Небесный король: Эфирный оборотень - А. Живой

Тарасенко продолжал двигать коня вперед.

– Хорошо бы отыскать эту силу, да и, чем черт не шутит, приручить для блага отечества, да еще кой-кого.

Строев внимательно следил за конем черных.

– Оно, конечно, хорошо бы. Да только где ее искать? Ты, Гриня, случайно в потусторонний мир своих штирлицев не засылал? Не помешает для полноты ощущений.

– Я-то нет, – отозвался захмелевший генерал, – Не имею визы на ту сторону, разве что самому билет в один конец покупать. Но есть у меня человек на примете. Черный полковник. Вот тот явно с нечистью дружит.

– Так ты, Гриня, с ним бы посоветовался. Нынче такие времена, хотя мода на экстрасенсов-телепатов почти прошла, но в нашем деле это люди далеко не лишние. Сам знаешь, ради страны и дьяволу душу можно за гамбургер продать временно. ЦРУ уже давно взяло в оборот своих контактеров и лезет из кожи вон, чтобы использовать их в военных целях. А наши аномальные людишки чем хуже?

– Прав ты, Егорыч, не помешает с ним пообщаться, хоть и не люблю я его. Как в глаза ему заглянешь – веет оттуда могильным холодом, да и байки про него ходят самые пакостные.

– Не боись, Гриня, с вурдалаками общаться конечно мало приятного, но только кажется мне, что слишком ты стал на старости лет впечатлительный. Нынче с нашей техникой и без экстрасенсов можно из живого человека душу вынуть, а затем ее обратно положить. А полковник твой шарлатан, думаю, поскольку в привидения лично я не верю, но поговорить с ним стоит. Вдруг что дельное подскажет.

Тарасенко с удовольствием наблюдал как наступление Строева все больше увязает в ловко расставленных сетях. Фигуры одна за другой втягиваются в опасную зону. Он уже видел, где ошибся однокашник, полагая его за слабого противника сегодня, и просчитывал ситуацию на несколько ходов вперед. Водка уже была выпита. На столе возникала и приближалась к своему логическому концу новая литровая бутылка «Столичной», но хмель чудесным образом мгновенно нейтрализовывался из-за титанической работы мысли. Партия постепенно завершалась. На двадцать пятом ходу Тарасенко захлопнул ловушку за ударной кучкой белых и стал методично, как опытный охотник, уничтожать цели одну за другой. Первым умерла кавалерия противника. Затем пал ферзь, захваченный врасплох. Следом настала очередь офицера. Силы белых таяли на глазах. Строев пытался мобилизовать все свои резервы, но контрнаступление черных, благодаря гениально задуманному обманному маневру, приняло необратимый характер. Постепенно затягивалась петля на шее короля из белоснежной слоновой кости. Король трепетал, предчувствуя скорую кончину. Строев пил водку и откровенно грустил. На тридцать четвертом ходу генерал ВВС совсем расстроился и допустил роковую ошибку. В результате король оказался под ударом вражеского ферзя и вскоре был задушен подоспевшими офицерами. Бастион белых пал.

Строев налил себе очередную рюмку и подытожил:

– За упокой моего короля и «Да здравствует Анатолий Карпов»!

Затем он съел одиноко лежавший на тарелке соленый огурчик и добавил:

– А с экстрасенсом ты все же поговори.

Глава 8. Пропавшие бомбардировщики

Солнце медленно поднималось над окрестными горами. Оно уже окрасило макушки пиков слабым золотом, заставив засверкать загадочным сиянием укрывавшие их ледники, но глубоко в долине, где находилась палатка альпинистов, все еще было заполнено рыхлой мглой. Он лежал у самого выхода из палатки, закутавшись в спальный мешок и сквозь щель непрочно завязанного веревкой входного отверстия наблюдал за восходом солнца. Еще какой-то час, и группа, проснувшись и слегка перекусив, устремится на штурм пика Эрцог, возвышавшегося над всеми остальными вершинами в этом горном районе Кавказа. За спиной останутся несколько взятых вершин помельче, недельный переход и пятилетнее ожидание этого похода. Сегодняшний штурм вершины был для Антона все равно что взятие южного полюса для английского капитана Роберта Скотта, который готовился к походу двенадцать лет. Правда Антон все-таки надеялся вернуться из этого предприятия живым, а не замерзнуть в снегах как английский капитан.

Альпинисты нехотя просыпались, ворочаясь в своих спальниках. Антон вдруг вспомнил о далеком теплом доме и на секунду в сознание прокрался гадкий страх: «А вдруг?«, но страх был тут же подавлен усилием воли. Посмотрев на часы, Антон уже собрался вылезать из спального мешка наружу, в холодное и яркое утро, поскольку времени оставалось в обрез, а дежурным по кухне сегодня был к сожалению именно он. Понежившись еще секунду и потянувшись от души, чтобы привести в чувство затекший за ночь позвоночник, Антон вдруг услышал как откуда-то издалека, словно с вершины Эрцога, до боли знакомый голос, фантастически прозвучавший в этой обители снегов и солнца: «Гризов, мать твою, где ты там шляешься?«. Голос резко вырвал Антона из состояния сна и отрешенности, бросив в реальную жизнь. Видимо, сработал рефлекс, навечно вбитый отцами командирами в подсознание солдат – если тебе кричат «Смирно!», тело само собой вытягивается в струнку, подбородок взмывает ввысь, а каблуки сапог со звоном врезаются друг в друга. Такое не забудется никогда, даже после долгих и спокойных лет на гражданке, стоит кому-нибудь неожиданно рядом крикнуть «Смирно!» и мерзкий холодок, словно разряд тока, проскакивает по позвоночнику.

На пульте призывно мигала красная лампочка. Мигала, видимо, уже давно. Придя в себя, Антон, словно заправский мастер карате, точным ударом указательного пальца всадил кнопку в паз. Из динамика раздалось:

– Гризов, ё-пэ-рэ-сэ-тэ, ты что молчишь? На очке что-ли прописался?

– Никак нет, товарищ майор, – ответил Антон, – проверял работу подотчетной мне «смены».

– Ты эту байку вон Патрону расскажи, – сказал Могила, слегка оттаяв, поскольку на посту нашелся хоть один живой человек. Уже в течение пяти минут он периодически вызывал то «Большую дорогу», то «Рояль», то «Морзянку», но в этот предрассветный час вся советская армия честно дрыхла и ПЦ «Смордина» не был исключением. Однако, вспомнив о цели своего включения, Могила снова посуровел.

– Гризов, скажи-ка мне, родной, – проговорил майор елейным голоском, не предвещавшим ничего хорошего подчиненным, – а где сейчас находятся четверка «Гоблинов?«.

Этот был вопрос дня, однако точного ответа Гризов на него не знал. Четыре американских стратегических бомбардировщика Б-52 с кодовыми позывными «Гоблин» уже почти четыре месяца назад прилетели в Англию для того чтобы принять участие в серии учений, завершавшейся «Утром туманным», после которого должны были убраться восвояси. Однако, по неизвестным причинам, бомбардировщики всю осень проторчали на взлетной полосе авиабазы «Крампутон», не сделав не одного вылета, хотя и отмечались регулярно в эфире в процессе связи со своим КП в Штатах. Это загадочное поведение вражеских аэропланов вызвало неподдельный интерес у разведчиков в Москве, и ПЦ «Смородина» было поручено неусыпно следить за телодвижениями бомбардировщиков в Англии. Между тем, четверга «Гоблинов» вела себя настолько мирно, что радиоразведчики центра, привыкшие к еженедельным сверхсекретным перелетам НАТОвских самолетов через океан, следили за находившимися под боком самолетами откровенно лениво. За четыре месяца сидения на земле американские бомбардировщики стали настолько неотъемлемой частью взлетной полосы авиабазы ВВС НАТО Крампутон. Что на них просто перестали обращать внимание. Сидят себе зачем-то, ну и пусть сидят, у нас своих дел хватает. И Антон не был исключением. Тем более, что из-за разыгравшейся между Ираком и Кувейтом заварушки он был очень занят, даже с учетом всех своих астральных тел. Некогда было наблюдать за никому не нужными кроме Москвы сиротливыми американскими бомбардировщиками. Однако, майор Могила периодически дрючил свой личный состав на предмет бдительности – неизвестно что задумали хозяева загадочных самолетов. Американцы народ практичный и просто так не стали бы гонять четыре бомбовоза в Европу, хотя бы из-за расхода горючего, которое оплачивали налогоплательщики. Что-то им здесь было надо. Только вот что? В Москве отрабатывалось много вариантов, и среди них даже самый простой – у одного или нескольких самолетов произошли поломки механизмов, и они вынуждены сидеть на земле до полной починки. Похожий случай уже имел место быть. Полгода назад командование ВВС США провело проверку серии только что выпущенных с завода новейших стратегических бомбардировщиков Б-1Б, которые должны были заменить устаревшие Б-52, бороздившие воздушные просторы аж с пятидесятых годов двадцатого века. Проверка вызвала у командования ВВС состояние шока – у ста из почти двухсот новых бомбардировщиков нашлись дефекты фюзеляжа и двигателей. Вся партия была срочно возвращена назад на заводы и подвергнута доработке, а старый добрый Б-52 продолжал летать, ломаясь очень редко и оставаясь по-прежнему грозным оружием. По другой версии командование ВВС играло в свою игру и помимо официальных учений со сподвижниками из НАТО проводило в Европе тайную деятельность. Цели и задачи этой деятельности были Москве пока не ясны, поэтому пристальное наблюдение за поведением в эфире четверки «Гоблинов» было не менее важным, чем визуальное наблюдение двух десятков агентов, засевших вокруг авиабазы Крампутон с фотоаппаратурой и всевозможными прослушивающими, просвечивающими и фиксирующими прибамбасами. Каждое утро в Московский военный информационный центр ВВС генерала Строева и разведцентр генерала Тарасенко стекались сообщения о состоянии дел в Великобритании. Тем не менее, этим утром выяснилось что подопечных бомбардировщиков на авиабазе нет. За ночь не было отмечено ни одного незапланированного вылета самолетов НАТО, вокруг базы все было тихо и спокойно, никакой суеты, эфир безмолвствовал, но наутро самолеты пропали. Растворились в воздухе, словно легкий дымок сигареты с ментолом, не оставив никакого следа. Это событие, после того как агентура полностью уверилась в пропаже бомбардировщиков, всколыхнуло все разведведомства в Москве. Генерал Тарасенко перенес запланированное совещание и принялся ставить на уши всю свою систему, силясь отыскать пропавшие самолеты. Генерал Строев тоже устроил разнос подопечным, поднял в воздух дополнительно два десятка самолетов радиолокационной разведки, постоянно требовал свежих данных со спутников слежения в надежде, что самолет не иголка и отыскать его даже в масштабе всей планеты в наше напичканное электроникой и тайными глазами и ушами время можно, но все было тщетно. Бомбардировщиков нигде не было. Такое ощущение, что они словно провалились сквозь землю. Именно этим происшествием и объяснялся неожиданный интерес Могилы к четырем американским «Гоблинам». Антон, понятное дело, мирно спал и ни сном ни духом о случившемся еще не ведал, но печенкой почуял, что дело не чисто. А раз не знаешь правильного ответа, приходится нагло врать – вдруг повезет. По-всякому, ничего другого не остается. Поэтому недолго думая Антон уверенно заявил: