Слепая физиология. Удивительная книга про зрение и слух - Сьюзан Р. Барри

Он сказал, что в Сент-Луисе люди агрессивнее, чем в его родном городе – не только на дорогах, но и в магазинах. В результате Лиам оставлял тележку в более тихих отделах – например, рядом с товарами для животных – а дальше искал нужный ему товар в других местах. Без тележки ему было проще лавировать в толпе.

В отделе с замороженными продуктами мы изучили упаковки продуктов от «Лин Куизин» – одну упаковку за другой. Лиам читал надписи и не смотрел на картинки, поскольку изображения мало о чем ему говорили. Он мог прочитать вывески с названиями отделов, когда я ему на их указала, но он редко обращал на них внимание или пользовался ими, когда отправлялся за покупками один. Я сняла очки, из-за чего мое зрение упало примерно до уровня зрения Лиама, и буквы на вывесках слегка размылись, но все равно оставались читаемыми.

Затем мы отправились к отделу с длинными рядами банок соуса «Тоститос». Умеренно острый и средне-острый соус выглядели почти одинаково за исключением цвета этикетки, а слова «умеренный» и «средний» были набраны на ней мелким текстом. Лиам не заметил на банке цветные полоски, так что ему пришлось потрудиться, чтобы отличить два соуса друг от друга. Такая проблема возникала не только с банками соуса: многие упаковки визуально очень сложны и подробны. Неудивительно, что Лиам часто приносил домой не тот продукт или не тот размер или же обнаруживал дома пять штук одного и того же товара, вовремя не заметив, что дома он у него уже есть.

Затем мы отправились в аптечную секцию. Лиам сам отвел туда нас с Синди. Хотя это был не тот супермаркет, в который он обычно ходит, все они устроены очень похоже, так что он вычислил, где должна быть аптека. В качестве ориентира он использовал расположенный неподалеку отдел с косметикой: он повернут под углом в 45° по отношению к остальным отделам.

Мы зашли в аптечную секцию и начали искать упаковки «Муцинекса». Как и в случае с «Лин Куизин» и соусом «Тоститос», меня поразило то, насколько похожими выглядели коробки и бутылочки, различаясь только цветом. Лиам не упомянул их цвет, но наклонился поближе, чтобы прочитать информацию на этикетке, которая читалась лучше, чем на банках с соусом.

Однако не любые задачи на нахождение нужного предмета так обескураживают Лиама: он может также получать от этого удовольствие. Так было, когда мы с ним провели вечер в Форест-Парке – зеленом оазисе в самом центре Сент-Луиса. По дороге к парку мы шли по мокрому тротуару, в трещинах которого собралась вода, из-за чего они казались темнее остального покрытия. Для Лиама эти темные участки казались низкими рельсами, через которые нужно переступать. Иногда игра света и тени, как заметил Лиам, может быть «врушкой».

В парк мы пришли ради геокэшинга – особой игры, где люди по всему миру с помощью GPS прячут контейнеры («тайники»), которые другие должны будут найти. Лиам обожает такие головоломки и охоту за сокровищами – истинный дар природы с учетом того, что зрительный мир для него иногда сам становится головоломкой. Чтобы найти тайники, спрятанные в маленьких пластиковых или металлических контейнерах, Лиам скачал на свой портативный GPS-трекер карту и опубликованные координаты тайников. Два тайника были сделаны на деревьях, а один – в игрушечной крысе в кустах. Лиам первым нашел два из них. Когда он заметил тайник на шелковице, он сказал, что он там «как на ладони». Когда мне нужно было остановиться, чтобы завязать шнурок, он указал на стоявшую неподалеку скамейку. В спокойном, просторном Форест-Парке Лиам отлично пользовался своим зрением.

Почему же Лиам замечал тайники в Форест-Парке, если ему было так трудно найти нужный товар в супермаркете? Несмотря на то, что в Форест-Парке было множество объектов – деревья, скамейки, дорожки – все это были крупные объекты, которые Лиам своим новым зрением мог легко опознать и отнести к той или иной категории[109]. Когда же он искал тайники, ему не нужно было знать конкретные виды деревьев или стили дизайна скамеек, мимо которых мы проходили. Согласно теории обратной иерархии, чтобы ухватить суть происходящего, нам не нужны мелкие детали[110]. Лиаму только нужно было примерно чувствовать окружение, чтобы ни на что не налететь, и искать металлические или пластиковые тайники, которые резко выделялись на фоне природы.

Однако в супермаркете на каждой полке находится множество продуктов, упакованных в коробки, которые стоят рядком или лежат друг на друге. Если Лиам хотел найти свой любимый соус, ему нужно было найти конкретную марку, а потом конкретный уровень остроты в рамках этой марки. Его любимый соус был подкатегорией подкатегории категории объектов. Поскольку все подкатегории баночек с соусами стоят друг рядом с другом и упакованы очень похожим образом, то, чем у́же нужная ему подкатегория, тем труднее ее искать.

Новоприобретенное зрение позволяет Лиаму лучше видеть слова на этикетках, а также цвета, формы и границы предметов. Однако Лиам игнорировал цвета и картинки на этикетках. Ему было сложно интерпретировать картинки, поэтому он в основном полагается на чтение – навык, отработанный в детстве. Возможность читать текст – огромное преимущество для Лиама. Многие люди, которые родились слепыми или потеряли зрение в раннем детстве, но потом научились видеть, не могут читать текст. Получив зрение, они могут узнавать буквы, особенно заглавные, но составлять из цепочек букв слова намного сложнее[111]. Детское зрение позволяло Лиаму научиться читать, и, хотя в школе чтение утомляло его, он очень мудро восстановил и улучшил навыки чтения после операции. Когда я подумала о том, сколько вывесок и надписей мы встречаем каждый день и какую растерянность я чувствовала во время поездки в Японию, где я не могла понять ни одной надписи, я осознала, насколько навыки чтения важны для того, чтобы Лиам мог ориентироваться не только в магазине, но и в целом в нашем глубоко текстовом мире.

Глава 6. Лучший учитель зрения

До операций Лиаму так долго приходилось фокусироваться на объектах, что он совсем не мог увидеть их в движении – но после операций он мог не только видеть движущиеся объекты, но и определять направление этого движения. Точно то же самое испытывали и другие люди, которые обрели зрение во взрослом возрасте. Когда Оливер Сакс встретился с Верджилом, который начал видеть буквально за несколько недель до того, Сакса поразила острейшая чувствительность Верджила к движению. Глаза Верджила следили за движущимися объектами даже несмотря на то, что он не мог бы сказать, что именно