Трагедия армянского народа. История посла Моргентау - Генри Моргентау

Какой бы ни была позиция Энвера и Талаата, я думаю, что среди населения Турции Англия и Франция были популярнее, чем Германия. Султан был против войны; наследник, Юсуф Иззеддин, разделял просоюзнические настроения; великий визирь, Саид Халим, больше благоволил Англии, чем Германии; о Джемале, третьем члене правящего триумвирата, говорили, что он франкофил – он недавно вернулся из Парижа, где прием, устроенный в честь его приезда, здорово польстил ему. Большинство членов кабинета также не испытывали энтузиазма в отношении Германии. Общественное мнение, насколько оно вообще существовало в Турции, считало Англию, а не Германию историческим другом Турции. Поэтому Вангенхайму нужно было преодолеть еще множество препятствий. И избранные им методы борьбы лучше всего демонстрируют образ действия немецких пропагандистов. Он начал массированную общественную кампанию против Англии, Франции и России. Я уже описывал чувства, испытанные турками после потери своих кораблей в Англии. Теперь Вангенхайм и его агенты заполняли купленные ими полосы в газетах атаками на Англию, обвиняя ее в том, что та забрала их корабли. Вся турецкая пресса быстро переходила под контроль Германии. Вангенхайм приобрел «Икдам», одну из крупнейших турецких газет, которая немедленно начала петь дифирамбы Германии и оскорблять Антанту. «Османишер ллойд», издаваемый на французском и немецком, стал печатным органом немецкого посольства. Несмотря на то что турецкая конституция гарантировала свободу прессе, была установлена цензура в пользу государств оси. Всем турецким редакторам было приказано писать в пользу Германии, и они подчинялись этим указаниям. «Жён турк», газета проантантовской направленности, издаваемая на французском, была ликвидирована. Турецкие газеты преувеличивали немецкие победы и лгали об остальных; они постоянно печатали новости о поражениях Антанты, большинство из которых были выдуманы. Вечером Вангенхайм и Паллавичини показывали мне официальные телеграммы, в которых детально рассказывалось о военных операциях, а утром, заглянув в газеты, я находил искаженные в пользу Германии новости. Некий барон Оппенхайм путешествовал по всей Турции и настраивал людей против Англии и Франции. Он якобы был археологом, в то время как на самом деле повсюду создавал конторы – источники клеветы и злословия, направленные против Антанты. На стенах висели огромные карты, демонстрирующие территории Турции, потерянные в течение этого века. Россия изображалась нацией, ответственной за эти «кражи». Особое внимание уделялось тому, что Англия стала другом России. Издавались картинки, на которых силы Антанты изображались в виде жадных животных, хватающих бедную Турцию. Энвер был объявлен «героем», вернувшим Адрианополь; Германию изображали другом Турции; кайзер внезапно стал «хаджи Вильгельмом», великим защитником ислама, даже появились истории, согласно которым он принял ислам. Турецкие народные массы были проинформированы, что мусульмане Индии и Египта собирались поднять бунт и свергнуть английских «тиранов». Турецких людей на улице учили говорить «Gott Strafe England»[10]. В течение всего этого времени побуждающей силой такой позорной кампании были немецкие деньги.

Но Германия не только отравляла умы турецких жителей, но и присваивала себе турецкие военные ресурсы. Я уже описывал, как в январе 1914 года кайзер подмял под себя турецкую армию и реформировал ее для участия в европейской войне. Теперь же он хотел сделать то же самое с турецким военно-морским флотом. В августе Вангенхайм хвастался передо мной:

– Теперь мы контролируем и турецкую армию, и флот.

К тому времени, когда прибыли «Гебен» и «Бреслау», английская миссия во главе с адмиралом Лимпусом уже усердно трудилась над восстановлением турецкого флота. Вскоре после этого Лимпус и его коллеги были бесцеремонно освобождены от занимаемых должностей. Это было сделано более чем постыдно, поскольку к ним не проявили даже самой обычной учтивости. Английские морские офицеры тихо и незаметно покинули Константинополь и отправились в Англию – все, за исключением самого адмирала, который был вынужден остаться из-за болезни своей дочери.

Каждой ночью вагоны с немцами прибывали из Берлина в Константинополь. Вскоре немцев стало 3800 человек, большинство из них было отправлено на турецкий военно-морской флот и на изготовление боеприпасов. Каждую ночь они ходили в кафе, а в предрассветные часы шатались по улицам Константинополя, распевая немецкие патриотические песни. Многие из них были искусными механиками. Они немедленно отправились ремонтировать эсминцы и другие корабли, с целью восстановить их для войны. У британской фирмы «Армстронг и Виккерс» был великолепный док в Константинополе, теперь же немцы забрали его себе. Сутки напролет мы слышали, как идет работа. Постоянный шум мешал спать. Перед Вангенхаймом открылась еще одна прекрасная возможность отравить умы Энвера, Талаата и Джемаля. Он объявил, что немецкие рабочие обнаружили турецкие корабли в очень плачевном состоянии. Естественно, в этом он винил английскую морскую миссию. Он сказал, что Англия позволила обветшать турецкому флоту, и утверждал, что это часть тщательно продуманного английского плана по разрушению Турции!

– Смотрите! – возвышал он голос. – Видите, что немцы сделали для турецкой армии. А теперь посмотрите, что англичане сделали с вашими кораблями!

На самом же деле это была ложь. Адмирал Лимпус усердно работал над усовершенствованием этого флота и достиг в этом направлении больших результатов.

Все это время немцы работали в Дарданеллах, пытаясь усилить укрепления и подготовиться к возможной атаке Антанты. Сентябрь незаметно перешел в октябрь, и турецкое правительство практически перестало быть во главе Оттоманской империи. Я действительно верю, что самые влиятельные люди в тот момент находились на борту немецкого торгового судна «Генерал». Он был пришвартован в бухте Золотой Рог, рядом с Галатским мостом. Была построена времянка, ведущая на его палубу. Я очень хорошо знал одного из постоянных гостей этого корабля – американца, который, проходя в посольство, развлекал меня историями о происходящем на его борту.

«Генерал», как сказал мне этот американец, фактически был немецким клубом или отелем. Офицеры «Гебена» и «Бреслау», а также те, кого послали командовать турецкими кораблями, ели и спали на его борту. Адмирал Сушон, который привел немецкие крейсеры в Константинополь, руководил этими сборищами. Сушон происходил из французских гугенотов. Это был невысокий, опрятный и приятный на вид моряк, всегда полный энергии и очень внимательный. Немецкая страсть к порядку и скрупулезность сочетались в нем с галльской сердечностью и жизнерадостностью. Естественно, в вечерние посиделки на «Генерале» он привносил определенное оживление. А пиво и шампанское, которые раздавались по таким случаям, развязывали язык офицерам. Судя по их разговорам, они не питали никаких иллюзий относительно того, кто на самом деле контролировал турецкий флот. С каждой ночью их нетерпение все росло. Они говорили, что если Турция сейчас же не атакует Россию, то они заставят ее сделать это. Они рассказывали, как отправили немецкие корабли в Черное море, в надежде побудить российский флот совершить какие-либо действия, которые сделали бы войну неизбежной. В конце октября мой друг рассказал мне, что уже нет возможности избежать военных действий. Турецкий флот укомплектован и готов к действию, все подготовлено, а импульсивность kriegslustige[11] немецких офицеров больше невозможно сдерживать.