Испытание огня - Наталья Жильцова

Я не сразу осознала, что перед нами представители культа Ваула — жрецы и жрицы. Первые несли три урны с прахом и один вполне похожий на земной, гроб. А вторые стучали в бубны, отбивая медленный печальный ритм.

Увы, я не отношусь к числу людей, которые воспринимают похороны с отстраненным спокойствием. При виде этого шествия мне откровенно поплохело, поэтому, все, что происходило дальше, я воспринимала лишь краем сознания.

Сначала ректор прочитал долгую, не лишенную пафоса речь о Фиртоне. Потом еще более долгую, исполненную неподдельной скорби речь о трех погибших студентах.

После этого траурная процессия в составе храмовников, преподов и членов комиссии, двинулась прочь из зала. Я не знала подробностей местного обряда похорон, но, как поняла, народ к расположенному на территории храму Ваула направился. И малодушно порадовалась тому, что нас, студентов, не пригласили. Нам предстояло разойтись по аудиториям, согласно расписанию, и дождаться возвращения преподов.

Звонка, возвещающего начало первой пары, сегодня не звучало. Тем не менее, мы послушно расселись на привычные места.

Я как всегда устроилась на первом ряду и машинально вытащила из сумки тетрадь. И только после этого догадалась повернуться и взглянуть на Кэсси. Сегодня она была заметно напряжена. В том, что это связано с появлением в академии одной рыжеволосой дамы, я не сомневалась. И, не удержавшись, спросила:

— Все в порядке?

— Относительно, — чуть поморщив нос, ответила «эльфийка». И добавила после небольшой паузы: — Просто боюсь реакции мамы на выбор Каста.

Я едва не застонала. Ну вот, этого и следовало ожидать! А Кэсси, уловившая мой скепсис, совсем хмурой стала. Наклонилась ближе и спросила тихо-тихо, так, чтобы никто другой слышать не мог:

— Он тебе не нравится, да?

Я не ответила, однако сокурсница и без слов поняла. Но не отстала.

— Даша, я уже поняла, что ты очень гордая, но подумай головой. Ты одна, в чужом для тебя мире, и… — вот теперь девушка заметно смутилась, даже покраснела, — …и одна ты тут не выживешь. Отказываться от покровительства моего брата, по меньшей мере, глупо. Тем более, при том, что он тебе искренне симпатизирует.

От такого заявления я банально опешила.

— Хорошо, Кэсси. Давай представим, что симпатия взаимна. Что дальше?

Я намекала на разницу в социальном положении, и «эльфийка» намек поняла. Тут же потупилась, невольно выдав главное — предупреждения Глуна были обоснованы, семья Каста меня не примет. Причем, видимо, даже несмотря на благословение Ваула. Вроде как, танец — случай единичный, да и амулета не осталось…

— Даша, я все понимаю, но поверь, это лучше, чем ничего, — «добила» Кэсси.

Вместо ответа я фыркнула и отвернулась, точно зная — нет, ни за что. Да, признаться, некоторое время назад я размышляла насчет покровительства, поскольку понимала, что с Полара не вырваться. Зато теперь, когда появился шанс…

Согласна, жить под крылом Каста и его семьи проще, но не смогу. Не готова я становиться ни любовницей на содержании, ни, тем более, служанкой.

— Не злись, — вновь позвала рыженькая.

Хотелось огрызнуться, но я прикусила язык. А потом в аудиторию вошла профессор Милин. И едва эта опасная во всех отношениях женщина заняла место за кафедрой, стало ясно, что явление комиссии из «штаба» грозит нам не только расследованием «несчастного случая», но и повышенным рвением и требовательностью преподов.

— Так, тетради открыли! — строго скомандовала профессор. — Записываем!

Догадка насчет рвения посетила не только меня, и по аудитории пронесся дружный тягостный вздох. Но деваться было некуда, так что тетради мы действительно открыли, и в самом деле принялись конспектировать.

Понедельник прошел как в тумане. Изредка выныривая из бешеного водоворота информации, в который нас погрузили преподы, я ждала, что меня вот-вот вызовут на допрос, но этого так и не случилось.

Зато Каста, кажется, все-таки вызвали. По крайней мере, на обед он не явился, и общение с комиссией было единственным объяснением этому «прогулу».

Однако с последней лекции я выходила с затаенной надеждой, что Каст освободился и встретит, чтобы рассказать новости. Но этого, увы, не случилось. Зато едва я свернула на лестницу, встретила другого короля — повелителя всех местных водников.

Ничуточки не стесняясь толпы в форменных алых мантиях, этот король взял меня за локоток и потащил обратно, к опустевшим уже аудиториям. Тот факт, что мы находимся на территории факультета Огня, его тоже ничуть не смущал.

А вот я, напротив, напряглась. И вовсе не потому, что мы из враждующих кланов. Просто чуйкой почуяла — этот столь демонстративный налет не к добру. И не ошиблась!

— Все, детка, теперь колись, — заявил блондин, захлопнув дверь аудитории, в которую втолкнул довольно бесцеремонно.

Я непроизвольно нахохлилась — сложила руки на груди и заломила бровь. А Дорс не постеснялся пояснить:

— Что у тебя с Глуном?

— Прости?

Мое недоумение было не совсем искренним, но даже сыграй я лучше всех лауреатов «Оскара» вместе взятых, мне бы все равно не поверили.

— Даш, давай без вот этой мишуры, — сказал парень хмуро. — Просто ответь на вопрос, и все. — И чтобы точно не отвертелась: — Думаешь, я не видел, как он на тебя позавчера, на лестнице смотрел?

Вот тут я вообще опешила. Уж что-что, а взгляды Глуна… Да он же меня глазищами своими синими регулярно убить пытается! Ну а что там позавчера на лестнице было, я вообще не в курсе — неадекватная была, пьяная.

В общем, пришлось сказать, как есть:

— Дорс, ты прости, но я тебя не понимаю.

— Дашка, я думал, Глун меня прямо там, на лестнице, и прикопает, — сообщил «синий». — Хочешь, верь, хочешь, нет, но я впервые в жизни очень хотел развернуться и просто сбежать.

Сердце дрогнуло и забилось чаще, но я внимания не обратила. Сказала ровно:

— Он на нарушение комендантского часа злился.

Дорс уверенно мотнул головой и заявил:

— Нет. Тут дело не в правилах. Гхарн, если бы на его месте был обычный парень, я бы поклялся, что это ревность.

Сердце дрогнуло опять, а я беззаботно рассмеялась.

— Не смешно, — перебил водник. — Даш, реально не смешно, поэтому и спрашиваю. Что у вас? И что было после того, как он тебя увел?

Блин, вот ведь нарвалась на допрос!

— Ничего нет и не было, — с наигранной улыбкой ответила я. — Правда, ничего. А в тот вечер Глун просто довел меня до чердака и в приказном порядке отправил спать. И ушел.

«Синего» такой ответ не удовлетворил, так что пришлось продолжить:

— Дорс, ты ошибаешься. Сам подумай — кто я, и кто он. Я — иномирянка. Глун — аристократ. Более того, аристократ, который иномирян ненавидит. Ну а в том, что касается взглядов, так у меня желание развернуться и сбежать с момента нашего с Глуном знакомства присутствует.