Научи меня верить - Елена Архипова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Александр Михайлович, имейте совесть! Почему у Вас в команде одни и те же люди? Меняемся!
Суета, смех, азарт. Весело было всем. Ну, конечно, тем, кто не сидел безвылазно за столом, как, например, главбух Зоя Митрофановна или Марго.
Если первой не позволяли участвовать в конкурсах возраст и тучная комплекция, то вот второй не позволяла этого же делать ее спесь.
Впрочем, вскоре и Марго нашла для себя занятие: она начала делать селфи себя любимой на фоне всего праздничного. Спустя какое-то время Олеся увидела, что Марго уже не одна и не сидит за столом безвылазно. Рядом с красавицей крутился, одаривая ее улыбками, Дмитрий Гром.
Александр, что было странно, абсолютно не обращал внимания на свою женщину, как и на то, что рядом с ней весь вечер находится другой мужчина. Олесе даже стало казаться, что Александр с Марго поругались. И выяснение отношений случилось между ними, скорей всего, перед самым праздником. Да, определенно, так все и было. Олеся вспомнила, что в зал, где были накрыты столы, Александр и Марго вошли порознь.
И вот теперь Карина говорит о том, что Марго выложила в сеть фото о том, как романтично она встречала Новый год в компании Александра. И встречала, и отмечала, и даже занималась сексом. Этого просто не могло быть! И не могло как раз по причине того, что Александр в ту ночь не мог быть с Марго. Или мог?
И Олеся, ругая себя и одновременно стыдясь, нашла страничку Марго в соцсетях и принялась листать ее посты с фото…
Глава 14
А не помнила Олеся всего по той причине, что, к своему стыду, она перебрала с шампанским. Это случилось первый и, скорее всего, единственный раз в ее жизни. Олесе казалось, что легкий пузырящийся напиток не пьянил, лишь охлаждал и утолял жажду.
Ага! Конечно! Не пьянил!
За долгую историю этого напитка на его коварные пузырьки и прохладу женщины попадались не один раз. И Олеся, с ее полным отсутствием опыта в употреблении алкоголя, не стала исключением.
– Кажется, девушка, Вам уже пора спать! – раздался в самый неожиданный момент голос Александра.
– Ой, я же еще подарок анонимусу не подарила! – Олеся говорила медленно, старательно выговаривая слова заплетающимся языком, выговорив, хихикнула.
– Ничего страшного! Там не надо дарить. Забыла условия? – Александр уже вывел ее в холл и натягивал на Олесю куртку. – Ты в сапогах, надеюсь, пришла?
– Не-а! Тут недалеко мой коттедж! Я добежала. Праздник же!
– Добежала она, – буркнул Александр и, взяв Олесю за ручку как маленького ребенка, вывел на свежий воздух. – Скажи-ка, радость моя ненаглядная, тебя ведь вон в том коттедже поселили, верно?
– Да, во-о-он в том, желтом! – Олеся ткнула в первый от главного корпуса коттедж. – И да, я одна там ж-ж-живу! Не приехали ж-же они! У них ж-ж-же ребенок заболел!
– Ну, ты смотри, как мне везет-то сегодня, а! – произнес странную фразу Александр и в следующую минуту, подхватив Олесю на руки, шагнул в сторону ее коттеджа.
– Ч-ч-что Вы себе п-п-поз-з-з-зволяете?! – попыталась было возмутиться Олеся и даже завозилась в попытке вернуться на землю. – Я и с-с-сама могу д-д-дойти.
От холода Олесю начало трясти. Мороз к ночи стал заметно сильнее.
– Дойдешь ты, как же! Сама уже замерзла так, что трясет всю! А завтра проснешься простуженная. Не самое приятное время, чтоб болеть, как считаешь? Праздники, веселье, а ты с температурой дома будешь лежать? И потом, тебе же еще рожать! – проговорил, прижимая девушку теснее к своей груди.
– Я т-т-тяжелая, – возразила из чистого упрямства Олеся, укладывая тем временем голову на плечо Александра. – В-в-вот уроните меня и б-б-будете ходить ко мне в б-б-больницу. Б-б-будете мне ап-п-пельсинки с цветами носить?
– Буду, поверь, – Александр проговорил это совсем тихо, будто только для себя, – и апельсинки, и цветы, и все, что только пожелаешь.
Это было последнее, что она вспомнила утром.
Утром Олеся проснулась в своем коттедже, в своей же спальне, раздетая до нижнего белья и почему-то в мужских объятиях.
Она сама была закутана в одеяло словно в кокон, мужская рука обхватывала ее за талию, мужская нога была закинута ей на бедра и прижимала ее ноги. И рука, и нога мужчины лежали поверх одеяла.
Сам мужчина, оставшись совсем без одеяла по ее, Олеси, вине, лежал за ее спиной, уткнувшись носом в ее макушку. Олеся ощущала его дыхание всей кожей, она даже через толстое одеяло слышала, как бьется его сердце. Знать бы еще, кто стал свидетелем ее позора.
Олеся аккуратно пошевелилась, пытаясь выпутаться из мужского захвата.
Во-первых, элементарно хотелось пить, во-вторых, очень хотелось, уж простите за прозу жизни, в туалет, а, в-третьих, она не помнила, как она оказалась в своей комнате, и что самое ужасное, она не помнила, с кем она сюда пришла!
Судя по тому, что нижнее белье на ней все-таки было надето, между ней и незнакомым мужчиной ничего не было. Осталось только выяснить, кто этот галантный кавалер, который, раздев ее до белья, не воспользовался ее состоянием.
В голове крутилась одна мысль: «Только бы не Дмитрий Гром!» Почему-то видеть парня сейчас, а главное знать, что он видел ее раздетой и прикасался к ней, Олесе хотелось меньше всего на свете.
Она полежала так несколько секунд и поняла, что природа все-таки берет свое. Судя по мерному дыханию мужчины за ее спиной, он просыпаться явно не собирался, а пить и в туалет ей хотелось все больше. И она сейчас не знала сама, чего же больше она хочет: пить или сначала в туалет.
Олеся развернулась в коконе из одеяла, мужских руки и ноги и уткнулась носом в мужскую грудь. Точнее, в родинку на мужской груди. Она знала эту родинку. Видела, да чего уж там, откровенно любовалась на нее и совсем не единожды! Олеся, боясь поверить себе и своим глазам, медленно подняла взгляд к лицу мужчины.
Нет, ей не показалось.
Она провела ночь в объятиях Александра.
Олеся закрыла глаза, медленно и глубоко вздохнула, почувствовав аромат мужской туалетной воды и аромат тела мужчины. Судя по всему, Александр, в отличие от нее самой, принял вчера вечером душ.
Косметика! Получается, что она уснула вчера при полном
