Мания (СИ) - Шерола Дикон

Никита вернулся домой около полуночи, немного пьяный и в заметно приподнятом настроении. Поводов насчитывалось немало: во-первых, отец наконец помирился с ним и открыл доступ к его банковскому счету, во-вторых, вернул машину, на которой, правда, Никита не решился сегодня ехать — нельзя же так быстро снова взбесить отца, в-третьих, он мог убраться с ненавистной работы и махнуть с друзьями на пару недель в Дубаи и, в-последних, удалось поквитаться с дебильным родственничком, который за эти дни настолько достал, что грех было не разбить ему морду. К тому же Саша вряд ли припрется в таком виде в гости — будет отлеживаться дома или, еще лучше, в больничке. Да, парни сказали, что постарались на славу, благо, услуги тупого быдла всегда доступны и стоят недорого.

Никита прошелся по дому, прикидывая, чем бы ему заняться дальше? Родители уехали в Петербург на какое-то мероприятие, будут только завтра. Позвонить кому-то из девчонок? Поиграть в приставку? Завалиться спать? Нет, спать пока точно не хотелось.

Он достал из кармана телефон и быстро пробежался взглядом по списку контактов. Та девица из кальянной была очень даже ничего: нищебродка, строящая из себя богачку, но на раз перепихнуться вполне сгодится. Главное, что нет никаких пересечений с его официальной девушкой.

Захватив с кухни бутылку вина, Никита поднялся в спальню и, немного прибравшись, набрал заветный номер. Она ответила сразу, как и положено одноразовой, но надеявшейся на нечто большее. Все эти девки в принципе удивительно похожи: и внешне, и стилем одежды, и манерой разговора. Даже трубку хватают идентично быстро.

Разумеется, она согласилась приехать, правда, с подружкой.

«Может, попробовать развести их обеих?» — лениво подумал Никита, глядя на присланную фотографию второй. «Или поделиться?»

Парень приблизился к зеркалу и, взглянув на свое отражение, вздрогнул от неожиданности, заметив позади себя темноволосую девушку.

— Ты? — вырвалось у него.

В ту же секунду Никита резко обернулся. Это действительно была она, та самая наркоманка, с которой он относительно недавно планировал развлечься.

— Как ты сюда попала? — ошарашенно спросил он, не понимая, как эта сучка умудрилась миновать охранника. К тому же, ее вроде как куда-то увозили, чтобы содержать под замком. Неужели ее выписали, и она пришла к нему?

— Я бы на твоем месте спрашивала, зачем, — насмешливо произнесла она, не сводя с Никиты пристального взгляда. Что-то странное было с ней, что-то такое, отчего парню сделалось не по себе. Ее глаза проникали насквозь, отчего по коже вдруг побежали мурашки.

— Откуда у тебя мой адрес? — Никита не смог скрыть своего волнения.

— И снова неверный вопрос, — манерно протянула она, ласково улыбнувшись. — Может, с третьей попытки догадаешься.

— Решила наверстать упущенное? — только сейчас до Никиты дошло, что она могла заявиться сюда лишь за тем, чтобы сделать то, от чего отказалась в палате. Тогда ее тело показалось ему таким отзывчивым. Неужели можно так качественно притворяться?

К тому же черное платье на ней было головокружительно коротким и обтягивало фигуру так, что почти не оставляло простора воображению. Вряд ли она так вынарядилась, чтобы выяснять отношения.

— В этом ты прав, — усмехнулась девушка, медленно приближаясь к нему. — Правда, наше «упущенное» может несколько отличаться….

— Что ты имеешь ввиду? — Никита ухмыльнулся в ответ. Почему-то ему вдруг стало плевать, как эта девка попала сюда — хотелось лишь поскорее стянуть с нее это чертово платье и трахнуть ее так жарко, чтобы ее крики разбудили всю округу.

Каково же было его удивление, когда девушка в одно мгновение из центра комнаты переместилась прямо к нему.

— Как…? — вырвалось у него, но договорить парень уже не успел. Она стремительно схватила его за горло и с такой силой приложила затылком о зеркальную поверхность, что он чуть не потерял сознание. Через мутную пелену до него донесся звон осколков. Что-то горячее потекло по затылку вместе с сильной пульсирующей болью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Пусти… — захрипел он, начиная задыхаться. Глаза расширились от ужаса, вены вздулись. Теперь девица стискивала его шею обеими руками, грозя задушить. Он даже не успел поразиться силе этого… существа, лишь понимал, что перед ним стояло что угодно, только не человек.

Стальные пальцы обхватили его шею еще крепче, и в ту же секунду Никита беззвучно заорал от дикой боли. Ладони девушки словно вырвали из него куски плоти, втянули в себя, а затем жизнь стала стремительно уходить из его тела.

Спустя несколько секунд изуродованный труп завалился на бок, демонстрируя уродливые раны на шее. Несколько секунд девушка смотрела на него, несколько одурманенная вкусом поглощенной крови, после чего толкнула убитого ногой, заставляя его перевернуться на спину. Затем присела перед ним на корточки и накрыла его губы своей ладонью.

Когда она отняла руку от его лица, плоть на нижней части от носа до подбородка полностью исчезла, словно ее вырвали. Мертвец оскалился кровавыми зубами в каком-то диком первобытном безумии, и девушка, быть может, даже еще более дико оскалилась в ответ.

— Не люблю, когда мальчики грустят, — насмешливо произнесла она, очерчивая прикосновением окровавленный подбородок трупа. — Улыбайся…

Затем она поднялась и неспешно покинула комнату.

Глава 15

Оставшийся путь до квартиры показался Александру до сумасшествия бесконечным. Он словно сделался стариком, для которого каждая ступенька — как целый отрезок жизни, который приходилось преодолевать из последних сил. Цепляясь за перила, он с трудом дотащил себя до лифта и прислонился к стене, дожидаясь, когда двери кабины наконец откроются.

Сплюнув вязкую алую слюну, Саша прижался виском к прохладному камню и закрыл глаза. Лифт считал этажи, а ему хотелось поскорее добраться до постели и упасть в нее, не раздеваясь, пускай хоть грязным и окровавленным. Отступили даже мысли о странном голоде и поиске лекарства. Боль вообще имеет свойство загонять все, казалось бы, важное, куда-то в темноту.

Наконец, переступив порог квартиры, Александр беспомощно опустился на пол и снова закрыл глаза. Удары напоминали о себе тягучими волнами, то накатывая, то чуть отступая. Надо было заставить себя позвонить в скорую, но даже на это не было сил. Даже ключи, которые Саша выпустил из пальцев, казались ему невероятно тяжелыми. В голове поселился туман, и, единственное, что сейчас имело ценность — это сон. Спасительный сон.

Когда Александр вновь очнулся, то обнаружил себя лежащим на полу в прихожей. Входная дверь была распахнута, на косяке темнели пятна запекшейся крови, коврик уродовали следы грязных ботинок. Однако на этом все «сувениры» вчерашней ночи заканчивались. Когда Александр чуть пошевелился, предчувствуя новую вспышку боли, тело отреагировало так, словно ничего и не было. С минуту Саша прислушивался к своему организму, шокированный своим открытием, после чего пулей бросился к зеркалу.

— Твою мать… — выдохнул он, коснувшись окровавленной ладонью поверхности. Бордовые разводы темнели всюду: на его лице, руках, одежде, но при этом не было ни боли, ни синяков, ни ссадин. Каким-то образом его тело полностью восстановилось, и теперь вчерашняя ночь казалась не более чем безумной постановкой с качественной игрой и не менее качественным гримом.

Все еще шокированный, Александр медленно попятился назад. Сердце колотилось так бешено, словно он пробежал несколько километров.

«КАК? КАК ЭТО ВОЗМОЖНО?»

Он растерянно посмотрел на настенные часы, прикидывая, сколько времени понадобилось его организму, чтобы вернуться в прежнее состояние, затем снова ошарашенно посмотрел в зеркало.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ничего! Не осталось даже намека на вчерашнее нападение!

В это мгновение зазвонил телефон, и Саша вздрогнул от неожиданности. Прежде казавшаяся ему веселой композиция «Highway to hell» в контексте со всем произошедшим внезапно зазвучала как-то издевательски, если не сказать, зловеще. Несколько секунд он затравленно смотрел на валявшийся на полу телефон, после чего, словно опомнившись, поспешил взять трубку.