Левентик - Виктор Титов

Лучшего места не придумаешь. Здание походило на полуразрушенный склад отработанного материала. Зашёл последним, надвинув козырёк на лоб. Старый лысый ковёр, готовый взорваться от грязи, стены, испачканные не то кровью, не то выделениями. Погнутые лестницы и натёртые до блеска периллы. Несмотря на внешний и внутренний кошмар, посетителей в борделе хватало.

Два маньяка не в первый раз посещали бордель. А мне, как мышонку в логове змей. Попутчики выбрали жертв на ночь и поднялись наверх. Подошёл к полной женщине лет пятидесяти и снял головной убор. Глаза у неё так и выпали. Не потеряла нюх, старая охотница.

— Сколько стоит комната на ночь?

— Милый, у нас бордель, а не гостиница. Хочешь комнату, снимай девочку.

Сжал губы и обернулся. Старые добрые времена. Взгляды, готовые разорвать плоть. Бездушный облик животного желания. Неприкрытая похоть голодных хищниц. Оглядел девиц, не обращая внимания на грязные выкрики и смазливые телодвижения. Актёрская игра. Сколько таланта и мастерства. Выбрал самую робкую. Женщина улыбнулась и взяла деньги.

Взял ключи и поднялся на второй этаж. Завтра девочке достанется. Соперницы ввек не простят. Бордель стоял на дороге и принимал в основном дальнобойщиков. Среди водителей грузовиков красавцы встречаются редко.

Открыл дверь маленькой уютной комнаты. Впустил девушку внутрь. Пока закрывал дверь на ключ, она скинула платье. Женское тело в самом соку. Плоский живот, недавно сформировавшаяся упругая грудь, невинный взгляд. Что станет с девушкой спустя пять лет. Когда пропустит через себя десяток другой дальнобойщиков. Положил ключ на стол и снял куртку. Запыхавшаяся дорожной пылью кожа требовала воды. Снял футболку и расстегнул джинсы. Девушка подошла и обняла меня сзади. Почувствовал, как соски прижимаются к спине. Обхватил её за плечи. Невинное создание, каким ветром занесло тебя на грешный остров. Проницательный взгляд безмолвно желал каждую клеточку моего тела. Поцеловал её чуть выше переносицы и отодвинул от себя. Не в этот раз, дорогая. Принял душ и голышом лёг в кровать. Девушка легла рядом. Провёл рукой по её талии и закрыл глаза.

Всю ночь снились кошмары. Таня, объятая пламенем, падала в бездну, из груди по очереди вылетали сердце, почки, лёгкие. Она улыбалась и не просила помощи. Проснулся в холодном поту. Рядом посапывала девушка. На часах — пять. Выезд в семь. Подошёл к окну. Снег валил, будто вулканический туф. Оделся и умылся. Перед уходом оставил на столе почти всё, что было. Вряд ли когда-нибудь девушка получит больше. За простой сон.

Что ты смеёшься, чёрствая псина. Откуда у тебя силы берутся.

Внизу поблагодарил старую даму и надвинул козырёк.

На крыльце закурил. Свежий воздух чистой стихии. Накинул капюшон и прижался к периллам, чтобы не снесло. Снег стирал образы леса, дорог, соседних зданий. Тусклая лампочка освещала первую ступеньку, две другие скрывала темнота.

Мнимая ночная свобода манила сойти с крыльца и исчезнуть в беспробудной темноте. Держала только Таня. Но её телефон по-прежнему молчал.

Прогулялся до соседнего кафе. Снег под ногами хрустел, порывы ветра свистели в ушах. Дорогу никто не чистил. Внутри кафе пахло жаренными сосисками и блинами. Десяток пластиковых столов пустовали. На стене висели нерабочие часы. В углу, облизывая подушечки лап, развалился серый кот. Его мурлыкание было единственным, что разбавляло гробовую тишину. Полная женщина, не знавшая радости улыбки, смотрела на меня будто на снежного человека. Кто сунется сюда в такую метель ради чашки кофе. Порывы ветра отдавались дребезжанием стекла. Заказал кофе с блинами. Смотреть из окна на бушующую погоду приятнее, нежели стоять на крыльце, высекая огонь для сигареты. Достал мобильник. Нет связи. Сколько ещё в стране мест, где связь только на слуху. Блины оказались вкусными, а кофе крепким. Оплатив завтрак, вышел на улицу. Тропку до автостоянки и борделя замело.

Ближе к семи часам спустились лысый и горилла. Их размякшие довольные лица мозолили взгляд.

— Хорошее кофе в забегаловке, — неизвестно почему пробормотал я.

Лысый с гориллой переглянулись. По их взглядам понял, что ни о какой забегаловке они не знают. Будто и не существовало кафе с её мрачной хозяйкой.

Глава 25

Костя оскалил ряд кривых, покрытых жёлтым налётом, зубов. Сделки проходили вовремя и отовсюду в мой адрес шли положительные отзывы. Костя то ли в шутку, то ли в серьёз предложил «постоянную» работу.

Отказался. Тринадцать пакетов и с долгами покончено. Тринадцать пакетов и жизнь вернётся в привычное русло. Тринадцать пакетов и… Раздался телефонный звонок. Костя не любил, когда при нём разговаривали по мобильнику. Хотя сам при каждом удобном случае трещал, как галка. Сбросил, но звонок повторился. Сбросил ещё раз, но кто-то настойчиво продолжал звонить. Номер был не Танин, но чувство животного беспокойства закралось в душу. Биение сердца резонансом пронеслось по всему телу. Следствие высокого давления. Сдерживая волнение, спросил разрешения выйти. Костя жестом приказал остаться. Глупая привычка, поминутно доказывать важность собственной персоны. В довершении ко всему ему самому позвонили, и он минут пятнадцать тёрся у окна.

Тело моё дёргалось, будто в эпилептическом припадке. В изнеможении плюхнулся на стул и вытер со лба холодный пот. Костя стукнул кулаком по столу, будто вердикт вынес. Положил трубку и обернулся с сияющей улыбкой на лице.

В следующее мгновение улыбка сузилась, а затем и вовсе исчезла. Он обхватил большим и указательным пальцами подбородок и долго смотрел на меня. Затем сказал, что даёт недельный отдых. Ему не нужны курьеры с маской смерти на лице.

Вышел на свежий воздух и схватился за перила. Мир вокруг крутился и скакал будто в центрифуге. Набрал номер пропущенного звонка. Затяжные гудки, скрывающие неизвестность, стрелами врезались в ушную раковину. На том конце послышались всхлипывания.

— Алло, Кирилл, — плакала Маша, — Таня умерла. Слышишь, Тани больше нет…

Таня умерла, Тани больше нет… Виски налились свинцом. Худшая степень моего недуга. Сполз на ступеньки и выронил телефон из рук. В следующее мгновение свет перед глазами погас.

Очнулся в больнице. Перебинтованные пальцы, над головой противная капельница.

— Меня сегодня выписывают, — прозвучал знакомый голос дяди Васи. — Жаль не узнаю, что с тобой на этот раз приключилось.

Посмотрел на соседнюю койку. Вадима не было. Выдохнул и закрыл глаза. Свинец превратился в песок. Через пару часов давление придёт в норму.

Проснулся ночью, лёжа на боку. С уголка рта капала слюна. Вытер губы и осмотрел палату. Никого. У входа дремала знакомая сиделка. Вспомнил Таню и скривил губы. Слёзы, куда же вы делись. Как хочется облегчить душу.

Следующий сеанс бодрствования. Кончики пальцев впиваются в ладони. Тёплая кровь струится на простыне, но Таню