Анафема в десятый круг - Алёна Лепская

Меня это жутко насторожило.

― Это зачем это?

― Должна же я сделать из тебя, рок-принцессу!

Застонав, я повалилась на кровать и накрыла лицо подушной.

― Сола… это просто работа! К тому же мы не успеем…

Подушка пахла Рафом. Пуховая маска исчезла, с моего лица, и появилось лицо Солы.

― Так, отставить Смолова! Ретируйся в душ! У тебя ровно десять минут на сборы!

Лениво поднявшись, я сутуля плечи, отсалютовала двумя пальцами.

― Так, точно.

― Десять минут. ― бесстрастно напомнил, генерал, и отвернулся к гардеробным войскам.

― Сола, мне будет не удобно в этом играть! ― всплеснула я руками. Игнорируя мои возмущения, подруга ткнула пальцем на чёрные ботильоны с маленькими шипами сзади, по каблуку и пятке.

― Красота требует жертв!

― Никаких кобл! ― отрезала я, ― Да ещё и пятнадцати сантиметровых! Хочешь, чтобы я в оркестровую яму грохнулась?!

― В баре нет оркестровой ямы! ― возразила Сола, скрещивая руки на груди.

― А когда я грохнусь ― появится! ― парировала я решительно, на всю раздевалку в магазине одежды. Вот теперь вы понимаете, почему я не хожу по магазинам, да?

― Обувай, и не ори!

Я с досады стукнула себя ладонью в лоб, ― Да, ты мертвого заколебаешь…

― Это значит ― да?

Воинственно уставившись на Солу через отражение в зеркале, ярко накрашенными глазами, что прямо таки метали чёрные молнии, уперла руки в бока, на манер русской деревенской бабы.

― Это значит отвянь от меня, я ещё не остыла!

― А, ну-ка, ша!… ― шикнула на меня подруга, доколдовывая над моими волосами, перебрасывая все локоны на одну сторону. Я посмотрела на себя и решила в зеркало больше не смотреть. Микроскопические джинсовые шорты, белый корсет под короткой черной косухой, и красная помада ― вот собственно и всё что покрывало моё тело. А это в свою очередь не больше 40 % сокрытой кожи, между прочим. А если я сейчас обую эти туфли, то тело это проживёт явно недолго. Хотя, если я вообще явлюсь в таком виде, то чью-нибудь жизнь точно сокращу. Либо, Рафа инсульт хватит, либо он просто меня убьет. А может и ещё кого-нибудь.

Я покосилась на подругу, испытывающую судьбу на прочность, ― Сола… самые крошечные в мире шорты, я ещё могу пережить, даже корсет и долбанную вишнёвую помаду ― наплевать! Но чёрта с два я обую эти убийственные каблуки, кори!

― Не дрыгайся, скво! ― одернула меня Сола, поправляя серьги с вороньими перьями и бусинками, ― Это всего на всего сценический образ!

― Спасибо, хоть сережки разрешили оставить… ― съязвила я.

― Заткнись, обувайся, и бери гитару. ― распорядился генерал гардеробных войск. Дерьмо, мы не успеем, если я не сдамся! Ребята все сто пудово уже на месте, аппаратуру готовят…

Я ущипнула себя за переносицу, и одев чёрные Рэй Бэны, ухватилась за руку Солы, и взобралась таки на пятнадцать см. над уровнем пола.

― Как же вы мне дороги…

Я поставила свою припаркованную ласточку, на сигнализацию, и перебросила ремень чехла с гитарой, через плечо.

― Не отсвечивать, помнишь? ― напомнила Сола и ускакала вперед меня, скрываясь в здании бара.

Сам, бар «155 децибел», представлял из себя серо каменный трёхэтажный дом в центре города, послевоенной, но всё же старой постройки, с черной черепичной крышей, фонарями в готическом стиле и кованными элементами. Я здесь бывала и не раз. Изнутри он просто потрясающий. Все три этажа в основном зале является трёхуровневой внутренней балюстрадой, со сценической площадкой. Он огромен, очень популярен, в нём всегда полным-полно народу, ведь в нём всегда есть отличная живая музыка. Всегда! Здесь, кстати не единожды выступал мой отец, с тем составом, который носит имя, дедушкиной хард-рок-группы. Деды так завещали, чтобы музыка их жила вечно. Их дети, включая моего отца, это завещание выполняют исправно по сей день. Костя, художник-архитектор, да и друзья его давно уже заняли своё место в жизни, а потому всего времени этому посвящать просто не могут, но всё равно выступают периодически.

Бар уникален тем, что являлся когда-то камерным концертным залом, для того он и был построен, а потом использовался как малый драматический театр. Когда театр переехал в здание побольше, здание выкупил и переустроил под бар, оставляя балюстрады и сцену, нынешний владелец этого заведения. А, владелец, никто иной, как Державин Владимир Леонидович или просто дядя Вова ― один из тех самых друзей детства моего отца, бас-гитарист, так сказать, по наследству, и по совместительству продюсер. Только, вот Раф, об этом еще походу не знает. А я пока что не знаю, стоит ли говорить. Но думаю чем-то ему группа, приглянулась. А, дядя Вова такими вещами не шутит. Он в бизнесе, в том числе и шоу-бизнесе, серьёзен как Крёстный Отец, на смертном одре. Я вообще имею подозрения, что когда старик мой учился, дядя Вова был бандитом. Похож, просто. Ну, на бандита то есть. Он лысый, здоровенный, ездит на «Гелике» и у него «Харлей «есть, который «Дэвидсон», и даже не один по моему. И клянусь, пару раз видела у него чётки в руках. А ещё я батю своего перепить не могу, а он может. И меня кстати тоже может. Только батя мой об этом на знает. Он просто не видел, дело на вечеринке было, когда я ещё у отца жила. Так к чему я это… Ах, да! Вот и получается, что он походит или на бандита, или на байкера. Вот если костюм деловой одевает, вылитый бандит. Не знаю почему.

А вообще-то я просто волнуюсь чертовски, вот у меня и мысли все разбежались, черте куда.

Музыка в стиле блюз-рок, была слышна, даже на парковке. Ну собственно, на то они и «155 децибел» Ведь громкость исполнения, по разным источникам от 110 до 155 дБ, является особой для многих рок-направлений, поскольку даже звучание большого симфонического оркестра находится в пределах 85 дБ и редко доходит даже до 115 дБ.

Обогнув здание, я, войдя через черный ход, прошла через жаркую кухню, через коридоры, прямиком за кулисы. Я подозрительно посмотрела на сцену, и увидела, как Раф перебирал струны, у края кулис, не подсоединяя гитару. Я стянула гитару с плеча, и выглянула из-за занавеса в зал. Черт, а толпа не малая. Для этого бара явление обычное, а для меня лично ― непривычное. Я кажется отвыкла от большой аудитории. Ко всему прочему, контингент заведения серьёзный. Процентов 60 % постоянных посетителей этого бара, тесно связанны с музыкальной индустрией. Певцы, музыканты, в том числе музыкальные критики… Поверить не могу, всё это время, «ДиП» играл в здесь. Название может показаться странным, конечно. Казалось бы, «Дневник из пыли»… бред какой. Однако, у него есть своя история. История заключается в том, что в свои 14, Колян, нашёл большую книгу на просёлочной дороге. Когда он достал из дорожной пыли книгу, она оказалась дневником. Дневником, к несчастью безвестного человека, он не был подписан. Но в нём как на ладони была вся его жизнь. То есть формально это целая автобиография, в 2000 страниц. Автобиография человека, познавшего, в своей жизни и страх и смех. Любовь и смерть. Всё. Именно этот дневник, стал основой стихов, и музыки, прежнего состава группы. Это была именно та, муза, которая их вдохновляла.