Симеон - Мархуз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он мог бы конечно поторговаться, но проще заплатить требуемое, чем бодаться с русским упрямством. Тем более, что новый взгляд на французские события требовал дополнительной проверки.
Мы ещё не знали, ни он, ни я, что Мирабо вот-вот умрёт…
Глава 16
28 апреля 1791 хода Потёмкин дал решающее сражение Платону Зубову, решив подтянуть на празднество, которое сам и организовал, всех возможных сторонников. Меня и Храповицкого тоже пригласили.
Борьба при дворе Салтыкова и Потёмкина за влияние на Екатерину породила нового фаворита, сменившего на этом ответственном посту некоего Маммонова весной 1789 года. Кто же знал, что будет порождён ласковый и учтивый молоденький монстрёныш, а за ним потянется и всё его семейство.
В принципе расклад на сегодня прост. Фаворит и три его брата находятся в больших чинах (сам Платон за два года стал генерал-майором). Брат Дмитрий сторонится этой грызни, зато сестра (Жеребцова) вовсю пользуется своеобразным браком. Ейный муж с детьми проживает в деревне и не мешает супруге тратить деньги на своего нового ухажёра, Чарльза Витворта.
Валериан Зубов красивее Платона, но моложе, поэтому был сослан на русско-турецкую войну. Где, кстати, отличился не раз. Николай Александрович (старший из братьев) наиболее крупный из семейства и если начнётся какая-нибудь драка, то мне придётся взять его на себя. Старше меня на девять лет (ему 28)… Блин, о какой фигне я думаю, здесь всё-таки почти три тысячи придворных. И все в курсе подоплёки празднества.
Не удивляюсь тому, что среди этой разряженной банды я оказался единственной тёмной лошадкой. Во-первых, остальные друг с другом, пусть даже слегка, но знакомы, так как ошиваются в одних и тех же тусовках. Во-вторых, на мне мундир капитана первого ранга с двумя орденами, а вот морда совсем юная (19 лет всего лишь). Явное несоответствие, ясен перец, цепляет взор. «Кто это?», «чьих будет?», «Почему не в маскарадном костюме?»… Дело в том, что сегодня бал-маскарад, но часть посетителей всё-таки в партикулярном платье (как, например, Храповицкий) или в мундирах.
Ладно бы я стоял в сторонке (именно там я и находился), но подходят иногда самые солидные люди поздоровкаться. На черта мне такая засветка? Хорошо, что Храповицкий отправил свою подругу жизни к знакомым дамам потрещать о женском, а сам остался рядом. Старики (Елагин и Разумовский) тоже подходили, как будто это обязательно следовало сделать. Даже сверхзанятый Григорий Александрович, болтаясь по залу, подгрёб, сказал пару ласковых, похлопал меня по плечу одобрительно и отвалил к другим. В какой-то момент на меня обратили внимание издаля: сначала Павел, а потом и Екатерина. Хорошо хоть не завопили на всю поляну:
— Эй, чувак, конай сюда, здесь водки нет — здесь одна вода!
По замыслу Потёмкина (который мне разъяснил наставник) основные толки-кривотолки должны начаться после театральной постановки.
— Будет показано в античном стиле история с намёком о вреде, который наносит молодой вертопрах.
Ни шиша не понимаю, но стесняюсь переспросить. Неподалёку расположилась какая-то семейка с молоденькой тёлочкой на выданье, могут услышать. Ага, народ зашевелился и зашушукался, а потом попёрся в следующее громадное помещение. Повсюду такое богатство, что тот же Абрамович со своим замком просто смешон, как нищеброд какой-нибудь.
Увы, никаких коллизий не произошло и никто на намёк не обратил внимание. Слишком всё было сиятельно и торжественно, а закончилось тем, что Потёмкин встал на колени перед Екатериной и начал целовать её руку. Ясно, что я просто не петрю в церемониальности и традициях времени. Оказывается была проявлена высочайшая верноподданость!
Потом все кушали, а затем мне позволили свалить пока при памяти. Лишь вернувшись домой Храповицкий разъяснил всё более подробно.
— Светлейший перестарался с роскошью и разнообразием, поэтому никто не обратил внимания на его демарш. Он хотел, заодно, показать двору своих сторонников. А были бы вы в маскарадном костюме, никто бы и не обратил внимания.
Неужели меня вовлекают в какую-то интригу, да ещё и втёмную? Совсем не нравятся дурацкие загадки и мистификации. С другой стороны, уже начинает мешать моя безродность. Ну что за фамилия «Великий», каким-нибудь Рюмкин-Водкиным гораздо проще быть.
— А вы из каких Великих изволите быть? Случайно не болгарского царя левый отпрыск?…
— Что-то я не упомню кто при дворе Великий?…
— Выдумают же, хоть на конюшню отправляй…
— Небось в приюте фамилию дали. За рост, что ли? С них станется, не переживайте…
Дней через десять выяснилась моя родословная, хотя и частично. По крайней, мере, навестивший нас клнязь Таврический внёс определённое упорядочение.
— Семён Афанасьевич, я тут побеседовал о тебе с Екатериной, рассказал о твоих планах, важных отечеству. Оказывается тебя заметили и за другие планы о которых я не знал. Так что быть тебе вскоре графом по матери.
Пришлось сделать непонимающую морду лица, чтобы выдать недоумение и любопытство одновременно.
— А-а, ты же память потерял, вспомнил. В общем, ты сын бывшей фрейлины Ушаковой, ныне графини Разумовской, — Потёмкин порой бывает очень непосредственным, — об остальном умолчу, ибо сам не ведаю.
Врёт он всё, но вынужден государственную тайну скрывать.
— Благодарю, ваша светлость, я и не знал доселе. Теперь всяческое уважение и почитание к Софье Степановне проявлять буду.
Тоже делаю вид, потому что так принято, иначе на моветон можно нарваться.
— Ружейным заводом уже люди занялись, которым поручение дал. А со стрелковым полком пока нужно обустройство его подготовить. Государыня не против новшества, но я летом в Яссы отбуду.
Получается, что он лично не сможет полком командовать, поэтому выцыганил эту должность для меня. «Порадовал», зараза, мне такой обузы явно не хватало для полного счастья. Увы, но спорить с такой мощной фигурой мне не по силам. Явно, что он восстановил свои позиции при дворе, хотя и не уменьшил влияние ни Зубова, ни Салтыкова.
— Твой мальтийский проект очень по душе императрице, но она в раздумьях. Если Орден согласится на вхождение в Россию, то на приорство, видимо, поставят кого-нибудь из Зубовых. Или Павла в Ригу отправят, чтобы подальше с глаз.
Весёлый разухабистый главнокомандующий слишком много тайн открывает, как бы нам всем это боком не вышло.
— На твои экспедиции за моря выдам двести тысяч, а остальным сам озаботься. Дел много помимо этого.
Ни фига себе, царский дар. Надеюсь не нужно будет ему очередной новый континент подарить?
— Семён, я не просто так разбрасываюсь, верю в тебя, что верой и правдой будешь всю жизнь служить государям и отечеству.
Остаётся лишь головой кивать с благодарностью. Роялей теперь на пять оркестров хватит, но где исполнителей