Сложные оборотни госпожи Дарианы - Наталья Варварова

Глава 5. Приворот полный

Маркус и Дариана

Ровно так же волчица убегала от него сто шестьдесят лет назад, после грандиозного праздника, который Рудольф устроил в честь дня рождения дочери. Двухсотлетие считалось у оборотней важной датой. Сколько глупых ритуалов соблюдали они будучи людьми… Лес другой, времена другие, но оба волка внешне изменились мало.

Волчица стала чуть крупнее; если тогда она была почти белой, то сейчас верхняя часть туловища посерела. Глаза остались прежними — ярко-голубыми. Огромная редкость для чистокровной особи. Волк же окончательно заматерел. И в молодости он имел преобладающую темно-серую расцветку, а сейчас светлые проплешины остались разве что на морде и на животе.

Он отличался исполинскими размерами и превосходил свою самку почти в полтора раза. Тем не менее, бежал тяжелее. Недуг, который терзал его тело, при всплеске эмоций почти не ощущался, а вот при длительной нагрузке давал о себе знать.

Важно, что Маркус, в отличие от Дарианы, преимущественно сохранял сознание и при полном обороте, в то время как оборотницу сейчас вели только инстинкты. Она гнала, сколько позволяли ноги, и в первые минуты казалось, что легко оторвется от преследователя. Однако первый рывок позади, и оба вышли на средний темп.

Да, Маркус не имел возможности ускориться, но он несся вперед с неотвратимостью и упорством, которые когда-то вывели его предков, ничем не примечательную стаю серых, в лидеры, утвердив и далее первородство в их лунном Доме.

Дариана же бежала, ощущая легкость во всем теле и радость от того, что больше не нужно сдерживать порывы. Очень четко она понимала, что проживает этот забег второй раз: в первый она поддалась слабости и позволила волку догнать себя. От этого случилось много боли, которая пришла вслед за взрывным физическим удовольствием.

Тогда луна светила ярко, и находилась в фазе ее Дома. Небо то приближалось, то отдалялось, целина под ногами ходила ходуном. Они кувыркались на поляне, нанося притворные укусы и иногда чувствительно прихватывая один другого. Ран не оставалось, потому что в зверином обличии такие пустяковые царапины заживали почти мгновенно.

Забыть и бежать! Все эти годы она не боролась с болью утраты, позволяла ей раствориться с течением времени. Работа, ученики, академия — все это вытравливали из нее ту юную волчицу с ее первым огромным горем. Но в зверином теле прежние раны ощущались почему-то сильнее. Как будто и не было лет и зим, проведенных порознь. Она снова и снова переживала то потрясение. Видела, как рвутся между ними нити и он уходит.

Больше она не позволит ему победить. Еще десять минут, и он отстанет. По его дыханию слышно, что выносливость трещит по швам. В то же время лес изменился: все больше пригорков, овражков, а пересеченную местность преодолевать сложнее. Здесь преимущество у того, чья форма лучше, а волк, однозначно, находился не на пике своих возможностей.

Маркус чувствовал себя скверно. Дыхание нарушено, красные пятна перед глазами, он полагался только на ноги, которые, словно отделившись от остального тела, продолжали делать свою работу, не сбавляя скорости. Необходимо сосредоточиться.

Навыки бойца заключались не столько в силе удара, сколько в умении видеть себя и противника в пространстве. Нельзя наступить не на ту ветку или позволить лапе соскочить в яму. Он напрягал зрение, чтобы среди пляшущих точек видеть впереди каждое препятствие, а вблизи — любую неровность, прежде чем задние лапы оттолкнутся, перенося передние.

Дариана заметила, что начался подъем и возликовала. По всем признакам у нее открылось второе дыхание: бег достиг той стадии, когда все системы слаженно толкают кровь и окончательно приноравливаются к амплитуде движений. У волка нет шансов. Она задрала морду, чтобы проверить, где находится луна. Скоро лес огласится победной песней.

В этот момент передние лапы коснулись части подлеска, поредевшей в этой части леса по мере того, как кончались деревья, — но все еще плотного и предательски скрывавшего корень старой сосны. Он вылез из земли, словно ведьмина клюка, хотя скрывался до последнего. Правая лапа уверенно встала на землю, при следующем прыжке ее дернуло назад — корень сыграл роль капкана, который клацнул челюстями, цапнул свою жертву и отпустил.

Но это Дариане не помогло, она перекувырнулась на скорости. Один раз, второй. И когда снова поднялась на ноги, разогнаться уже не успела. Маркус бросил силы на финальное ускорение в этом забеге. Сам от себя не ожидал, что сумеет. Не издавая ни звука, он настиг ее и в прыжке опрокинул обратно в траву.

Деревья сомкнулись над ними, как в последний раз. Волк зажал челюсти на шее самки, не давая сопротивляться и обездвиживая тяжестью своего тела. Дариана не готова была уступать. Волчица для самозащиты больше не годилась, и она обернулась в получеловека-полуволка, готовая к драке. Однако Маркус не дал себя сбросить: его оборот прошел так же легко и быстро.

Они расцепились на полсекунды, чтобы снова кинуться друг на друга с истошным воем. Дариана знала, что проиграла. Не потому что он и в этой ипостаси был, безусловно, сильнее, а потому что монстры не умели сдерживаться — пересиливать свои желания, как люди, или концентрироваться ровно на одном из инстинктов, как волки.

Рычание сменилось стоном, она повисла у него в руках, покусывая за плечо, — скорее приглашающе, чем возмущенно. Луна сделала зигзаг, и рухнула за лесом.

— Моя, — прошептал зверь почти человечьим голосом. — Полная Луна сменилась Новой, небо в свидетелях: ты моя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍