Депортация - МихайлоВ

– Не удивляйтесь, – поймав взгляд Никанора, сказал Диего. – С того момента, как Совет внешних контактов выбрал вас в качестве кандидатов для выполнения миссии, вы постоянно были в поле нашего зрения. Наши научные разработки позволяют без труда фиксировать любые ваши действия и перемещения, видеть и слышать вас в реальном времени беспрерывно. Но мы для вас практически инопланетяне, и наши знания о вашей личной жизни не могут нести никакого прикладного характера во внешнем мире. Это делалось только для пользы проекта. Так вот, идея построения эталонного общества не позволяет нам присваивать и использовать незаконно полученное имущество или предметы искусства. Поэтому мы решили осуществить миссию передачи захваченных рейхом шедевров мирового искусства – тех из них, которые были переправлены на антарктическую базу, а сейчас находятся в нашем новом городе – мировому сообществу. Мы считаем это важным.

– Я понимаю, что это нужная миссия, но вы же тоже люди. Разве жителям города эти произведения искусства не нужны? Вы, в принципе, тоже мировое сообщество, хотя и скрытое от внешнего мира, – произнёс Веласкес.

– Для нас, безусловно, эти бесценные произведения тоже важны и нужны. Но, во-первых, они украдены и, следовательно, согласно принципам Города Солнца, должны быть возвращены, а во-вторых, наши технологии позволяют воссоздать эти шедевры в полном объёме с макроточностью, другими словами, клонировать, так что даже лабораторный анализ не сможет отличить копию, сделанную по нашим технологиям, от оригинала.

Мигель и Никанор стояли, озадаченные информацией, которую неожиданно загрузили в их головы. И их разум, как перегретый компьютер, отказывался работать и зависал, перегруженный сенсационными файлами.

Уже несколько дней компаньоны находились в тайном городе в качестве гостей и готовились к выполнению порученной миссии. Им многое показывали, рассказывали о Городе Солнца, об укладе и традициях, которые успели сложиться у его жителей со времён основания и после свержения власти нацистов. Принимали их очень тепло. Гидом всегда выступал Диего. Поскольку он курировал проект, то занимался и его непосредственными участниками. На фоне бесчисленных чудес техники и архитектуры, даже вполне продвинутые и современные Ник и Мигель чувствовали себя как оленеводы на Пятой авеню. Передвигаясь по закрытым пространствам города, соединённым невообразимым количеством переходов, коридоров, туннелей и лифтов, они с интересом слушали рассказы своего проводника. Иногда Диего делился весьма неожиданной информацией, даже на фоне всей уникальности ситуации, в которой они оказались. Они услышали от него, что в городе бывали концерты выдающихся музыкантов внешнего мира, что здесь выступали Пол Маккартни, Боб Дилан, Лучано Паваротти.

– А как вам удалось их привезти без шлейфа последствий? Они же узнали о вашем существовании.

– Ничего они не узнали. Всё достаточно просто. Во всяком случае, проще, чем вы думаете. Наши представительства во внешнем мире устраивали контракт с артистом, в котором был пункт, что музыкант не будет знать и не претендует на знание места, в котором будет выступать, и согласен с любым способом доставки к пункту назначения в случае гарантии полной безопасности.

– А они прямо так и соглашались… Что-то с трудом верится!

– И тут проще, чем вы думаете, – сумма гонорара утраивалась. А когда речь о втройне космическом гонораре – и смелости добавляется, и лишние вопросы отпадают.

– А кто же контракт заключал?

– Контракт заключался на фирму-мираж, но гонорар выплачивался сразу.

– Круто. Ну а здесь как? Артист же всё видел.

– Здесь артист попадал прямо в гримёрку, а из гримёрки – на сцену, где нашими специалистами визуализировался обычный концертный зал европейского города. Хотя, конечно, зал был с другой, нашей архитектурой и дизайном, но в его поле зрения попадал визуализированный привычный евроинтерьер. Всё, что гастролёр видел во время приезда – это гримёрка, сцена и визуализированный еврозал.

– А как вы решаете вопрос внешних денег? Ведь для внешнего мира вас нет, следовательно финансовых операций и взаимоотношений тоже получается нет.

– Этой проблемы для нас не существует. Любые банкноты, ценные бумаги, акции и прочее легко и идеально воспроизводятся с помощью наших технологий. Наша копия – это ваш оригинал. Один в один.

Много чего во время прогулок по городу их поражало и удивляло. Конечно, им показывали не всё, в основном только развлекали, но даже за тот минимальный промежуток времени, пока Ник и Мигель находились здесь, они многое успели впитать и понять. Они усвоили то, что в этом мини-государстве действительно всё сделано для человека. Вся система государственности, как замкнутый круг, работала на горожан, и законы города не допускали иную трактовку власти.

В одну из прогулок по городу Ник задал Диего вопрос об их заказчике из Перу.

– А кто, всё-таки, этот человек, который оплачивал нам заказ? Что за тёмная личность?

– Он нацистский преступник, один из руководителей концлагерной системы, был непосредственно причастен также к проекту в Антарктиде. Этот человек лично курировал поиск высококлассных специалистов разных профилей в своих лагерях для отправки на белый континент.

– Видимо, понимал, что прятаться нужно по-взрослому, потому что нагадил конкретно, – проговорил Никанор задумчиво. – Только почему он потом в Перу смылся, а не на базу?

– Не всё так просто. На антарктической базе, как зафиксировано в наших архивах, он был – приезжал во время строительства вместе с отцами проекта один раз. А почему не укрылся там после разгрома Германии?… Видимо, что-то помешало или отговорили. После бегства он сначала оказался в Аргентине, пометался по Южной Америке, а уже через время осел в Перу. А зачем ему после стольких лет информация про базу оказалась нужна – мы не знаем. Даже в таких монстрах, как ваш фашист, иногда просыпается ностальгия по прошлому.

– Хорошо, с нацистом ясно, а что за организация обращалась по телефону к нам с Лизой и представлялась неким международным фондом?

– А-а, это отдельная история, – ответил задумчиво Диего. Как вы уже знаете, вся нацистская верхушка нашего подземного мини-государства была подвержена искусственной амнезии и депортирована во внешний мир. Эта история получила позже неожиданное продолжение.

– Вы не устаёте нас удивлять! – проговорил Мигель. – И какое же?

– Странное дело, – продолжил их сопровождающий, – но оказалось, что наши специалисты в чём-то просчитались, и к некоторым депортированным позже неожиданно вернулась память. – Он помолчал. – Для нас, как вы поняли, этот момент был чрезвычайным происшествием, ибо они уже находились вне нашего контроля и могли успеть совершить непредсказуемые вещи. Пока мы вычисляли, кому удалось выйти из состояния амнезии и возобновляли наблюдение, они успели создать свою тайную организацию. Ведь прошло определённое время, прежде чем до нас дошла эта информация и мы возобновили контроль.

С тех пор на протяжении многих лет они и их продолжатели действуют в основном на территории Европы, пытаясь найти пути возвращения власти в антарктическом городе.

– И что, никогда так и не подобрались к вам при всей их информированности?

– Они умышленно были помещены нами на низшую ступень социальной лестницы. Выбраться из клиник душевнобольных, как вы понимаете, не так просто. Кроме того, они утеряли, да и просто боялись восстанавливать какие-то связи, чтоб не засветиться. После Второй мировой тогда уже прошло больше четверти века, в мире всё поменялось, и они выползли на его поверхность, как слепые котята. Все их бывшие коллеги, партнёры, сослуживцы, тех, кого не вычислили или не захотели вычислить, залегли глубоко на дно и тоже вряд ли хотели с кем-либо контачить. Часть изначально оставшихся на Большой земле нацистов создали свою достаточно сильную организацию с разветвлённой сетью и мощной финансовой базой. А наши депортированные бонзы даже спустя время так и остались параллельной организацией. Возможно произошло столкновение амбиций и они не договорились, либо просто имели разные цели и не слились в одну организацию. Поэтому финансово наша депортированная нацистская элита осталась очень слаба, а вы знаете, что в современном мире без денег далеко не уедешь… При депортации мы умышленно не снабдили их документами, и когда к некоторым из них неожиданно возвратилась память, им пришлось выбираться из клиник и всё делать с нуля, придумывать версии своих биографий с новой внешностью, которая была им изменена ещё в Антарктиде перед депортацией. При такой их всесторонней слабости нашей разведке достаточно было просто наблюдать за ними. Под нашим внешним контролем они были безопасны. Мы не позволили им развиться. Новые поколения этой организации бродят «летучими голландцами» по миру, делая мелкие пакости и локальные акции под нацистскими лозунгами скорее уже по инерции, нежели по убеждениям. И сейчас пафос тайного ордена, перевешивает у них реальные дела.