На районе - Евгений Полищук

Вдали зарябил садик. Помню, как ходил туда в детстве. Все из наших дворов ходили туда в детстве. Играли в снежки, боялись воспитательницы, переводили секунды в минуты на сончасе, носили одинаковые валенки с вырезанными треугольниками, подсматривали за девочками в туалете, переодевались в разных зверей и читали стихи на утренниках. Из садика хотелось в школу. Теперь из школы хочется в университет. Все время куда-то хочется.

Мы пришли на веранду и закурили. Вскоре подтянулись остальные. Нет только группы старших и самых малых. Ждем двадцать минут — старших все еще нет. Может, стрелку отменили? Неожиданно в веранду врывается растрепанный Котя.

— Блять! — со всей дури орет Котя — Все бегом к сорок седьмой, там уже наших пиздят!

Мы подрываемся всей гурьбой и бежим к сорок седьмой школе. Уже отсюда видно, как много там солнечных. Их просто дохуя. Человек пятьдесят, не меньше. На бегу я достаю камень из кармана и сильно сжимаю его в правой руке. Краем глаза замечаю, что пацаны делают то же самое. Отлично.

Солнечные бегут нам на встречу. Они какие-то все грязные, искореженные и злые. Гоблины сраные. Я вспоминаю картинку из фильмов, где сражались всякие древнерусские племена, они тоже как ебанутые бежали друг другу навстречу. И всегда умирал первым тот, кто бежал посередине в центре. Я смещаюсь вправо и чуть вглубь. Все орут как очумелые одно и то же:

— Сука! Блять! Блять! Сука! Вам пиздец! Вам пиздец!

Две толпы врезаются лоб в лоб и начинается махач… Все как будто разделились по парам и быстро танцуют… Я вальсирую с каким-то мелким и худым уебком в грязной рубашке. Я тоже мелкий и худой, но этот типчик точно меньше меня. Мы просто лупим друг друга по лицу и животу и ногам и печени и ребрам и ушам и носу и глазам и голове… Мы мелкие, поэтому удары несильные, и никто не падает… Я крепко держу камень, отчего мои удары справа становятся все тяжелее… Парнишка этого не замечает, прыгает на меня, и мы валимся на землю и катаемся по ней, как маленькие злобные шавки… Чтобы покрепче вцепиться в уебка я роняю камень и он теряется в толпе… Краем глаза замечаю, как Гвоздь месит другого солнечного… Он просто схватил его сзади за шею и без перерыва хуячит коленом в лицо… Раз, раз, раз… И поцик уже лежит на земле, все ебало в крови… Кто-то бьет Гвоздя сзади по затылку и он падает… Парнишка пытается сделать мне захват шеи, но промахивается и оказывается снизу, я сажусь ему на грудь и начинаю ебашить в лицо кулаками… Тут кто-то больно пинает меня в ребра, я скатываюсь на землю, пытаюсь увернуться от каких-то ног, мой соперник вскакивает и ожесточенно начинает меня пинать… Я закрываю голову, пытаюсь откатиться в сторону и подняться… Через щель между руками вижу, как Котя бьет красиво и резко с головы… Научиться бы так… Я все-таки подскакиваю на ноги и бью прямой ногой парнишке в грудь, он отлетает и получает еще от кого-то… Мне ощутимо прилетает в правое ухо, в голове моментально звенит тяжелый колокол … Я закрываю ухо и пытаюсь выбраться из толпы…

— ШУХЕР!!! МЕНТЫ!!! — орет чей-то сиплый голос — СЪЕБЫВАЕМ!!! ВСЕ БЫСТРО СЪЕБЫВАЕМ!!!

Все рассыпают по сторонам, как кинутая на дно ведра горсть гороха. Мы бежим к садику. Чьи-то кеды сверкают в сторону школы, краем глаза замечаю ментов. Их немного, человек пять. Все в серой форме и огромных ботинках. Как в американском футболе, они ловят пацанов и весело бьют по спине и почкам резиновыми дубинками. Говорят, от этих дубинок не остается синяков, да только пиздеж все это. От вида дубинок я ускоряюсь раза в два, видел бы меня сейчас мой тренер! Сразу бы на Олимпиаду отправил.

Рядом со мной скачет Заяц¸ он хохочет и матерится, вытирая на ходу разбитую губу.

— Вот суки серые! Все веселье сломали! — орет он, разбрызгивая кровавую слюну — Менты-суки! Менты-суки!

Вдруг он резко останавливается, поднимает какой-то камень и кидает в толпу ментов и пацанов.

— Сдохните, суки! — орет он.

Из толпы выделяется молоденький сержант и бежит за нами. Заяц чуть отстал, а я впереди бегу со всех ног. Голова все еще звенит, перехватывает дыхание. Начинаю замедляться. Мент нагоняет Зайца, валит его на землю и они начинают бороться. Жестко так бороться. Мент быстро выигрывает, садится Зайцу на грудь и начинает метелить его своими пудовыми кулаками. Прямо по лицу. Вокруг них поднимается пыль. Я секунду думаю, помочь или не помочь Зайцу. Быстро отметаю эту глупую мысль и бегу дальше к садику. Он мне точно бы не помог, почему тогда я ему буду помогать? Вано, Гвоздю или Мухе еще может, мы типа друзья, а этому упырку — нет. Ему уже ничего не поможет, а меня ждет университет. Не зря же я себе этой геометрией мозги ебу, правильно?

Добежав до садика, вижу Гвоздя и Чуру. Они сидят на той же веранде, с которой мы ушли минут пятнадцать назад. Сидят и лыбятся. С ними еще человек десять других пацанов, из старших — только Румын. Все отряхиваются и пытаются отдышаться.

— Ну че, Снежок, съебался? — ржет Чура.

— Вы хули расселись! — ору я — Похуячили во двор, менты щас сюда прибегут!

— Не ссы, никуда они не прибегут — спокойно отвечает Чура — Ты видел их там сколько? Максимум человек десять. Это они шороху навели, ща возьмут, кого успеют, и в отделение, план раскрывать. Сюда соваться — им самим дороже выйдет. Пизды им если чо накатим на раз.

— Ты так в этом уверен?

— Абсолютно.

Я начинаю остывать, Чурино спокойствие плавно перетекает ко мне. Достаю сигарету и закуриваю дрожащими руками. Эта сигарета вкуснее обычной раз в сорок. Легкие медленно наполняются дымом, и начинает кружиться голова. Ощущение — как будто это моя первая сигарета. Кайф…

Отряхиваю штаны и кофту от пыли. Замечаю, что болит левое ребро и рассечена костяшка на правой руке. Все еще звенит в ухе. Интересно, что это за пидор так всадил мне в ухо? Гордо рассматриваю запекшиеся пятна крови на тыльной стороне кулака.

Все возбуждены и жаждут продолжения. Толстый предлагает вернуться и отпиздить ментов, пока не приехало подкрепление. Никто, конечно, не соглашается, да и сам Толстый просто выебывается, никуда он не хочет вернуться. Кто-то высказывает великолепную идею — сходить за самогоном. Принято единогласно и мы идем в малосемейки к тете Нине.

— А где Иван с Мухой? — спрашиваю я у Гвоздя.

— Да хуй знает — пожимает плечами он — Или ментам попались, или в сторону школы убежали. В любом случае, обратно к компам придут или в обезьяннике ночь просидят. Так что и волноваться нечего.

Я и не волнуюсь, просто интересно.

— Ты как вообще? — спрашиваю я.

— В смысле?

— Ну, там, все кости на месте? Ничего не сломал?

— Да вроде все — лыбится он — Зуб только передний шатается. Хуево будет, если выпадет. Не молочный уже.

— Я тоже ништяк — говорю — Ребро только болит, и ухо звенит до сих пор.

— Это не страшно. Главное — не сломать ничего. В больничке не хочется лежать.

— Ага — отвечаю я, и корчусь от резкой боли в ребре. Чертово ребро, неужели сломал?

Спокойно добираемся до малосемеек, берем три литра самогона и идем к компам. По дороге покупаем привычный набор из белого хрустящего хлеба, майонеза и дешевой газводы. Поляна готова. Начинаем всаживать прямо на крылечке. Между первой и второй — промежуток небольшой. Перестает болеть ребро, перестает зудеть кулак и звенеть ухо. Вообще все неприятное отходит на второй план. Становится очень хорошо. Самогон становится сладким и родным. Пацаны ржут, со всех сторон пересказывают как, кто и кого. Все чуть ли не обнимаются.

Приходят Иван с Мухой, с ними все в порядке — и это заебись. Очень радостно видеть их разбитые рожи. У Мухи опухла нижняя губа, и он полуразговаривает — полумычит, смешно жестикулируя своими короткими пальцами. Всеми цветами радуги переливается правый глаз Ивана. Пока он еще красный с оттенками синего, как будто сильно растер кулаком. Но уже завтра начнет пробиваться ростки желтого и фиолетового. К концу недели в глаз можно будет макать кисточку, чтобы подобрать цвет посочнее. По дороге назад парни уже успели где-то накинуть и плавают с нами на одной волне. Мы пьем еще по одной и еще по одной. Становится так хорошо, что аж хочется взлететь. Все курят и рассказывают, рассказывают и курят.

Да, мы все — одна большая семья и должны защищать друг друга — думаю я — Стоять друг за друга горой, спина к спине, быть сильными и бесстрашными, а потом приходить к нашим домам и радоваться новым победам. Мы — самые крутые! Мы — самые сильные! Мы — вместе! Мы — микрорайон Звездный! — так думаю я — И не всралась мне эта геометрия и не нужны все эти корни, площади трапеций и треугольников, и нахуй этот университет, главное — что у меня есть друзья, главное — что мы живем здесь и сейчас и все живы и здоровы. Главное — что мы отпиздили этих ублюдков из Солнечного! Главное — чтобы самогон не кончался, и не закрывался ларек с сигаретами! — так думаю я, и закидываю в глотку еще одну обжигающую стопку.