Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Советская классическая проза » Свобода в широких пределах, или Современная амазонка - Александр Бирюков

Свобода в широких пределах, или Современная амазонка - Александр Бирюков

Читать онлайн Свобода в широких пределах, или Современная амазонка - Александр Бирюков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 117
Перейти на страницу:

Мы еще больше увеличили ее фото, и теперь пусть нам кажется, что она с нами. Папуля, когда же она приедет к тебе? Я знаю, что ты ее очень и очень ждешь, а она, наверное, не догадывается, что она нам действительно заменила мамочку, а тебе — друга жизни, Мы с Вадиком желаем Вам ярко продлить вашу жизнь.

Напиши нам ее размеры, мы сделаем ей хорошие индийские подарки. Я знаю твою заботу и думаю, что у тебя уже все приготовлено. Но наш подарок тоже будет о чем-то говорить.

Вадика забрали на антитифозные мероприятия, он поехал с охотой, так как это поможет ему написать диссертацию. Он очень меня просит, чтобы ты послал мамочке денег на магнитофон. Ведь ты писал, что кое-кто из твоих сотрудников будет здесь в середине апреля для обследования каменных пещер. Ты у себя не покупай магнитофон, потому что заграничные не подходят, а наши подходят просто прекрасно. Вадик заканчивает свою научную работу, теперь я буду готовиться к аспирантуре. Магнитофон мамуля пусть купит с запасными лентами. Только ты пошли ей, пожалуйста, денег. И пришли своей внучке хотя бы одну шоколадку.

Вот и все. Я купила мамочке прекрасную антикварную вещь, отправим с твоим сотрудником. Почему ты нам теперь так редко пишешь? Раньше ты писал чаще. Мои ноги уже так распухли, что могу одеть и тридцать шестой и тридцать шесть с половиной, а индийская обувь вся маленькая.

Загорели мы так, что и не узнаешь. Папуля, просьб много, но я знаю, что тебе самому некогда ходить по магазинам. Скорее вызывай мамочку и пришлите нам свое совместное фото. Береги себя и мамочку.

Целуем много раз. Галя.

«Опять деньги, — подумала Вера Васильевна, отложив письмо, — а у меня всего двадцать рублен осталось. Но Анна Ивановна должна еще двести принести. Впрочем, что я? Аркадий умер. Как же так?»

Эта весть поразила ее сильнее, чем сообщение о павлинах, руле автомашины, на котором написано ее имя, вышке для прыжков в воду. Все это отступило. Так же, как и забота о деньгах, на которые нужно купить магнитофон с пленками (а туфли она подберет из своих запасов, там есть несколько пар подходящих).

«Как же он так? — повторяла про себя Вера Васильевна. — Неужели у него дела были такие, что не мог в больнице полежать? Сейчас ведь чудеса делают, и его бы поставили на ноги. Или хотя бы в Новосибирске — ленинградский рейс там посадку делает — попросил сделать перевязку. Может, у него документы и груз секретные были и он не хотел выходить из самолета? Только ведь все равно, наверное, выгнали. Они и с маленькими детьми выгоняют — сама в Красноярске видела. И он, наверное, от самолета через все поле хромал и потом еще целый час дожидался, когда объявят посадку. Они в сорок пять ми пут никогда не укладываются, только пишут: «Экономьте ваше время!», а сами всегда задерживают. Вот бы и зашел в медпункт, чтобы сделали перевязку. Все-таки правильно про него писал Антон Бельяминович, что он легкомысленный. Теперь, конечно, что ругать? Сам себе навредил. Теперь только жалеть можно. И детей сиротами оставил.

И надо же, какие люди бессовестные бывают! Эта акула-домработница. Да ее на куски разорвать мало, если она хотела у сирот пенсию отнять. Правильно Антон Бельяминович о ней распорядился. Конечно, гнать ее нужно.

А ведь быстро все как произошло! Еще в пятницу Аркадий здесь был, Тонька ему деньги на Палатку возила. В субботу полетел и умер, а уже сегодня, в понедельник, письмо от Антона Бельяминовича — он уже все знает, все меры необходимые принял. Когда они ему успели сообщить?

Про деньги Аркадий вспомнил, умирая. Вот ведь ка «кой человек бескорыстный был. Что деньги! Их нажить можно. А вот человека не вернешь. Ах, Аркадий, Аркадий!»

Обедать Виктор Степанович не пришел. Со вчерашнего дня они не разговаривали. Да и какие там разговоры, если Вера Васильевна его просто видеть не могла, ей противно становилось при одной мысли о нем. Очень хорошо, что не пришел. А то полез бы сейчас со своими извинениями. А разве такое прощают? И вообще Вера Васильевна даже думать о нем сейчас не может, если Аркадий погиб. Какая все-таки несправедливость, что такие Викторы, ничего для людей не сделавшие кроме пакостей, живут и водку жрут, а лучшие люди, которые могли бы Двинуть далеко вперед науку и все человечество, погибают! Ах, Аркадий, разве можно было так относиться к своему здоровью?

Ведь и помянуть его, бедного, некому. Дети еще маленькие, Антон Бельяминович очень занят, да и нету у них Там, наверное, кладбища, всех сжигают. Про акулу и говорить нечего, ей бы только деньги получать. А жена.;. Где она? Она, наверное, про брошенного Аркадия и думать забыла. А ведь надо помянуть человека!

Вера Васильевна сварила рис, выложила его на тарелку горкой. Мармелада не нашлось (а кажется, его кладут в кутью), но были шоколадные конфеты. Она развернула их и, когда рис остыл, разложила сверху. Шоколадные, наверное, тоже можно. Какая разница?

Очень старые, муромские еще воспоминания смутно светились у нее в сознании. Она вспомнила о куличе и крашеных яйцах, которые готовили к Пасхе. Кулич печь сейчас, конечно, некогда, но яйца сварить можно. Яйца тоже, кажется, крошат на могилках, когда поминают. Или это в Пасху, вернее, в родительский день, когда приходят помянуть? Но, значит, все равно можно.

Еще вспомнились белые платочки, в которые завязывали куличи, пасху и крашеные яйца, когда несли перед праздником святить в церковь. Почему-то обязательно в белых платочках, завязанных крест-накрест, и, из-под узла пробивается красный бумажный цветок. Мода была такая, что ли?

Самой церкви Вера Васильевна не помнила. Она вообще не вспоминала о ней никогда, потому что была неверующей. Да и нет церквей в Магадане, а уж в маленьких поселках и подавно. По Сергею никаких поминок в Атке не устраивала — закопали и разошлись. А потом могилу так снегом замело, что и не найдешь.

И сейчас, когда она думала об Аркадии, почему-го вспомнила Сергея. Видела она Сергея, но представляла, что это Аркадий. Может, потому, что тоже бесшабашный, другой берегся бы, а этот в самое пекло полез и о себе не позаботился после аварии. Чем не братья? Только Аркадий лучше, честнее, что ли, зла ей не делал. Хотя тоже был, наверное, повеса порядочный. Но что теперь об этом говорить.

По дороге к Тоне она зашла в магазин и купила бутылку водки. Это тоже полагается на поминках.

— Ты чего? — спросила Тоня, когда Вера Васильевна пришла к ней с белым узелком в руках.

— Несчастье, — сказала она, и голос у нее задрожал. — Аркадий умер.

— Да ты что! Он же улетел.

— В самолете все и случилось. Антон Бельяминович написал.

— Я его веселым видела. Он тебе приветы передавал, жалел, что не встретились.

— Теперь уже не встретимся. Разве что там. У тебя время есть?

— А чего?

— Пойдем на кладбище. У него ведь никого нет. А для души неважно, где помянут.

— Только мне в полшестого за Павликом.

— Рюмки возьми, я забыла.

Они выбрали старое кладбище, потому что на новом народ, еще кого-нибудь знакомых встретишь, расспрашивать начнут, а на старом никого, только заметено все, вокруг, ни к одной могиле не подступишься. Проваливаясь в сугробы, они отошли подальше от ограды, чтобы с улицы не было видно, остановились около какого-то занесенного столбика со звездой.

— Все равно, — сказала Вера Васильевна, — все равно память будет.

Она раскрошила кутью над могилой, очистила и покрошила яйца. Руки сразу озябли. Тихо было, как в лесу, только изредка какая-нибудь машина прогрохочет.

— На, — сказала ей шепотом Тоня, протянув налитую стопку с золотыми каемочками, — согрейся.

— Ты тоже, — сказала Вера Васильевна, — мне и пить-то нельзя.

— Такой случай — нужно.

Они выпили, Тоня подняла со снега конфету, обдула и положила в рот.

— «Былина», — сказала она. — Где достала?

— Странно как все у него было, — сказала Вера Васильевна, — большой ученый, Антону Бельяминовичу помощник, а ни кола ни двора. И акула-домработница. Неужели не мог хорошую женщину найти? Сколько ведь хороших, красивых женщин свою судьбу ждут и ничего дождаться не могут. А женился бы, стал бы серьезнее, себя берег для семьи. Теперь дети одни остались. Кто о них подумает?

— Мой тоже хорош, — сказала Тоня. — Чего, спрашивается, на «Полярном» торчит? А я тут с Павликом крутись. И племянницу подкинул, а у нее такой возраст, что только и гляди.

— Не дело, когда мужчины одни, — продолжала Вера Васильевна. — Вот Антона Бельяминовича хотя бы взять. Конечно, он замечательный человек, таких больше нет. Но ведь разбаловал дочку до невозможности. Где это видано, взрослая женщина, ребенка имеет, за границей живет, а пришли ей, папочка, наш магнитофон, и про туфли намекает — индийские, мол, все малы.

— Да, ты что!

1 ... 20 21 22 23 24 25 26 27 28 ... 117
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Свобода в широких пределах, или Современная амазонка - Александр Бирюков торрент бесплатно.
Комментарии