ХРОНОСПЕЦНАЗ-1 - АЛЕКСАНДР АБЕРДИН

- Что щеришься, фашист?

Продолжая облегчённо улыбаться, Дитрих Фрайтаг спросил, стремясь меня хоть как-то уязвить:

- Ну, как, голова не сильно болит?

Громко рассмеявшись, я сказал:

- Ага, понятно, значит это ты ударил меня прикладом по голове. Ну, и как, твой автоматик остался цел или приклад в щепки разлетелся? Между прочим, как раз голова у меня не болит, но вся шкура чешется. Паршивые у вас, фашистов, автоматы. Столько пуль в меня всадили, но так ничего и не добились. - у конвоиров, а это были рослые, хорошо накачанные мужики, остекленели от таких моих откровений глаза и отвисли челюсти, а я спросил - Эй, фашист, воды дашь напиться или это не входит в твои планы?

- Может быть коньяку? - участливо спросил Дитрих - После такого удара по голове, которым я тебя свалил, не помешает. Приклад моего "Машиненкарабинера" действительно раскололся на части от удара об твою голову. Она что у тебя, стальная?

Усмехнувшись, я презрительно фыркнул в ответ:

- Русские не пьют, а голова у меня просто крепкая, не то что у того гауптштурмфюрера. Правда, ему в голову я всё-таки влепил две пули из "ДШК", из-за чего его теперь похоронят без головы, но если честно, смог бы добиться того же самого просто ударом кулака.

Дитрих вздохнул, гауптштурмфюрер Зибер был единственным человеком, который не изводил его придирками, достал фляжку с водой и открутил колпачок. Даже в сложенном стальная виде каталка была достаточно высока и потому немцу не пришлось нагибаться. Моя шея не была стянута цепями и я, натягивая их до предела, приподнял верхнюю часть спины, пригнул подбородок к груди и принялся жадно пить холодную колодезную воду. Пить мне действительно давно уже хотелось, так как мой организм нуждался в воде, а она поступала в него только с глюкозой и в явно недостаточном количестве. Выдув всю воду до последнего глотка, я буркнул:

- Спасибо ты от меня не дождёшься.

- Даже если я дам тебе поесть? - ухмыльнулся Дитрих, подумав про себя: - "О мой Бог, до чего же силён этот раненный русский. Ещё немного и цепь на его груди лопнула. Лишь бы он не начал вырываться из оков. Нужно будет срочно сообщить в Берлин, чтобы для него изготовили какое-то прочное удерживающее устройство. Самолёт будет лететь часов восемь, так что там должны успеть всё сделать." и сказал: - У меня есть для тебя очень вкусная колбаса.

Перейдя на французский язык, я ехидно поинтересовался:

- Может быть ты предложишь мне ещё устриц или эскарго? Тогда бы я не отказался от бокала шампанского или белого сухого вина.

Дитрих, который изо всех сил хотел мне понравиться, так как увидел во мне того самого Зигфрида, которым грезил, правда, не тем простаком-полудурком и счастливчиком, каким его изображали в более поздние времена, а благородным, отважным и доверчивым богатырём древнегерманского эпоса. Энергично закивав, он тоже перешел на французский, к тому же на вы, и чуть ли не клятвенно пообещал:

- Обязательно, герр капитан. После того, как вас доставят в замок моего дяди, а пока что я могу предложить вам только отличную копчёную колбасу и консервированные сосиски, но они хуже.

И этого парня я должен убить? Да он просто наивный, великовозрастный романтик, а никакой не фашист. Нет, лучше я использую этого парня в качестве своего оружия против его сестрички. Слегка улыбнувшись, я решил начать действовать немедленно:

- Ты весьма странный парень. Во всяком случае ты искренне предлагаешь мне колбасу, как до этого коньяк. Что же, в таком случае мне есть смысл с тобой познакомиться. Меня зовут Пётр Ларионов, я офицер в чине капитана, а всё остальное это уже военная тайна.

- А меня зовут Дитрих. - ответил улыбаясь немец, который не смотря на свои двадцать восемь лет и то, что Земля двадцатого века не место для мечтателей, был им - Дитрих Фрайтаг.

- Хорошо, что я не Робинзон Крузо, - усмехнулся я и спросил этого балбеса, снова переходя на немецкий язык, - твои солдаты случайно не находили на склоне той горы в лесу голубого берета? Буду признателен, если ты наденешь его мне на голову хотя бы в знак уважения силы своего врага, но только не подумай, что ты одолел меня в честном поединке. После того, как в меня угодило тридцать девять пуль и восемь осколков от мин, я признаться, весьма ослаб.

- О, да, конечно, - залепетал Дитрих, за что на него тотчас зверем стали смотреть четверо других эсэсовцев, - вот он, Пётр. Только он пробит пулей. Интересно, как у тебя при этом уцелела голова?

Эсэсовцы слегка побледнели, а я, подняв голову, фыркнул:

- Эти три пули не в счёт. Две из них прошли по касательной и лишь чиркнули по моей голове, а эта летела под острым углом и потому срикошетировала и сорвала берет к меня с головы.

Дитрих потянулся за кожаным саквояжем, поставил его рядом с собой и достал из него белый полотняный мешочек. В нём действительно лежало несколько небольших колбас. Ловко очистив одну, немец, которому было уже двадцать восемь лет, но восторженности, как в двух четырнадцатилетних мальчишках, с гордостью сказал:

- Это бауернбратвурст, Пётр, на мой взгляд самая вкусная из всех немецких колбас. Тебе её порезать или ты будешь откусывать сам? Наверное приятнее кусать самому. Сейчас я постелю тебе на грудь салфетку. Хлеб у меня тоже есть. Немецкий, ржаной. Он намного вкуснее вашего. Я пробовал ваш хлеб, он мне не понравился. А ещё у меня есть бужоле. К хлебу и колбасе будет в самый раз. Это последняя бутылка, Пётр, и я хочу распить её с тобой, хотя мы и враги.

Я кивнул и улыбнулся. Дитрих, положил ошкуренную колбасу обратно в мешочек, укрыл мою грудь салфеткой и даже подложил мне под голову, чтобы я не держал её на весу, сложенный в несколько раз офицерский кожаный плащ, после чего мы стали есть колбасу с хлебом и французским вином вдвоём. Парень успевал есть левой рукой сам и кормить мена. Он пил вино из стальной нержавеющей кружки, а я из горлышка и в один из моментов насмешливо сказал:

- Запомни, Дитрих - ты в данной ситуации Зигфрид, а я дракон Фафнир, но ты меня не сразил, а лишь ранил и захватил в плен. Лично на тебя я не в обиде, но всё же так скажу, кольцо Нибелунгов тебе не достанется, а боги всё равно погибнут, как бы они не пытались отсрочить день своей гибели. Они во власти Хроноса, а я служу ему.

Глава шестая

Поев колбасы с хлебом и вином, я вздохнул, затуманил свой взгляд и сделал вид, что снова потерял сознание. Один из эсэсовцев насмешливо поинтересовался у Дитриха:

- Пытаешься втереться в доверие к этому русскому монстру?

- Мне нужно будет показать моего пленника фюреру, господа, и поэтому сейчас я думаю не об таких пустяках, а о его безопасности и потому в Берлин я полечу без вас. - строгим голосом сказал "коллегам" романтически настроенный немец - По-моему вы ему не понравились. Пётр хотя и говорит, что не получил серьёзных ранений, на самом деле очень слаб. Вы просто не видели, как он за каких-то десять секунд убил двумя кинжалами одиннадцать отлично подготовленных, хорошо натренированных парней из гестапо и ваффен СС. Никто из них так и не смог ударить его прикладом. Мне же не просто повезло, господа. В отличие от них, я умею фехтовать и поэтому после того, как все они пали в бою с Фафниром, мне удалось уклониться от его кинжала и нанести прикладом страшной силы удар по голове, от которого приклад действительно разлетелся на куски. А теперь помолчите, господа, не тревожьте понапрасну этого русского дракона.

Мысли немцев были не для печати, но они больше не издали ни единого звука. Едва я отключился, как Деноал спросил меня:

- Пит, то, что ты собираешься сделать, не входило в первоначальный план Энорада, но я не вижу в этом ничего плохого. Похоже, что он не счёл романтическую восторженность этого молодого человека, но уже не юноши, достаточно серьёзным основанием для работы с ним. Тем не менее ты должен разработать план параллельной хронооперации, после чего я отправлюсь с донесением на нашу базу. Только в том случае, если Энорад утвердит план этой операции, тебе будет разрешено реализовать его.

- Ден, у тебя есть хоть крупица совести? - насмешливо спросил я искина - Я тут, понимаешь, лежу без сознание, у меня дыхание сделалось затруднённым и даже раны пусть и совсем немного, но всё же открылись, а ты пристаёшь ко мне со всякими глупостями. Извини, но я сейчас подкину Дитриху мысль, как понадёжнее меня вырубить с помощью пятикратной дозы морфия, а ты сам разработай план "Зигфрид и Брунгильда". Тщательно просканируй сознание и память нашей прекрасной Гретхен-Брунгильды вплоть до её раннего детства. Задача такая, выяснить, сможет ли наш отважный Зигфрид пробудить свою сестрицу Брунгильду к новой жизни и свершению великих подвигов во славу Хроноса. Да, вот ещё что, даже не пытайся откосить от этой работы, Ден. Суперкомпьютер-искин здесь ты, а не я, а раз так, то значит именно ты должен шевелить мозгами. - мысленно хихикнув, я добавил: - А я буду задавать тебе направление.