Круги превратностей судьбы - Александр Алексеевич Борискин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Праздник состоится в следующее воскресенье в их комнате в Одессе в пять часов вечера. Он предупредил, что и четвёртый постоялец, с которым Макс ещё не успел познакомиться, также приглашён и уже дал своё согласие. Также предупредил, что мать накроет стол, посидит с гостями полчаса и уйдёт. А дальше уже лично Марк будет руководить застольем.
Анатолий поинтересовался количеством гостей. Выяснилось, что это будут только его соседи по номеру в доме отдыха, то есть три человека. Чтобы не портить парню праздник пришлось давать согласие и Максу с Анатолием.
— Я хотел и Ксюшу пригласить, да её муж не пустил! — сказал Марк.
— А это кто? — поинтересовался Макс.
— Ксюша тоже студентка, окончила в Москве первый курс экономического института. «Плешка» — как она его называет — пояснил Марк. — Весной выскочила замуж за доцента из этого же института. Такой толстый мужик сорока пяти лет, в очках. Всё время заставляет её с собой рядом быть. Только в море купаться с нами отпускает, да и то потому, что плавать не умеет. Сам сидит на берегу и в бинокль как она купается наблюдает. Ксюша сказала, что если бы замуж за него не вышла, то из института бы вылетела: сессию бы не сдала. А сама она в Москву из Курска приехала.
«Странный парень! На празднование шестнадцатилетия обычно собираются школьные друзья и подруги. А тут — только полузнакомые люди, причём все старше него. Надо будет с Марком поближе познакомиться: не дай Бог выкинет что-нибудь этакое на дне рождения! Недаром мать настолько от него устала, что даже упросила всех и вся, чтобы путёвку ему дали в дом отдыха», — подумал Макс услышав о составе гостей.
С четвёртым постояльцем номера Макс познакомился уже вечером, когда они с Анатолием туда пришли после знакомства с территорией дома отдыха. Это оказался худосочный парень двадцати пяти лет, студент четвёртого курса медицинского института из Донецка, послуживший в армии до поступления в институт и получивший бесплатную путёвку в дом отдыха как лучший профорг группы их курса, по имени Иван.
* * *
На следующий день сразу после завтрака весь состав их комнаты отправился на пляж. Они расположились на самом берегу моря. Волны лениво накатывались на берег, чайки кричали вдали, по очереди пикируя в островки водорослей, кочующих к берегу после недавнего шторма. Было тепло и спокойно. Ласковое солнышко уже разогрело воздух, и пора было уже искупаться в море.
Марк принёс на берег надутую камеру от автомобиля и сидел на ней, наблюдая за отдыхающими дома отдыха, постепенно заполняющими пляж. Увидев толстого доцента со своей молодой женой, он вскочил на ноги и замахал руками, приглашая присоединиться к их компании. Вскоре они уже знакомились с новым отдыхающим дома отдыха — Максом.
Ксения была очень симпатичной, фигуристой девушкой. При появлении её на пляже головы всех мужчин тут же развернулись в её сторону, а глаза провожали на всем пути до места, где расположилась четвёрка молодых людей.
Толстый доцент сразу поинтересовался у Макса, чем тот занимается. Получив развёрнутый ответ о социальном статусе Макса немного успокоился и предложил обращаться к нему «Павел Сергеевич». Посидев немного рядом с женой, он вынул из футляра принесённый с собой бинокль и стал рассматривать купающихся в море людей.
Молодые люди, включая Ксению, стали играть в карты. Макс такие игры не любил, поэтому, когда доцент предложил ему сыграть партию в шахматы, вынув небольшую коробку с ними из пляжной сумки, согласился.
Сыграв пару партий, шахматисты поняли, что имеют примерно равные силы, так как обе партии закончились вничью. Картёжникам тоже надоело играть, и они засобирались купаться в море.
— Паша, я схожу с ребятами искупаться, — ты не против? — спросила у мужа Ксюша.
Доцент оглядел молодых людей и величественно кивнул головой:
— Только не долго! Я буду смотреть за Вами в бинокль!
— Марк, я возьму твою камеру? Ты всё равно не купаешься. Посиди пока на моей подстилке.
— Бери, мне не жалко.
Вскоре трое ребят и Ксения, лежащая на камере, поплыли в море. Первым повернул к берегу Иван — он не очень хорошо плавал. Потом — Анатолий. Макс плавал очень прилично, поэтому сопровождал Ксения до поплавков и, ухватившись за один из них, повернулся в сторону берега, наблюдая за плывущими туда ребятами. Ксения заплыла за поплавки и продолжала удаляться в море.
Наблюдавший за заплывом ребят в бинокль доцент забеспокоился, вскочил на ноги и подошёл к берегу моря.
Стоя у кромки воды он начал кричать, требуя, чтобы Ксения повернула обратно. Однако она лежала на камере и никак не реагировала на призывы мужа.
Макс, услышав крики доцента, повернулся в сторону Ксении и отметил некоторые странности: она лежала на камере, совершенно не шевеля руками и ногами. Камера, повинуясь слабому ветерку, развернулась и потихоньку смещалась вдоль линии берега на запад.
«Что-то случилось с Ксенией! Она явно потеряла сознание. Или от солнечного, или теплового удара. Она же даже панамку не надела, так и просидела с непокрытой головой целый час, играя в карты, да и в море пошла, не покрыв ничем голову.»
Он отпустил поправок и быстро поплыл в сторону Ксении. Уже почти доплыв до неё обратил внимание, что камера почти совсем сдулась и Ксения почти полностью находится в воде. Именно это, как ему показалось, привело её в сознание, и она охватила подплывшего к ней Макса сначала руками, а потом, оказавшись с ним полностью в воде, и ногами. Как не пытался оторваться от таких крепких объятий Макс, у него ничего не получалось.
Доцент, наблюдая в бинокль заплыв Макса в сторону Ксении, поднял на ноги своими криками весь пляж. Несколько мужчин — хороших пловцов, бросились в воду и быстро поплыли к Ксении, лежащей на сдувающейся камере. Метрах в двухстах от них начала разворачиваться спасательная шлюпка, но всем было ясно, что пройдёт много времени, пока она подплывёт к тонущим людям.
Когда от пловца, наиболее приблизившемуся к тонущим, осталось метров пять, Макс и обхватившая его Ксения скрылись под водой. Макс не мог шевельнуть ни руками, ни ногами, настолько сильно охватила его девушка. Ему даже показалось, что это просто судороги, охватившие её тело. Воздух в лёгких катастрофически
