Степи нужен новый хозяин (СИ) - Гвор Виктор

12 августа нулевого года. Экспедиция

По мере приближения к цели степь менялась. Высокая трава постепенно сменилась зарослями колючего, практически безлистного кустарника, пройти через которые не представлялось возможным. Никто и не пытался, благо "проплешин", а точнее уже голой высохшей земли, хватало. Но чем дальше, тем меньше оставалось пространства для маневра по ставшей к тому же изрядно холмистой местности. К вечеру трава исчезла вовсе, а двигаться приходилось по странным "дорожкам", пробитыми через кустарник непонятно кем и с какой целью, и ведущими в самых непредсказуемых направлениях. Прорубать "просеки" в колючих зарослях не было ни малейшего желания, а Бульба и вовсе боялся за режущую кромку нагибат: мол он, конечно, крутой кузнец, но если честно, то никаких гарантий. Да и не так уж сильно петляем, чтобы портить оружие.

Если учесть, что бесчисленные стада зверей остались в богатой травой области, происхождение "дорожек" представлялось загадочным, но никого особо не интересовало. Идти можно, и ладно. Подустали к вечеру, не до размышлений. Порядок движения изменился. Впереди шли Малой с Ниндзей, следом — основной отряд, а замыкающим — Бульба с дубиной в руках и щитом на спине. Перед очередным перегибом тормозили, неутомимый Малой, чуть ли не ползком выскальзывал на гребень, осматривался и махал рукой, разрешая дальнейшее движение.

Артем уже подумывал присматривать место для ночевки. Напрягало отсутствие воды. Ни ручейка поблизости. А даже если бы и был? Насколько из него можно пить? Почвы-то засоленные, кустарник свидетель. В бутылках литра по два на человека. На ночь хватит, а дальше? Найти бы нормальную воду — сразу можно вставать…

Олег, пригибаясь, вышел на очередной холм, но не выпрямился. Напротив, припал к земле и дальше двинулся ползком. За ним так же осторожно скользнул Миша. Вернулись минут через десять.

— Пришли, — доложил Малой. — От холма спуск к озеру. Соль отсюда видна. И там люди.

— Люди? — как чему-то невероятному удивился Заварзин.

— Много? — уточнил Бульба.

— Не очень, — Олег наморщил лоб. — Две компании, человек по пять-шесть. Но мужиков видел двух черных и одного белого. Остальные — мелочь. То ли бабы, то ли дети.

— Братик… — прищурилась Светка.

— Ну пусть будут женщины, — отмахнулся Малой. — Или обезьянки. Не шебуршись по пустякам!

— В каком смысле "черные" и "белые"? — Артем сходу уловил суть.

— В прямом. В одной группе кожа у всех белая, а вторые — черные. Не как негры, но темные. И держатся поодаль друг от друга. Похоже, остерегаются. Соль мелочь копает, а мужики рядом стоят, копья из рук не выпускают. Типа охрана.

— Что за копья?

— Просто кол с заточенным концом. Может, обожжен, с верхушки не разберешь. Соль тоже палками копают. Такое ощущение, что до каменных орудий эти ребята ещё не дошли. У каждой группы стоит по шатру типа фигвам. Жерди, прикрытые шкурой.

— Совсем плохо обработана, однако, — добавил Ниндзя. — Даже на холме воняет. Совсем дикие люди, однако. А белые — странные. Как гномы, однако. Эти, наверное, неандертальцы.

— Погляжу-ка я на них сам, — Артем аккуратно выполз на холм.

Внизу ничего принципиально нового не увидел: всё мало-мальски важное Олег изложил точно. Было о чем подумать. Контакт с людьми пока не планировался. С кем-нибудь задружиться неплохо, но ведь и конфликт весьма вероятен. А воевать категорически не хочется. Тренировки, передовая тактика, железное оружие — это всё здорово, но боевой опыт не заменит. Не умеют дети убивать. Не привыкли. И сам он, Артем, такими делами никогда не занимался. А любая промашка в бою может стоить кому-то жизни.

И что делать? Повернутся и уйти, пока те, у озера, не заметили? Как-то неправильно это. Сегодня удастся уйти, а завтра? Или через неделю? Когда с нашей стороны будет не семь человек, а трое? Например, против семи? Самим пойти на контакт? Подойти и поговорить? А на каком языке? Жестами, что ли? Просто встать в пределах видимости и отдать инициативу той стороне? Не сумасшедшие же они, бросаться вдвоем-втроем на семерых. Пусть даже не сочтут Лабжиновых за боевые единицы, всё равно на пятерых. Не такие уж аборигены и воинственные, раз между собой не рубятся. Хотя различаются всем! Темные однозначно кроманьонцы, а белокожие — неандертальцы, самые настоящие, даже отсюда видно. С другой стороны, совсем не факт, что пусть не дружественные, но знакомые аборигены не объединятся против непонятных пришельцев. А это минимум три здоровых взрослых мужика плюс неизвестно, что представляет собой мелочь! Запросто и девушки могут оказаться не хуже Железной Лапы, и дети похлеще её братика.

Выбрать хорошо защищаемую позицию для контакта? А что, хорошая мысль. Артем снова осмотрелся. Кустарник на спуске практически отсутствовал, скорее всего, засоленность почвы стала великовата и для этого неприхотливого растения. Лишь десятиметровая полоса по самому верху. А "дорожка" на вершине расширялась, образуя небольшую полянку, и снова сужалась до двухметровой ширины. Готовая крепость! Вот здесь и надо ночевать. Нарубить кустарника, завалить проход сзади, чтобы никто не подобрался, а передний в случае опасности перекрывается строем щитов. А там видно будет. Если потребуется — сами придут!

13 августа нулевого года. Кордон

С самого утра у Галки всё валилось из рук. Девушка умом всё понимала. Раз за разом повторяла для самой себя: раньше вечера ждать ребят не приходится. Туда доберутся за день. Пока найдут эту чертову соль, пока нарубят нужное количество, пока выдвинутся назад… Сегодняшний вечер — самое быстрое, куда вероятнее, что провозятся до завтра. А если соль удастся найти не сразу, то и вовсе могут вернуться, использовав весь контрольный срок. Вот когда он станет подходить к концу, тогда и надо начинать нервничать. Сегодня уж точно для этого нет никаких оснований. Но это умом. А сердце отчаянно колотилось: как там, что, не случилось ли чего. Может, Тарасик ногу подвернул…

Поймала себя на мысли, что все беды примеряет именно к Картошину. Задумалась о своем отношении к парню. Выводы не понравились. Он же малолетка совсем! Младше её на год и три месяца! И вообще, совсем о другом думать надо.

Мысли перескочили на Пузика. Котенок так и не появился. Уже сутки, как исчез, и ни слуху, ни духу. Может, подвернул лапу и лежит, бедненький под кустом, страдает, а на помощь прийти и некому! Ей делать совершенно нечего, но Батяня категорически запретил…

А почему, собственно? Буртасов — школьник! Да, командир, но от этого же он не перестал быть подотчетным ребенком. А Галина Егоровна — взрослый человек, педагог, за этого самого ребенка ответственный перед администрацией школы! Заместитель руководителя группы. Это она должна мальчику приказывать!

Следующие полчаса девушка усиленно убеждала себя в неожиданно осознанной собственной значимости, после чего, прихватив дротик из собственной лыжной палки, отправилась к выходу со стены.

"Я же за колючку выходить не буду, — оправдывалась перед собой девушка. — Только стену пройду и покричу. А то снег все звуки глушит, Пузик просто не слышит, когда я его зову".

Увы, на крики от основания стены котенок не откликнулся. Галка, зовя, останавливаясь и прислушиваясь обошла вокруг базы, но результата не было никакого.

— Вот, — девушка устало оперлась на дротик и погладила по голове отирающуюся у ног Фифу. — Никого и ничего! И где его искать?

Кошечка сочувственно муркнула и потерлась головой о Галкину ногу.

— И ты не знаешь, — грустно вздохнула Галка. — Погоди, а это что за шум?

Действительно, из-за кустарника метрах в тридцати от Галки доносилось какое-то шуршание. Девушка вскочила и, не обращая внимания на внезапно оскалившуюся и вздыбившую шерсть Фифу, опрометью бросилась к проходу в "Егозе". Пулей промчалась через проход, обогнула куст и остолбенела: кот стоял метрах в пяти от неё. Только это был не Пузик. Взрослый матерый саблезубый тигр. Перекатывающиеся под жесткой черно-оранжевой шерстью рельефные мускулы жуткой величины, прижатые к голове уши, словно свисающие из верхней челюсти клыки длиной с Галкину руку. И жуткий прищур желтых глаз с вертикальным зрачком.