Президент Линкольн: охотник на вампиров - Сет Грэм-Смит

Мы отчалили от берега. Аллен пошел на нос с фонарем и, прищурившись, смотрел в ночь. Я правил веслом, встав на крышу нашего домика, и старался вести баржу ровно посередине реки. Не удержавшись, я бросил взгляд назад, на берег, и увидел белеющую фигуру: кто-то бежал от плантации к воде. А вот и первый надсмотрщик хватился рабов. Но маленький белый силуэт не остановился у воды. Он перепрыгнул на противоположный берег длинным, невозможным прыжком. Рабы бежали не от людей или собак.

Они спасались от вампира.

Какое-то мгновение я раздумывал, не стоит ли повернуть к болотистому берегу, достать сверток из-под кровати и броситься в погоню. Не скажу точно, что случилось: счел ли я попытку безнадежной или жертвы — не заслуживающими внимания. Скажу только, что мы не остановились. Аллен (которому и в голову не приходило, насколько близок он был к верной гибели) изрыгал цветистую брань, какой мне раньше не приходилось слышать. Большую часть слов я и вовсе не понимал. Он ругал себя за то, что не взял мушкет. Призывал проклятия на головы «кровожадных сукиных детей». Я молчал и сосредоточенно правил, стараясь плыть точно посередине. У меня не получалось возненавидеть напавших на нас рабов. Я осознавал, что они всего-навсего пытались спасти свою жизнь, а для этого им понадобилось отнять мою. Аллен не умолкал. Теперь он выкрикивал что-то про «черных негодяев» или вроде того.

«Не меряй всех одной мерой», — сказал я.

II

Аллен с Эйбом добрались до Нового Орлеана в полдень двадцатого июня. Они прошли через узкие излучины Миссисипи и достигли самого ее центра, где рассчитывали продать оставшийся товар (и баржу на строительные материалы) у многочисленных людных причалов. Город встретил их легким дождем, принесшим облегчение после удушливой жары, которая преследовала молодых людей большую часть путешествия.

Сначала нашим глазам предстала северная часть города — обширная и оживленная. Фермы сменились домами. Дома — улицами. Улицы — двухэтажными кирпичными строениями с железными перилами на балконах. Как много кораблей! И пароходов! Сотни плоскодонок пытаются урвать кусочек великой реки.

Новый Орлеан, город с сорокатысячным населением, служил воротами в мир для американского Юга. У его причалов можно было повстречать моряков из любого уголка Европы и Южной Америки, а порой даже с Востока.

Мы жаждали поскорее избавиться от груза. Не могли дождаться, когда можно будет исследовать город безграничных чудес. Я пребывал в нетерпении, ведь мне в жизни не доводилось видеть сборища людей, у которых с языка слетали французские и испанские слова. Женщины разгуливали в модных нарядах, а джентльмены щеголяли костюмами отменного качества. Улицы заполонили лошади и повозки; торговцы предлагали любые товары, какие можно было себе вообразить. Мы прогуливались по улице Шартр, любовались базиликой Св. Людовика на площади Джексон-сквер, названной в честь нашего президента, героически защищавшего город. Люди с помощью мулов копали траншеи для газовых труб. Кто-то из рабочих пел о том, что когда месяцы труда подойдут к концу, город «воссияет, как алмаз в ночи, не оставив места для факела или свечи».

Эйба поразил оживленный город и его обитатели, зачаровала окружающая древность.

Я воображал, будто перенесся в Европу, в те места, о которых так часто читал. Здесь впервые в жизни моим глазам предстали дома, увитые плющом. Ученые мужи. Архитектура и искусство. Просторные библиотеки, куда ходили усердные студенты и сведущие знатоки. Здесь было все, чего никогда не оценил бы мой отец.

Пансион Мари Лаво на улице Сен-Клод вряд ли можно было отнести к самым впечатляющим строениям в испанском стиле, но двум торговцам из Индианы, желавшим найти себе жилище на неделю, он пришелся как нельзя кстати.

Неподалеку от пансиона мисс Лаво находился салун, где каждый желающий мог пропустить стаканчик рома, вина или виски. Нам вскружили голову деньги, вырученные с продажи баржи, и волнение от того, что мы впервые попали в большой город. Честно признаюсь, мы чересчур легко поддались искушениям (чересчур — даже для неоперившихся юнцов). Салун наводнили моряки со всех концов света. Люди, добравшиеся сюда на плоскодонках по Миссисипи, Огайо и Сангамону. Каждые несколько минут вспыхивала перебранка. Странно, что ссоры не случались еще чаще.

Знакомство Эйба с Новым Орлеаном было отмечено не только пьянством со вздорными моряками. На следующее утро, когда они с Алленом прогуливались по улицам в поисках безопасного места для завтрака, сжимая гудящие виски и прикрыв глаза от солнца, Авраам заметил, что по Бьенвилль-авеню к ним приближается нечто невообразимое:

Я увидел сверкающую белую коляску, запряженную парой белых лошадей. Правил мальчик в белоснежном сюртуке. За ним сидели два джентльмена: один цветущий и розовощекий, одетый в непримечательный серо-зеленый костюм. Его спутник был разряжен в белые шелка, оттеняющие бледную кожу и длинные седые волосы. Глаза второго были скрыты за стеклами темных очков. Несомненно, передо мной был вампир, к тому же весьма обеспеченный. Элегантный и утонченный. Он явно не был обременен угрызениями совести и наслаждался светским общением. К тому же вампир смеялся. Эти двое, казалось, вели веселый разговор. Коляска все приближалась, а я думал только о том, как бы вогнать кол ему в сердце. Отрубить голову. Я представлял себе кровь на белом шелковом сюртуке! К сожалению, мне оставалось только наблюдать. Оружия у меня при себе не было, зато была невыносимая головная боль. Беловолосый вампир, проезжая мимо, понимающе взглянул мне в глаза. И тут на меня нахлынуло необычное чувство — словно пристальный посторонний взгляд рассматривает страницы моего дневника. Словно неведомо откуда доносится голос…

Не меряй нас одной мерой, Авраам.

Коляска свернула на Дофин-стрит и исчезла из виду. Но пристальный взгляд никуда не делся. Впрочем, теперь определить его обладателя не составило труда. На противоположной стороне улицы я заметил бледного низкорослого человечка. Он стоял, отступив в переулок, и неотрывно наблюдал за мной. Незнакомец был одет во все черное, темные волосы были спутаны, а лицо украшали усики и темные очки. Безусловно, передо мной был вампир. Мужчина понял, что я его заметил, развернулся и скрылся в переулке. Этого я не мог так оставить! Черт с ней, с больной головой! Я бросил товарища и поспешил за незнакомцем вниз по переулку до Конти-стрит, через Бэйсин-стрит, где негодяй скрылся за стенами кладбища.[14] Я отстал едва ли на десять шагов, но, дойдя до кладбищенских ворот, понял, что не вижу вампира. Он растворился в воздухе. Затерялся в могильном лабиринте. Вдруг он попросту нырнул в какой-нибудь склеп? Интересно, сколько вампиров…