Пакости в кредит - Галина Куликова

— Я вас спасу! — жарко шепнула Софья.

Не успело из ее уст вырваться это обещание, как в коридоре послышались взволнованные голоса и шаги. Софья заметалась по комнате. Спрятаться было решительно негде — ни шкафов, ни штор, только одинаковые кушетки, низкие тумбочки да жалюзи на окнах. Однако смекалки Софье было не занимать. Она выхватила из своей сумки коробку плавленого сыра и, разодрав зубами обертку на порционных кусочках, быстро обмазала лицо, оставив свободными ноздри и глаза. После этого скинула шубку и вместе с сумкой затолкала ее под самую дальнюю кушетку, на которой обнаружилась сложенная простыня. Быстро легла, вытянулась в струнку и накрылась до подбородка. Может быть, ее примут за еще одну жертву бандита Тишки? Правда, сырок не похож на цемент. Он был сливочный, с яркими вкраплениями паприки и петрушки, но Софья надеялась, что при столь тусклом свете, какой горел в комнате, никто ничего не заметит.

— Она здесь! — отчетливо произнес мужской голос из-за двери. — Пробежала через черный ход и нырнула сюда.

Софья помертвела. Ее засекли! Вероятно, коридор оснащен камерами слежения. Такие типы, как Тишка, не могут позволить себе небрежности. Потянуло сквозняком, и по мраморным плитам пола протопали чьи-то тяжелые башмаки.

— Вставайте! — велел властный голос.

Софья открыла один глаз и увидела прямо над собой румяную физиономию с майорскими усами. Глазки под короткими бровками были гнусными. «С таким лучше не связываться», — благоразумно решила Софья и отбросила простыню. Добыв из-под кушетки свои пожитки, она, повинуясь властным жестам охранника, вышла в коридор.

Там ее поджидали еще двое амбалов в камуфляже. Они расступились, пропуская ее вперед, а потом погнали в холл, словно приблудившуюся овцу.

«Именно сюда попадают все, кто входит через парадную дверь», — догадалась Софья, очутившись посреди большого зала, которому дизайнеры постарались придать уютный вид. Однако пластмассовые фикусы выглядели слишком яркими и безвкусными, а света было слишком много. В одном из кресел сидел Тишка в тренировочном костюме с полотенцем на шее и таращился на нее. Софья, которая насмерть забыла про свое лицо в сыре, держалась с павлиньей важностью.'

Навстречу многочисленной процессии вышел хилый мужчина в деловом костюме, похожий на администратора, и пожевал тонкими бескровными губами. Вероятно, он намеревался что-то сказать, но Софья его опередила.

— Что, садисты? — звонко крикнула она, озирая всех по очереди отчаянными глазами. — Вам нравится издеваться над беззащитными людьми? Устроили тут дом пыток? Ну ничего, недолго мышкам веселиться, кот возвращается домой!

— Какой кот? — спросил один из амбалов.

— Я же говорю — чокнутая, — негромко пояснил второй, обращаясь к администратору. — Или нанюхалась чего-нибудь. Прыгала по коридору, словно блоха на паяльнике. Морду вон, всю вымазала какой-то дрянью.

Софья сделала глубокий выдох, швырнула шубку и сумку на соседний диванчик и двумя руками схватилась за лицо.

— Это вы во всем виноваты! — закричала она, пытаясь ногтями соскрести подсохший сырок.

И тут распахнулась входная дверь, и на пороге возникли двое хмурых мужчин. Один из них был Софье очень хорошо знаком. «Суданский!» — ахнула она про себя. Второй, молодой парень в шапке-петушке, не слишком оригинально воскликнул:

— Вот она!

Администратор живо обернулся к вновь прибывшим и с казенной вежливостью предупредил:

— Мы в одиннадцать закрываемся, господа.

— Ничего, мы ненадолго, — сахарным голосом ответил Суданский, вперив в Софью задумчивый взгляд.

Впервые с тех пор, как попалась, она струхнула по-настоящему. Она подозревала, что этот тип, Суданский, пытается влезть в ее жизнь и что-то в ней поправить по своему разумению. Кто он? Что ему в ней не понравилось? Зачем он явился? Как нашел ее? И что теперь будет? Подсознание беспорядочно лепило вопросы, словно кляксы на промокашку.

— Мы приехали за этой женщиной, — сообщил Суданский, полоснув холодным взглядом по администратору и охране. — Машина возле подъезда.

— Щас я так с вами и поехала! — нагло заявила Софья, ставшая еще ужаснее после того, как пятерней пробороздила сырную корку на лице. — Вы что, тоже Тишкины подручные?

Услышав свое имя, Тишка подпрыгнул в кресле и выпучил глаза, словно рыба, которую вытащили из ресторанного аквариума, чтобы она получше разглядела тех, кто собирается ее съесть.

— Тишка — это кто? — спросил между тем. Суданский.

— Этот вот, — пальцем показала Софья. — Тишка Обморок. Маньяк и убийца. Который похищает танцовщиц и привозит сюда, чтобы мучить их. Может быть, их закалывают тут иголками, а может, заливают бетоном, чтобы насладиться их мучениями.

После этой тирады лицо Тишки некрасиво перекосилось. С этим странным лицом он врастяжку спросил:

— Чего сказала про меня эта хренобобина?

— Чего слышал, — сварливо ответила Софья и неожиданно для самой себя показала ему язык лопаткой.

— Ну, ты, обезьяна Хананай! — рассвирепел тот, вскакивая на ноги и краснея лицом и шеей. — Полегче на поворотах!

— Видели? Видели? Он точно маньяк! — обрадовалась его вспышке Софья и обратилась к Суданскому, будто бы тот и был генеральным прокурором:

— Этот гад уже расправился с одной девушкой. Но ему все мало! Только что в ресторане «Фантомас» подонок выбрал себе новую жертву — танцовщицу группы «Топики» Таню Полейко. Во время выступления он пожирал ее глазами, а когда она уронила с руки браслет, схватил его, точно голодный зверь косточку, поцеловал и спрятал в нагрудный карман рубашки. В левый, — добавила она.

Вся публика, сгрудившаяся в холле, непроизвольно уставилась на Тишку.

— Так ты чего мне, блин, дело шьешь? — взъярился тот, хватаясь за карман. Ему никто не ответил, и Тишка внезапно растерялся. — Да я это… — пожал он плечами, обращаясь тоже почему-то конкретно к Суданскому. — Я просто увидел, у телки с руки цацка упала, да и подобрал…

— Ага! — не отставала Софья. — А потом цацку поцеловал, поближе к сердцу спрятал да еще карман на пуговку застегнул.

— Да не поцеловал я, в натуре! На зуб попробовал. Золотая или нет. Вот дура чумазая! Если та телка в претензии — я цацку отдам. Подумаешь, велико дело!

— Так вы что, из милиции? — спросил администратор, глядя на Софью с некоторой неуверенностью. — И вам обязательно нужно было приехать за подозреваемым в наш центр здоровья?

— Центр здоровья? — тупо переспросила та, медленно прозревая.

— Ну да. Здесь люди отдыхают после работы: массаж, сауна, лечебные процедуры…

— М-м-м… Знаете что? Я не могу разговаривать с вами в таком виде, — сказала Софья, показывая пальцем на свое лицо. — Где тут у вас можно умыться?

— Первая дверь налево, — администратор махнул рукой в сторону того коридора, по которому она недавно бегала.

— Э! — дернулся Суданский, но Софья проигнорировала его возглас и шмыгнула за дверь.

Очутившись в коридоре, она бешеным болидом пролетела все те метры, которые отделяли ее от двери черного хода, выскочила на улицу, с полуоборота завела свой «Фольксваген» и унеслась прочь, истерически визжа покрышками.

Вырулив на Волокодамку, Софья снова поддала газу, и тут-то ее и заловили гибэдэдэшники.

— Боже! — воскликнул тот, который первым подошел к «Фольксвагену». — Что это?

Водительница опустила окошко и высунула в него свое ужасное лицо. Корка из плавленого сыра местами растрескалась, местами обвалилась и приобрела нехороший синеватый цвет. Авантюрное начало, проснувшееся в Софье, заставило ее сказать задушенным голосом:

— Извините за спешку, в больницу еду! Напала ужасная зараза — нигерийская пузырчатая язва.

— Вы что, недавно из Нигерии?

— Нет, из Белоруссии.

— И?..

— Полагаете, это белорусская пузырчатая язва? Эй, эй, вы того, не надо, не наклоняйтесь близко, мало ли что… Брызну на вас слюной, вы тоже весь вспузыритесь!

— Проезжай, — испуганно, отшатнулся милиционер.

«Фольксваген» развратно вильнул задом и помчался дальше. «Только бы добраться до дому! — думала Софья. — Причем раньше Суданского». Она была почти уверена, что Суданский, сообразив, что она сбежала, бросится за ней в погоню. Но как он ее выследил? И, главное, зачем? Чего он от нее хочет? Каким-то образом разузнал, где она живет…

Ворвавшись в квартиру и запершись на все замки, Софья рухнула на диван и предалась отчаянию. Еще совсем недавно, считанные дни назад, она была со всех сторон положительной замужней женщиной с устроенным бытом. Приличная работа, вялые брачные отношения, скучные выходные — все, как у нормальных людей!

И нет, на тебе — подвезла Дымова! Впрочем, все началось с предательства Романа. Конечно, это он во всем виноват!

— Вот гад! — крикнула Софья кошке Федоре, которая, прижав уши к голове, самозабвенно драла когтями кресло. — Если бы Роман не сбежал из дому, я бы не стала подвозить Дымова. А не стала бы подвозить, он не попал бы в больницу. Если бы он не попал в больницу, я бы не полезла в его портфель и никогда бы не узнала, что записано в его дурацком еженедельнике! Кстати! — вдруг спохватилась она. — Куда подевался этот кретин Капустин?