Дорога (СИ) - Коруд Ал

Я догадался:

— Он имеет процент со сделки?

— Ты парень сметливый. Мы точно подружимся! Робята, несите второе!

Ох, ты же меть! Больше всего эта рыбина смахивала на осетра. Была запечена целиком и вынесена к нам на глиняной латке. Нарезал нам её сам шеф, выдав каждому по куску. Необычайно вкусно!

— У вас, как погляжу, постоянно в меню рыба.

— Так около реки живем! Рыбешка у нас круглый год ловится. Зимой еще с озер, что по ту сторону Устюги, завозят санными путями.

Болян говорил таким тоном, как будто я уже согласился остаться в Вортюге. Видимо, он заметил сомнения в моих глазах, налил еще по одной, чокнулся со мной и решительно закинул содержимое рюмки в рот. Я последовал его примеру. В предыдущие годы я мало пил, но сейчас перцовка на удивление шла на Ура.

— Ты, видать, еще не ознакомился с содержанием свитка, что тебе на заставе передали. Но так и быть, я коротко обскажу обстановку у нас. Ты в курсе, что земли Беловодья состоят из «лоскутов»? Которые попали из других мирозданий, зачастую нам совсем непонятных.

— Да.

— Земель этих в Беловодье густо понамешано — пустых, с приданым или попросту бросовых. Но не все годны для жизни, кое-какие опасны для всего живого. Обжитые и занятые прозывают Волостями.

— В пустынных так все серьезно?

— Если ты о разбойниках, то это пусть и досадная, но не самая большая проблема. Лоскуты эти иногда чудят и переползают из одной страны в другую. Тогда тем людям, что на них живут, приходится несладко.

Я вспомнил запущенные поля, через которые полдня ехал, и кивнул:

— То есть жить можно лишь на устойчивых… «лоскутах»?

Болян довольно засмеялся:

— Соображаешь. Так вот — таких «Волостей» в Беловодье не так много.

— И все они заняты?

— Правильно! Еще по одной? С тобой приятно беседовать. Ты не представляешь, Олег, сколько в этих местах неучей. Казну имеют, положение, а по сути, темнота. Не обучены! За тебя, Олег, за удачно е пройденное приключение!

Я рассматривал богатый стол, размякшего Боляна и никак не мог привыкнуть к мысли, что это все происходит со мной. Да нет! Вон служки около стойки в готовности, люди сидят, неспешно обедают. И люди разные. Как опрятно одетые горожане, так и фермеры с хуторов в простецкой одежонке. Есть и вовсе странно разодеты, видимо, гости издалека. Но никто никуда не торопится, у многих на столах штофы или кувшины. Внезапно мне стало хорошо, как не было давно. И дело здесь вовсе не в перцовке. Спокойно тут, несмотря на то, что вдалеке ощущается опасность. Ни суеты, ни нервотрепки, так привычной для городов из моего мира. Может, и в самом деле здесь осесть? Уж осень, впереди зима. Куда я поеду? До весны, во всяком случае, можно пожить, да оглядеться по сторонам.

— Вёрст полста округ твёрдо, дальше мышиная зона.

— У нас её бы назвали «серой».

— Тоже хорошо! — согласно кивнул Болян. — На самой границе выше по течению городок Портюга. Он построен на высоком мысу, потому безопасен. Там по весне главное торжище окрестных «лоскутов». Ну, ты на Вертлячей развилке был. Налево торная дорога вот как раз туда идет. Выше по реке на сто верст еще один город Верхоянск. Мы с ними торгуем и в союзе. Вот там, на границах, опасней, но земля дюже богата рудами и земляным маслом. Народ расселился больше на островах. Но деваться им некуда, живут ведь неплохо. Почитай, всю Великую реку снабжают газолином и корабельным маслом.

— А кто им угрожает?

— Ошкуи с севера приходят залетные. Живут грабежом и скотом. Никогда не знаешь, по торговой части они к тебе прибыли или отобрать чутка себе и тебе в убыток. На быстрых лодках купеческие корабли догоняют и грабят.

— У них и оружие есть?

— И припас оружейный. Через Восточные перевалы напрямую получают. От Туляков. С теми мы не особо дружим — слишком много о себе думают. Но их лоскуты в те горы с заводами перенесло. Лучшие в этих землях ружья и припас мастерят. И туляки, говорят, ещё золото на горных речках моют. У нас с ним прямо беда. Видал ведь, что в ходу серебро.

Я оставил себе это замечание в памяти.

— А на юге с кем торгуете?

— Ближайшие города в двухстах вёрстах вниз по течению. Далеко, но путь в основном безопасен. Кормчие больше малой воды, да камней опасаются. После ледохода лазутчики с Портюги выходят и заново все меряют, а потом вешки выставляют. Чем лихие люди временами пользуются. Но ту дорогуа речная стража стережет, так что особо не забалуешь. На их дымных стругах даже мортиры стоят, и броня наклепана. Попасть к ним на службу очень трудно.

— Хорошо зарабатывают?

— Не без этого, — кивнул Болян, разливая еще по одной. — Купец у нас звание уважаемое, но опасностей на их долю хватает. Некоторые, самые ушлые, доходят до моря. Но там всю торговлю держат южане — фарси и хазарейцы. Ты ведь деньги с Мазодуром менял?

— Да.

— Тогда фарси видел. Они у нас на торжище с весны по осень живут. Скоро домой поедут зимовать. Перед этим праздник устраивают — сладкий пилав варят и красной водой всех угощают. Хорошие люди. Вот хазарейцы — те хитрые по натуре и своей выгоды никогда не упустят. Не очень у нас их привечают. Но робята лихие, в этом им не откажешь. Если что редкое заказать, то только к ним. Они и мобили грузовые на самый север возят, хотя собирают их фабричные в Железногорске, что стоит на притоке Устюги. Договор у хазарейцев с ними. Монополия! Зато у нас лучшие баржи и буксиры на верфи строят! Так что все мы друг с другом повязаны.

Я решил задать вопрос, что меня мучил несколько дней.

— Скажи, Болян, а за кем я с Синих лесов так долго ехал? Грузовик шел, и повозка с охраной. От самого логова оборотней их догонял.

— С волкодлаками тебе свезло. Глаголешь, что заговорил пулю?

Я подумал и решил, что мои действия на заговор весьма смахивают.

— И поэтому она сработала?

— А как иначе? Наши обязательно в тех краях руны на ружья наносят. А пересекся ты, скорее всего, с Егерями. Места в тех лесах больно любопытные попадаются.

Я вспомнил ночную «бабулю» в заброшенной деревне и согласился:

— Места странные, всякое видел. А что они ищут?

— Обереги, «святые дерева», да много чего оттуда привезти смелому молодцу можно. Или не привезти.

— Опасно?

— Всяко! — махнул рукой Болян и разлил остатки перцовки по рюмкам. С огорчением глянул на штоф, задумался, но продолжения банкета не потребовал.

— Мне кажется, что они лес везли.

— Тогда я знаю, чья команда перед тобой шла. Светозар — самый лихой из «Егерей». Это он обычно в поиск на двух машинах катит. Но и команда ему под стать. Где только он их ни набирал по всей реке. Даже долганы у него работают. Светозар обычно старые дерева со священных рощ привозит. Они все равно умирают, а для дела годятся. Их закладывают в основание кораблей. Вот потому ты и заинтересовал самого Сыта, что по тем лихим местам в одиночку проехал. Сроду у нас гости из такой дали не прибывали. Живыми оттуда никому не выбраться.

Болян так странно на меня смотрел, что стало не по себе. На что он намекает?

— Сам не знаю. Так вышло.

Все-таки, какой смешливый человек! Обхохотавшись, хозяин подозвал к себе служку и заказал нам цай, переведя разговор в бытовую плоскость.

— Чем намерен после обеда заняться?

— Полежу, почитаю и вечером хочу пройтись по городу.

— Пройдись, дело хорошее, — Болян кинул в мою сторону хитрый взгляд и спросил: — Попутчицу дать? Улада сегодня вольная.

Я чуть не поперхнулся цаем. Вот ведь сволочь! Подкладывает под меня свою девку целенаправленно. Хочет привязать к Товарищескому клану?

— Ну…

— Раз не сказал нет, то она сама подойдет. Смотри, девка справная, у меня уже свое отработала. Где ты еще таких в городе найдешь?

Я бросил острый взгляд в сторону Боляна, тот ответил не менее серьезным.