупывают, алчно тискают. Адам ждет. Он готов повторить нашу ночь. У меня дух захватывает, а тело распаляется от мыслей и прошлых воспоминаний.

— …Хочешь, я повяжу тебе на глаза ленту?..

Лишь на миг, отрываясь, спрашивает и вновь осыпает меня беспорядочными поцелуями. Он собственник, хозяин мира, завоеватель. Стоит Лютольфу щелкнуть пальцами — любая прыгнет к нему в кровать. Адам знает, как доставить удовольствие, до безумия сладкое.

— …Кровь сворачиваешь, Юль!

От моего молчания у Адама сдают нервы.

— Прости… не сегодня. Мне лучше уйти.

Ох… Адам останавливается, и время точно перестает существовать вместе с ним. Он рассержен. Откровенно. Я интуитивно закрываю руками лицо и вжимаю голову в плечи, готовясь к удару. Крепко зажмуриваюсь, но чувствую, как матрас подо мной распрямляется.