Ривер Уайлд (ЛП) - Тоул Саманта

Он смотрит на меня веселыми глазами.

— Предположение верное.

Я тихо смеюсь.

— На самом деле парад был очень хорош.

— Теперь ты врешь.

— Не-а. Я бы никогда не стала лгать о чем-то столь важном, как рождественский парад лодок.

Он усмехается.

— Рыжая, ты идиотка.

— Да, знаю. — Я легонько толкаю его локтем. — Эй, почему бы тебе не пойти и не поздороваться с Сэди и Гаем? Они сидят на берегу озера. Вы ведь с Гаем ходили в одну школу, верно?

— Да. Но я бы... не хотел туда идти.

— Ох. Ладно. Что ж, можем немного позависать здесь. Или прогуляться? Все, что захочешь.

— Прогулка — это хорошо.

Сегодня его глаза выглядят по-другому. В них заметно беспокойство, которое я видела только раз — вчера, когда он подошел поговорить со мной.

Тогда он был не в своей тарелке. Сейчас ему тоже не по себе.

— Супер. Только давай я сбегаю и скажу Сэди, куда иду.

Отойдя от Ривера, быстро возвращаюсь к месту, где, потягивая теплый сидр, сидят Сэди и Гай.

— Привет. — Постукиваю по спинкам их стульев, привлекая внимание. — Хочу прогуляться с Ривером.

— Ривером? — переспрашивает Гай.

— Да. Ривером.

— Ривером Уйлдом? — Гай вытягивает шею, осматриваясь. — Он здесь?

— Так я и сказала. И перестань на него пялиться. — Я сдвигаюсь, закрывая ему обзор.

— Просто поверить не могу, что он здесь. Никогда не видел его ни на одном городском мероприятии или... ну, или вообще где-то. Он не особенно славится своей общительностью.

— Все меняется. Короче, я подошла только сообщить, куда направляюсь, на случай, если вам интересно.

— Я рада, что он пришел, — Сэди улыбается мне.

Я рассказала ей, что пригласила его. В тот момент она казалась довольной.

— Ты его пригласила? — Гай бросает на меня странный взгляд.

— Да, — произношу медленно, чтобы меня не поняли неправильно.

— Не могу поверить, что ты пригласила городского чудика на рождественский парад вместе с нами.

Гай заливается смехом, и мне это не нравится.

Он ведет себя как козел.

— Не вижу здесь ничего особенного. И Ривер не чудик. — «Ворчливый, честный до безобразия, немного придурок, но не чудик».

— Ну, он не совсем нормальный.

— А что значит «нормальный»? — выпаливаю в ответ.

— Точно не он. Я знал, что вы соседи, но не думал, что друзья. А ты, Сэди? — Он бросает на нее обвиняющий взгляд.

— Не вижу здесь проблемы. Что с того, что я с ним дружу?

— Потому что он опасен! — восклицает Гай.

— Он не опасен, — смеется Сэди.

— Можешь смеяться, но откуда ты знаешь? Сумасшествие может передаваться генетически.

— Прекрати нести чушь, Гай, — говорит ему Сэди.

— Не могли бы вы объяснить, о чем говорите? — спрашиваю их обоих.

Гай пронзает меня понимающим взглядом.

— Я говорю о том, что мама Ривера убила полицейского. Застрелила его. — Он прикладывает два пальца к груди и большим пальцем изображает нажатие на курок.

«Мама Ривера убила полицейского».

— Гай! — отчитывает Сэди. — Тебе действительно нужно перестать сплетничать о людях.

«Мама Ривера убила полицейского».

— Если это реальные новости, тогда это не сплетни, — говорит Гай Сэди. Он снова смотрит на меня, и в его глазах появляется блеск. — Все знают, что мать Ривера убила своего мужа-полицейского, отчима Ривера. Застрелила его на кухне, а Ривер при этом присутствовал.

«Ривер был там?»

— Сколько лет было Риверу, когда это случилось? — нахожу в себе силы спросить.

Гай задумчиво смотрит вверх.

— Кажется, восемь или девять.

«Иисусе. Он был еще совсем маленьким».

— А что случилось с его мамой? — Мне неловко спрашивать об этом, пока Ривер стоит и ждет меня. Но я также чувствую себя обязанной знать.

— Обвинена в убийстве первой степени и приговорена к пожизненному заключению. Она пыталась сказать, что это была самооборона, но, очевидно, это была полная чушь. Парень был безоружен, а она выстрелила в него из его же пистолета — огнестрельного оружия, выданного полицией. А на ней самой не было ни царапины.

— Она все еще в тюрьме? — У меня внутри все дрожит, и я не совсем понимаю, почему.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нет. — Он отрицательно качает головой. — В тюряге ее посадили на перо.

— На что?

— Господи, Гай, тебе действительно нужно перестать смотреть эти чертовы тюремные шоу, — говорит ему Сэди. — Маму Ривера убила другая заключенная, — поясняет она.

— Ох. Ясно.

Ее убили. В тюрьме.

«Бедный Ривер».

Понимаю, его мама убила кого-то — его отчима, — но она все равно была его матерью, и он потерял ее при таких ужасных обстоятельствах. Ее и своего отчима.

И я просто не могу поверить, что отчим Ривера был полицейским — что нас связывает подобный факт. Не то чтобы это было странно. Много кто работает полицейскими. Мой муж один из них. Отчим Ривера тоже. Но совпадение кажется слишком явным.

Не то чтобы я убила Нила. Но временами мне этого хотелось.

Боже, сколько раз я представляла, как делаю это. Но так и не сделала.

Интересно, что заставило его маму так поступить со своим мужем? Что заставило ее убить его?

Или, может, ею вообще ничто не двигало, кроме того, что она была просто плохим человеком. Таких в мире полно.

Представить не могу, что Ривер пережил в таком юном возрасте.

Неудивительно, что он так защищается.

Чувствую в сердце боль. За него, за страдания, через которые он, должно быть, прошел в детстве.

Я стою, не совсем уверенная, что делать с таким объемом информации. Я же не могу пойти к нему и притвориться, что ничего не знаю.

Да, именно это я и сделаю.

Если бы он хотел, чтобы я знала, он бы мне рассказал.

А он имеет право хранить свои секреты. Видит бог, у меня они тоже есть.

Будь я на его месте, то не хотела бы, чтобы он копался в моем прошлом.

Определенно не хотела бы.

Нет, я буду держать мысли при себе и просто продолжу вести себя, как раньше. Словно ничего не знаю о его матери или отчиме.

— Ладно… — Я делаю шаг назад. — Ну, я ненадолго.

— Не торопись, — говорит Сэди.

— Только будь осторожна, — говорит Гай. — Помни, в его жилах течет кровь убийцы. Так что, если он достанет пистолет, беги со всех ног.

— Не смешно, Гай. — Сэди разочарованно качает головой.

— Что? Я просто пошутил! — восклицает Гай.

— Это самая несмешная шутка, которую я когда-либо слышала, — тихо говорю, прежде чем повернуться и отправиться обратно к Риверу, который стоит на том же месте, где я его оставила.

Мне как-то не по себе, что я уговорила его прийти сегодня.

Я думала, будет весело.

Но, похоже, он предпочел бы быть где угодно, только не здесь.

— Готов? — спрашиваю, подходя к нему.

Мы прогуливаемся на небольшом расстоянии от людской суеты. Замечаю, что Ривер держится слева от меня, частично скрываясь от толпы. Он ссутулился. Словно пытается выглядеть меньше, что невозможно, потому что парень он огромный.

Я засовываю руки в карманы и отпинываю в сторону небольшой камешек.

— Ребенок сейчас с оливку, — говорю я, показывая размер большим и указательным пальцами. Не то, чтобы он спрашивал или проявлял какой-то интерес к развитию ребенка, я просто хочу сказать что угодно и заставить его говорить. — И весит около трех граммов. Я отслеживаю это на сайте, где рост ребенка сравнивают с фруктами.

— Фруктами?

— Ага.

— И сейчас ты беременна оливкой.

— Маленькой оливкой.

— Оливки противные.

— Знаю, да? — я усмехаюсь, и он тоже.

— Итак, какого размера будет ребенок-фрукт на следующей неделе?

— С инжир.

— Тоже гадость.

— Точно, — я снова смеюсь.

— Так когда же ребенок станет размером с достойный фрукт?

— Хм... ну, недель через пятнадцать он будет размером с яблоко.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Против яблок я ничего не имею. Правда, в виде сока они вкуснее.

— И снова в точку.

— Мы что, в самом деле разговариваем сейчас о гребаных фруктах?