Олигархов надо (ка)лечить (СИ) - Волгина Надежда

Вино ей понравилось, а вот то, каким образом оно появилось в ее доме, категорически нет. Но если заговорит на эту тему снова, то испортит ужин. А этого ей не хотелось, видя, как Ма… Савелий старался ее поразить.

Савелий…

Сава…

Нет, все же, пусть будет Савелием!

— А теперь сюрприз! — торжественно оповестил объект ее мыслей, когда первый голод был утолен.

И тут же откуда-то полилась музыка. Громкая и лирическая. Но так точно не мог звучать ее телефон, который она слышала на кухне. А магнитофона у нее не было с тех пор, как пару лет назад сломался.

— Что это? Откуда? — завертела Ната головой по сторонам, но ясности не прибавилось.

— Кружок умелые ручки, — с хитрой улыбкой изрек Савелий и достал с соседнего стула какой-то небольшой агрегат из пластиковых стаканов, в центре которого гордо красовался и «пел» ее смартфон. — Как говорится, слепил из того, что было под рукой.

— Ты и это умеешь?

— Как видишь. И за это ты не сможешь мне отказать в танце, — протянул он ей через стол руку.

Танцевать с ним? Здесь? Да еще и при свечах? Ната с удивлением поняла, что щеки ее затопил жар, когда вкладывала свою руку в руку Савелия. И вел он ее в центр комнаты так чопорно, словно исполнять им предстояло свадебный вальс. А потом его руки легли ей на талию и притянули к мощному торсу.

— Расслабься, Ната. Мы просто потанцуем, — шепнул он ей на ухо, и по телу прокатилась волна приятной дрожи.

— Да, — машинально отозвалась она и положила руки ему на плечи.

Вот так. Они просто потанцуют под медленную мелодию. А волнение, что испытывает сейчас, случайно. Конечно же, случайно, ведь ему удалось застать ее врасплох и сильно удивить.

Они еще дважды танцевали за вечер. И вино выпили все. Ната не помнила, когда еще ей было так хорошо и спокойно. Уже вовсю клонило в сон, а менять ничего не хотелось. И собеседник ей уже не казался назойливым, а выглядел даже симпатичным. Говорить с ним тоже было приятно, как и танцевать. А когда пришло время расходиться, Савелий поинтересовался:

— Заслужил я плюс к карме? Понравился тебе вечер?

— Понравился, — нехотя призналась Ната.

— А может, ты мне разрешишь поцеловать себя?

— Еще чего! — тут же встрепенулась она, чувствуя, как слетают с нее сонливость и хмель. — Перетопчешься!

Ответом ей послужил его смех. Ну а сама Ната сбежала в баню. Вернулась, когда со стола уже было убрано, а Савелий, по всей видимости, отправился спать. Ишь, что захотел — поцелуй ему подавай! Думая об этом, Ната и уснула с улыбкой на губах.

Глава 25

Савелий

— Что это с тобой сегодня? На себя не похож, — поинтересовалась Ната за завтраком, который проходил в довольно унылом молчании.

— Думаю, — отозвался Савелий.

— Секрет? Или поделишься?

Секрет ли? Да тут кое-что похуже. Он понятия не имел, с какой стороны подойти к разговору. А поговорить с Натали ему было даже не нужно, а необходимо. После вчерашнего звонка Дениса, который разбудил Савелия, толком уснуть уже не получилось. Что заставило начальника охраны звонить так поздно, понятия не имел, но новости тот сообщил шокирующие.

До прихода строителей оставалось еще полчаса спокойного времени. Потом начнется суматоха, и поговорить уже не получится. Но все же начал Савелий издалека, так и не набравшись смелости.

— Моя мама умерла, когда мне было три…

— Знаю, ты говорил, — перебила его Натали, и в голосе ее послышалось раздражение. Но сейчас Савелий хотя бы понимал, отчего.

— Отец больше не женился, — сделал он вид, что пропустил ее реплику мимо ушей. — И он никогда не водил в наш дом женщин. За все годы после смерти мамы, я не видел ни одной. Я считал и считаю, что место мамы в его жизни заняла работа, на которой он пропадает не только днями, но и частенько ночами. Есть еще его политическая жизнь, но и она вытекает из той же работы…

— Зачем ты мне все это рассказываешь? — с вызовом поинтересовалась Ната. — Жизнь твоего отца меня не интересует, — сжала она губы так, что те побелели.

— Затем, что именно моего отца ты винишь в смерти своей мамы, — сухо отозвался Савелий, пристально наблюдая за ее реакцией.

Натали побледнела, и вилка выпала из ее руки, а потом и на пол упала с ощутимым звуком. Но на это она даже внимания не обратила. Во все глаза она смотрела на Савелия, и взгляд ее говорил даже слишком о многом. Чего там только не было, но на первом месте стоял испуг.

— Откуда ты знаешь? — с видимым трудом получилось у нее спросить.

— Трудно не заметить твое ко мне отношение, — усмехнулся Савелий. — Пара случайно оброненных слов, несколько намеков и маленькое расследование. Вот картинка и стала для меня понятной.

— К-какая картинка?

— Если обещаешь выслушать меня не перебивая, я расскажу тебе, что же случилось на самом деле, — оперся Савелий на стол, словно опора эта была ему необходима, как некий фундамент для всего остального.

— А почему я должна тебе верить?

— Может, потому что это правда? И еще, потому что я тоже хочу наказать виновных.

— Ты?

— Ну в это ты можешь не верить, ладно. Да и к делу это не имеет отношения.

В кухне повисла тишина, и ее Савелий расценил, как знак согласия.

— Главный бухгалтер на заводе, который принадлежал моему отцу, всегда была на очень высоком счету. Несколько раз ее пытались переманить конкуренты, но заводу она оставалась верна, как и его коллективу. Все изменилось, когда уволился исполнительный директор, и его обязанности взял на себя компаньон отца — Рогожин Виктор Борисович. Бьянка ему сразу понравилась, и скрывать этого он не собирался. Будучи неженатым, плевать он хотел на то, что у нее есть муж и дочка — Рогожин буквально прохода ей не давал. Ни разумные доводы отца, ни прямые угрозы на него не действовали. Он уговаривал Бьянку развестись и стать его женой. Но она ни в какую. Несколько раз она хотела уволиться, но каждый раз мой отец уговаривал ее остаться, обещая повлиять на компаньона.

— Это неправда!

— Почему ты так решила?

— Потому что знаю!

— Твой отец тебе что-то рассказывал?

— Нет, но я слышала сама.

— Что ты слышала, Натали?

— Фамилию Мамонтов, вот что! — буквально выкрикнула она, буравя Савелия глазами. — Мама постоянно называла ее, и я хорошо запомнила. Как и возненавидела… — тише добавила, уткнувшись взглядом в тарелку.

— Ты возненавидела моего отца, а вместе с ним и меня, только потому что слышала от матери нашу фамилию? И ты никогда не разговаривала со своим отцом об этом?

— Не разговаривал со мной он, — пробормотала Ната. — Но ведь я права?

Сейчас она молила Савелия взглядом признать ее правоту. Он же поражался той силе веры, породившей в ней ненависть, с которой она не хотела расставаться. Годами она ненавидела совсем не того, кто был виновен в смерти ее матери. Скорее всего, ее отец знал правду, но рассказать ту дочери не захотел. Причин подобной скрытности теперь уже не узнаешь, но факт остается фактом.

— Натали, у тебя своя версия событий, которую ты же сама и придумала. Сделала это потому что часто слышала фамилию моего отца. Но ведь это естественно — Бьянка работала на заводе, принадлежащем Мамонтову. Он был ее начальником. И их связывало взаимное уважение.

— Это неправда, — снова затрясла головой Ната. Даже сейчас она отказывалась слышать и понимать что-то, что может разрушить ее ненависть.

— Незадолго до трагедии, — продолжил рассказ Савелий, твердо решив довести дело до конца, — Рогожин как с цепи сорвался. Он заваливал Бьянку работой, чтобы она допоздна оставалась в офисе. Фабриковал ошибки в отчетах, придирался… доводил ее до слез. И только обещание, данное моему отцу, удерживало ее от увольнения. А потом на корпоративе случилась беда — Рогожин… твоя мать была изнасилована…

— Нет… — губы Натали побелели, а глаза стали неестественно огромными.

Савелий испугался, что она упадет в обморок, и вскочил со своего стула.