Реквием машине времени - Василий Головачев

— А я знаю, почему носорог не ушел отсюда, — сказал Иван негромко. — В скалах, наверное, есть вода. Хорошо было бы пойти и принести.

— Нет! — быстро ответила Тая. — Ни в коем случае! Я тебя не отпущу, обойдемся.

Иван осмотрел ближайшие участки стены, но она оказалась слепой: не только без каких-либо дверей, но и без окон.

— Придется возвращаться.

Тая безропотно полезла в отверстие, забыв о своей недавней подозрительности к обесточенным автоматам.

Вернулись в зал с трубой, отдохнули.

— Жаль, не из чего развести костер, — сказал Иван. — Пожарили бы мясо. Ты не находишь, что нам здорово везет?

Тая, прислонясь к стене трубы с закрытыми глазами, отрицательно качнула головой.

— Ну и зря. Мы живы, это раз; есть кое-какие запасы еды, это два; одеты сносно, это три. Правда, с водой плоховато, но найти ее несложно, хотя бы в этом коридоре на «сыром» этаже.

Иван заметил, что Тая дрожит, и придвинулся ближе.

— Замерзла?

— Слегка…

— Тогда чего мы здесь сидим? Поехали вверх, на теплый горизонт. Или… рискнем спуститься ниже? У меня есть одна идея…

Тая встала.

— Как хочешь. Не обращай внимания, сейчас согреюсь. Кстати, эта труба, наверное, лифт.

Иван обошел трехметровую трубу, выходящую из пола и исчезающую в потолке, и нашел едва заметный контур двери.

— Ты не ошиблась, вероятно, тот самый лифт. Но как открыть дверь?

— А как ты открыл в первый раз?

— Крикнул… — Иван подумал и с сомнением сказал: — Откройся!

Никакой реакции.

— Ты крикни, только не забудь сказать «сезам».

— Сезам, откройся!

Звонкий щелчок! Они вздрогнули. Но дверца осталась закрытой, если, конечно, это была дверца лифта.

— Ничего, — сказал разочарованный Иван. — Не зная, как управляется здешняя техника, мы… — он не договорил.

Дверца просветлела, из серо-коричневой превратилась в прозрачно-голубую, стала утоньшаться, таять и исчезать, открыв знакомый решетчатый короб лифта с панелью окошечек. Одно из квадратных окошечек светилось зеленым светом, и на этом фоне чернели буквы ПЛ и ниже цифры: — 1 000 000.

— Ага, — бодро сказал Иван. — Мы здесь… черт знает где! Ну, едем ниже?

Тая кивнула.

— Вперед!

Палец коснулся окошечка ниже светящегося, волна теплого воздуха прошла по телу снизу вверх, странная тяжесть легла на плечи, хотя, по идее, должна была наступить потеря веса из-за падения вниз. Проем двери потемнел, исчез, в кабине погас свет. Движение длилось с минуту, не больше. Тяжесть схлынула, раздался металлический щелчок, и вновь загорелись невидимые светильники. Окошечко на панели высвечивало букву М и цифры: — 70 000 000.

— Знаешь… — Иван задумчиво разглядывал цифру. — Кажется, я и в самом деле сделал открытие. Все сходится.

Тая потянула его за рукав.

— Выходи, а то я боюсь. Что же это за открытие?

— Подожди, вот проверим, куда мы с тобой попали, и скажу.

Этот этаж оказался сухим, теплым, заполненным таинственным движением и жуткой механической и полумеханической жизнью. В первом же коридоре наткнулись на отряд пауков, затем на колонну знакомых полусфер с хлыстами-антеннами и ногами-щупальцами и, наконец, на жуткую черную фигуру, внушающую ужас и отвращение. Фигура напоминала грубую скульптуру человека с намеками на голову, плечи, руки и ноги и в то же время создавала впечатление чужеродности, неземной угрюмой силы и целеустремленности. В трехметровой высоты коридор она вмещалась с трудом, и при каждом ее шаге пол ощутимо вздрагивал. На людей она не обратила внимания, вперив горящий взгляд (глаз у нее был один — горизонтальная щель на лбу) куда-то вдаль.

Проводив взглядами закованную снизу до пояса в полированный металл фигуру, путешественники переглянулись и дальше шли уже с опаской.

Коридор был светлый, широкий, со множеством дверей, преимущественно закрытых, но встречались и выломанные двери. Одна из комнат с такой дверью, куда заглянули робинзоны, была на всю глубину заткана белой светящейся паутиной, в другой лежали аккуратные ряды белых цилиндров, а в третьей ворочался густой черный дым, перехлестывая иногда через порог и растекаясь по коридору медленно редеющими струями. Пол коридора возле комнаты был сплошь металлическим, пахло здесь озоном и сгоревшей изоляцией.

Иван с помощью испытанного приема открыл наугад одну из дверей с металлической полосой и увидел громадный зал, полный летающих алых огней. Пахнуло горячим воздухом и озоном, а откуда-то из глубины зала вдруг забормотал гортанный голос:

— Не входить, без ТФЗ не входить! Опасность! Не входить…

Иван отступил, и дверь закрылась.

— Там люди! — прошептала побледневшая Тая.

Иван с сомнением покачал головой, снова открыл дверь. Тот же голос опять начал бормотать на одной ноте:

— Не входить без ТФЗ! Напоминаю: опасность распада! Без ТФЗ не входить…

— Кто здесь есть? — крикнул Иван. — Выйдите, пожалуйста, сюда!

Голос поперхнулся, молчал несколько секунд, потом продолжал:

— Я сто первый РК, выйти не могу, предупреждаю: без ТФЗ не…

Иван махнул рукой, отступил назад. Дверь закрылась и отрезала бормотание неведомого «сто первого РК».

— Автомат. Людей здесь нет.

Они прошли по коридору километра два и вернулись к залу лифта. Второй коридор оказался копией первого, а в третьем произошел инцидент между Иваном и пауками.

Этот коридор был, собственно, не коридором, а отполированной до блеска металлической трубой диаметром примерно в два человеческих роста. Дверей в нем не было, но через каждые сто метров по обе стороны центральной рубчатой дорожки в стенках трубы выдавались черные цилиндры с окулярами, похожие на тубусы микроскопов. На торцах некоторых цилиндров горели крошечные зеленые огоньки.

Иван осмелился заглянуть в окуляр одного из выступающих «тубусов» и увидел далеко-далеко несколько искаженный пейзаж с «доисторическим» лесом, скалами, рекой и золотистым светящимся столбом на горизонте.

— Нечто вроде смотрового колодца, — сказал он и отодвинулся, давая спутнице возможность заглянуть в окуляр. — Или телескопа.

Тая посмотрела и разогнулась.

— Телескоп приближает предметы, а эта трубка уменьшает.

— Но все равно служит для наблюдения. Интересно, а что на другой стороне?

Они отыскали работающий «телескоп», отмеченный зеленым глазком индикатора (остальные трубы не просматривались), на правой стороне тоннеля и увидели далекий зеленый хвойный лес.

— Лес, — сказал Иван, и до него дошло, что смотрит он в направлении внешней стороны здания. — Это же снаружи, Тая! Это воля!

Они еще несколько раз по очереди заглядывали в окуляр смотрового устройства, словно не могли наглядеться на родной до слез хвойный простор, и побрели обратно в зал с лифтом: идти дальше по трубе не имело смысла, новых открытий она не сулила. И тут сзади раздался звонкий удар, тихое жужжание, метровый кусок тоннеля в потолке плавно пошел вниз, из образовавшегося проема на пол посыпались пауки. Они построились в колонну и, дробно цокая лапами по металлическому настилу, пронеслись мимо прислонившихся к стенке тоннеля людей. Но последний почему-то вернулся, постоял невдалеке, шевеля поднятыми передними лапами и не сводя глаз с побледневшей Таи, и внезапно быстро и молча вцепился в протянутый навстречу для защиты стержень Ивана. Потянул к себе. Иван рванул свою «дубинку» назад, но паук держал крепко, хотя, как он ее держал, понять было нельзя. Так они тянули стержень в разные стороны добрую минуту, потом Иван не выдержал и заорал:

— А ну пошел вон, дурак!

Паук присел от акустического удара, выпустил стержень и умчался в тоннель. Тая вскрикнула в испуге — крик Ивана и для нее был неожиданным, — засмеялась:

— Напугал ты его!..

— Будет знать, как хватать! Кстати, что-то пауки здесь очень смирные: не кричат на нас, не пугают инфразвуком… — Иван заторопился, заметив, что Тая пытается сдержать зевок. — Пойдем-ка выйдем из нашей тюрьмы, зажжем костер, поедим — и спать. Бродим без отдыха уже девятый час подряд.

Они вышли в кольцевой зал с колонной лифта, нашли в его стене не замеченную ранее дверь, но она вдруг открылась сама, и навстречу, утробно урча, выползла полусфера с гибким членистым хлыстом красного цвета. Иван с Таей отскочили к стене зала, металлическая громадина, помаргивая передним голубым глазом, бесшумно просеменила к толстой колонне лифта. Ивану почудился незнакомый запах, будоражащий и гнетущий одновременно.

— Пошли, — тихо прошептала Тая, глядя на замершую «черепаху», хлыст которой ощупывал колонну лифта омерзительно «живыми» движениями.

Дверь осталась открытой, и путешественники юркнули в нее, не глядя, куда ведет новый путь. И тут лифт вдруг выбросил из чрева двух пауков. Первый из них явно не ожидал встретить препятствие и с ходу столкнулся с полусферой. Дальнейшее произошло в течение трех-четырех секунд.