Похитители Плоти - Джек Финней

– Конечно, подожди минутку. – Через некоторое время он добавил:

– Взял сигареты. Валяй, Майлз, я готов.

Я начал:

– Бен, ты меня знаешь, знаешь достаточно хорошо. Сразу говорю тебе, что я не выпил; тебе известно, что я не сумасшедший и не разыгрываю идиотских шуток с друзьями среди ночи, да и в другое время. Я должен рассказать тебе такое, во что трудно поверить, но это правда, и я хочу, чтобы ты это понял, пока будешь слушать. Ладно?

– Да, Майлз. – Тон был спокойный, ожидающий.

– Примерно неделю назад, – начал я, – в четверг… – и затем, вдумчиво и неторопливо, я попытался рассказать ему все, начиная с первого визита Бекки, и закончил рассказ событиями этой ночи.

Это не простое дело – рассказывать по телефону долгую, запутанную историю, не видя лица собеседника. К тому же связь была плохой. Поначалу мы с Беном слышали друг друга так, будто находились в соседних комнатах.

Но когда я стал рассказывать о том, что произошло, связь ухудшилась, и Бену приходилось чуть ли не каждый раз переспрашивать меня; я должен был чуть ли не орать, чтобы он меня понял. Когда ты вынужден повторять почти каждую фразу, невозможно толком ни разговаривать, ни думать. Я постучал рычажком и попросил телефонистку отрегулировать связь. На некоторое время слышимость улучшилась, но едва я начал говорить, как в трубке что-то пронзительно завизжало, и мне пришлось снова повысить голос. Дважды связь прерывалась совсем, и у меня в ухе раздавался непрерывный сигнал. Под конец я разозлился и накричал на телефонистку. Разговор был крайне неудачным, и когда я в конце концов закончил рассказ, я понятия не имел, понял ли что-то Бен где-то там, на другом конце континента.

Он отозвался, когда я закончил.

– Понятно, – задумчиво проговорил он, затем на минуту замолчал, размышляя. – Чего же ты от меня хочешь? – медленно добавил он.

– Не знаю, Бен. – Слышимость теперь была едва ли не чудесной. – Но ты понимаешь, что надо что-то делать. Бен, раскрути это дело. Сейчас же.

Сделай что-нибудь у себя в Вашингтоне, и пусть это дойдет до кого-то, кто может действовать.

Он деланно рассмеялся:

– Майлз, ты забыл, кто я такой? Я подполковник – в Пентагоне это все равно, что капрал в полку. Почему я, Майлз? Разве ты не знаешь тут кого-нибудь другого, кто действительно может…

– Нет, черт возьми! Я бы тогда к ним и обратился! Бен, это должен быть кто-то, кто знает меня, знает, что я не сумасшедший. Я, кроме тебя, никого не знаю; это должен быть ты, Бен, ты должен…

– Хорошо, хорошо, – успокаивая произнесен. – Я сделаю все, все, что смогу. Если только ты этого хочешь, я через час передам весь твой рассказ своему полковнику. Я пойду и разбужу его, он живет тут, в Джорджтауне. Я расскажу ему все, что услышал от тебя, как я это понял. От себя я доложу, что хорошо тебя знаю как нормального, разумного и лояльного гражданина и что я лично уверен, что ты говоришь правду, что я верю тебе. Но больше я ничего не смогу сделать, Майлз, даже если в полдень наступит конец света.

Бен замолчал на минуту, и мне были слышны электрические трески в проводах, протянувшихся между нами. Потом он тихо добавил:

– Но, Майлз, из этого ничего не выйдет. Как ты думаешь, что он будет делать, выслушав меня? Мягко говоря, у него не очень богатая фантазия. Он не из тех, кто любит высовываться – ты понимаешь, что я имею в виду. Он хочет получить еще одну звезду перед отставкой. Он очень чувствителен к своему послужному списку. С самого училища у него репутация человека серьезного, разумного, практичного. Звезд с неба не хватает, но уравновешен – такой уж у него характер; ты таких знаешь. – Бен вздохнул. Майлз, я не представляю себе, чтобы мой полковник пошел к генералу с таким докладом. Да он не доверит мне даже наливать ему чернила в чернильницу после этого рассказа.

– Понятно, – произнес я уныло.

– Майлз, я сделаю это, если ты хочешь! Но даже если невероятное произойдет, если полковник пойдет к бригадному генералу, а тот – дальше, к генерал-майору, который пойдет еще выше, к трем или четырем звездам, что они, черт возьми, будут делать? К тому времени это уже будет запутанный рассказ из четвертых или пятых уст, который принес какой-то дурак подполковник, о котором они никогда и не слышали. А тот, в свою очередь, услышал его по телефону от какого-то прибитого приятеля – штатского! откуда-то из Калифорнии. Ты видишь? Сам ты можешь представить, чтобы это дошло до уровня, на котором действительно можно было бы что-то сделать, а потом чтобы кто-то и впрямь это сделал? Господи, ты же знаешь, что такое армия!

Усталым и побежденным голосом я сказал:

– Да. – Потом я вздохнул и добавил:

– Да, я вижу, Бен. Ты прав.

– Я сделаю это, к чертям мой послужной список – это не так важно – если ты видишь хоть крохотный шанс! Потому что я верю тебе. Я не исключаю возможности, что тебя обманывают с какой-то целью, но скорее всего происходит что-то такое, чем надо бы заняться. Так что если ты считаешь, что я должен…

– Нет, – сказал я, на сей раз твердо и решительно. – Нет, забудь об этом. Я и сам должен был бы это понять, если бы немного подумал. Ты абсолютно прав – все будет напрасно. Нет смысла портить твой послужной список, если это не принесет никакой пользы.

Мы еще немного поговорили. Бен пытался что-то придумать и предложил обратиться в прессу. Однако я ответил, что газеты из всей этой истории сделают очередную сенсацию насчет летающих тарелок, остроумную и никчемную. Тогда он предложил ФБР. Я сказал, что подумаю, пообещал держать его а курсе, и мы распрощались.

Через минуту Джек поднялся по лестнице.

– Ну, что? – спросил он. Я только пожал плечами, говорить было нечего.

Тогда Джек добавил:

– Может, попробуем ФБР?

Мне было все равно, и я только кивнул на телефон:

– Вот, попробуй, если хочешь.

Джек взял телефонный справочник Сан-Франциско и через минуту набрал номер. Я наблюдал: КЛ2-2155. Джек держал трубку на некотором расстоянии от уха, чтобы я тоже мог слушать. Когда гудки прекратились, мужской голос произнес: «Ал…», и связь оборвалась, пошел непрерывный сигнал. Джек снова очень старательно набрал номер. Не успел он это сделать, как подключилась телефонистка:

– Простите, какой номер вы набираете?

Джек ответил, и она добавила:

– Подождите, пожалуйста.

В трубке зазвучал сигнал вызова – гудок, пауза, снова гудок – раз шесть подряд.

– Абонент не отвечает, – произнесла она наконец механическим служебным голосом.

Джек некоторое время молча смотрел на телефон, потом поднес трубку ко рту.