Фемида его любви (СИ) - Ельская Ингрид

— Я бы хотела попросить тебя об одолжении. Сможешь мне помочь?

22

Я его не понимала. Он то смотрел на меня с вожделением, будто я единственная женщина на этой планете, то как на непривлекательную пустоту перед собой. То возносил меня на заоблачную высоту мечтаний, то больно скидывал на грешную землю, показывая, что я ничто. Его диссоциативность меня коробила, загоняя в комплексы и неуверенность в себе. А больше всего раздражало то, что меня безудержно тянуло к этому эгоисту, который не удосужился ни разу позвонить. Я любовалась им, пытаясь скрывать свои взгляды, но он все равно их видел. Он как зверь, чувствовал мою тягу к нему и старательно ее игнорировал, чем убивал.

Сегодня Алекс выглядел безупречно. Уголовником бы я его ни за что не назвала. Правой рукой Волкова — тоже. Не вписывался. Джинсы, светлая футболка, поверх камуфляжная куртка с закатанными рукавами — на улице прохладно. Гладко выбрит и с дорогим парфюмом. Я нашла аромат этих нот табака с ванилью в магазине — себе такое простой студент или работяга позволить не мог.

Идеален, как бог. Но при его образе жизни, как дьявол.

— Говори, что у тебя? — резко поторопил, всем видом показывая, что у него полно дел.

— Как твоя рана?

— Хочешь предложить мне перевязку? — ухмыльнулся.

— Думаю, она тебе не нужна, — так же, как и я тебе. Мне бы уйти, не унижаться, но безумно хотелось побыть с ним хотя бы еще минуту, плюс он мне необходим. Кроме как к Алексу, обратиться было не к кому.

— Правильно думаешь, Шурочка. Так о чем ты хотела меня попросить? — оперся ладонями на стол, хищно осматривая меня, будто готовился отведать вместо обеда.

Под его порочным взглядом ощутила себя полностью обнаженной и с трудом преодолела желание — отвернуться, чтобы он не заметил краснеющих щек.

— Сначала пообещай, что ответишь честно.

— Хорошо.

— Нет, поклянись, что ответишь мне честно, — настояла я, видя, что он не воспринимал мои слова всерьез и в его сапфировых глазах начались пляски куража.

— Шура, я не крещенный и атеист, ты не по адресу. Но если для тебя важно, то я даю тебе слово, что отвечу честно. Что ты хочешь знать?

— Это ты пытался убить моего брата? — старалась произнести фразу как можно спокойнее, смотря на него в упор. Прежде, чем попрошу, я должна знать, что это не он.

Если он удивился, то виду не подал. Ни один мускул не дрогнул, но глаза стали серьезными. Я бы даже сказала, суровыми. Яркие сапфиры потемнели, напомнив негодующее море, а скулы заметно напряглись.

Ну, же, Алекс. Не молчи. Ты пообещал, что ответишь правду. И я готова принять ее любой, хотя молюсь всем богам, чтобы это был не ты. А если ты, то… Я переживу. Я справлюсь. Но, пожалуйста, пусть это не твоих рук дело.

— Я не пытался убить твоего брата, — процедил сквозь сжатые зубы. — О чем ты хотела меня попросить?

Ни единого вопроса. Не спросил, почему подумала на него. Не уточнил, с чего бы вдруг такие мысли. Солгал? Или сдержал слово и честно ответил? Замешкавшись, я поняла, что никогда не раскушу его и оставалось только поверить. Поверить — значит попросить.

— Найди того, кто пытался его убить и защити нашу семью, — на выдохе произнесла и спрятала взгляд. Боялась реакции.

— Почему меня просишь?

— Потому что больше некого. Я знаю, кто ты и в твоей власти решить этот вопрос.

— Допустим. А взамен что я получу?

— Если все сделаешь, можешь просить, что хочешь, — набралась смелости и взглянула в его порочный омут. Мой ответ понравился Белиалу, такую плату принять он был готов. А я за брата была готова отдать что угодно. Даже свою жизнь.

— Хорошо, — он достал бумажник и не глядя швырнул деньги на стол перед подошедшей официанткой. То, как она глазела на Алекса и косилась на меня, наводило на мысль, что они знакомы. И я девушке не понравилась.

— Только прежде чем я соглашусь, ответь мне, — он притянулся ко мне до критической близости, поддевая в своем привычном стиле большим пальцем мне подбородок. — Скажи, а ты готова будешь узнать правду? Вдруг она тебе не понравится?

— На что ты намекаешь? — прикрыла глаза, пугаясь и наслаждаясь близостью с ним.

— Я лишь спрашиваю. Вдруг за этим стоит кто-то очень близкий тебе. Ты готова потом жить с этим? — его дыхание коснулось моих губ.

— Если бы была не готова, не просила бы, — приоткрыла губы, в жажде анестезии. Она могла бы излечить меня от мучавших болей.

— Тогда я сделаю то, о чем ты просишь, — отстранился. Стало холодно. — Про оплату поговорим потом. Еще какие-то пожелания будут?

Открыв глаза, замотала головой, давясь разочарованием.

— Тогда пойдем, провожу тебя к выходу. Ты куда-то собиралась или персонально меня выцепляла?

— Мне нужно в магазин, выбрать платье к первому сентября. Тебя специально я не искала, это совпадение.

— Ну-ну, — он с недовольством покосился на Темира, который меня привез в это кафе, и подал руку, помогая встать. Снова решил сыграть в джентльмена.

Когда он взял мою маленькую ладошку в огромную свою, едва ли не потеряла равновесие, обжигаясь от его касания. Рядом с ним меня штормило и как бы я не пыталась убедить себя в том, что не переживала, организм демонстрировал обратное.

Мы направились к выходу. Где-то рядом шел Темир. Брат не обманул. Своего телохранителя я не замечала. Он перемещался бесшумно, вел себя ненавязчиво, но все равно мне не нравился. За месяц я впервые вышла из дома, потому что устала торчать в четырех стенах и за все это время перекинулась с Темиром парой фраз. Иногда мы обсуждали с Алексой, как от него избавиться, но толкового варианта придумать не смогли.

— Ты мне сообщишь, когда найдешь что-то? — спросила, когда мы вышли на улицу. Тихая обстановка кафе сменилась суетой центра. Все куда-то спешили, обгоняли друг друга, ругались из-за парковочных мест и торопились жить. Для меня время замерло и я старательно нажимала кнопку паузы, чтобы только продлить еще на миг присутствие с Алексом, с которым стало происходить что-то странное.

Он напрягся. Встал, как вкопанный, возле входа и внимательно сканировал обстановку. Всматривался в каждого, кого видел, будто котого потерял. Я попыталась оглядеться, но ничего странного не заметила. Улица, как улица, но Алекса что-то беспокоило.

— Работай, за что тебе деньги платят! — Вдруг рыкнул он на Темира и я почувствовала боль в плече, после чего упала на плитку, которой было вымощено крыльцо и ощутила, как сверху меня придавило что-то тяжелое. Послышались крики, звон стекла, визги покрышек и звуки, которые я слышала тогда в поле. Кто-то стрелял. Выстрелы — это последнее, что я помнила, перед тем, как сознание покинуло меня.

23

Меня привел в чувство противный запах нашатыря при соседстве тошноты. Еще плечо ныло так, словно из него кто-то пытался вырвать плечевую кость, но это меня волновало не так сильно, как остатки непереваренного завтрака с чаем, которые срочно просились на свободу. Вскочив, я попала в объятия Алекса, заметила в его руках ватный диск и, извинившись, побежала в дамскую комнату. Мы находились в кафе и мне безумно повезло, что тропинку в туалет я немного раннее уже успела протоптать.

Когда я закончила мучить желудок и вышла из кабинки, увидела возле раковины Алекса. Он хмуро смотрел на меня, скрестив руки на груди.

— Извини, ты не должен меня видеть в таком виде, — промямлила я, подойдя к соседней раковине.

Когда включила воду, Алекс подошел сзади и приспустил одну лямку платья. Я замерла, не зная, как реагировать, пока он внимательно изучал мое плечо.

— У тебя очень нежная кожа или я переборщил, когда ронял тебя на пол, — резюмировал и вернул лямку на место.

— Нас пытались убить? — спросила, наблюдая за ним в отражении.

Мы неплохо смотрелись вместе. Я бы даже сказала, мы шли друг другу. Он — высокий, с хищным волчьим взглядом. Взрослый и солидный мужчина. И я — утонченная и хрупкая девушка, гораздо моложе него. Полные антонимы, но именно контрасты всегда создают законченность образа. Мы, как черное и белое. Как свет и тьма. Как жизнь и…