Сказочное наказание - Богумил Ногейл

На востоке уже блеснул первый рассветный луч, но Станда решил, что все-таки стоит прилечь и немного соснуть. Заснуть мне мешал Бояр, он все время обнюхивал содержимое моего ранца, разложенное на постели Тонды, так что пришлось пожертвовать одним маминым шницелем, а остальные запасы спрятать между створками окон. После этого овчар уселся возле моей постели, положил морду на подушку и, довольный, засопел мне в ухо. Я запустил пальцы в его густую шерсть, мысли в моей голове смешались, и вскоре меня поглотил сон.

8. Мишка завидует, а Бояр ворует

Утром я проснулся от назойливой мухи. Она разгуливала у меня по подбородку и под носом, шныряла вокруг ноздрей и умудрилась заползти даже в ухо. Мне никак не хотелось раскрывать глаза — веки, отяжелевшие после долгого ночного бдения, не разлипались. Я попробовал отогнать муху, дул на нее, фыркал, но эта приставала оказывалась уже на другом месте. Я решил подкараулить, когда она усядется на подбородок, и — хлоп! — вслепую шлепнул рукой, но внезапно ладонь наткнулась на неожиданное препятствие, и раздался оглушительный хохот.

Я открыл глаза и увидел вокруг себя улыбающиеся лица Иваны, Алены и Мишки. Тонда, зажав в кулаке булку, кашлял в платок и молотил Станду по спине.

Я подскочил.

— Вы уже здесь?

— Ну да, — осклабился Мишка. — Уже полдня дрова носим, а ты их тут пилишь. Погляди, сколько под тобою опилок, вагон! — хохотал он.

— А который час?

— Одиннадцать, — ответила Ивана. — Скоро уже и обед готов.

Я выскочил из постели, бросив на Станду испепеляющий взгляд. Мне так хотелось встретить первый автобус и, увидев ребят, оглушить их нашими новыми похождениями и загадками про старика Рихтра и ночного визитера в резиновых сапогах. И Станда лишил меня такого удовольствия!

— Чего же ты меня не разбудил? — упрекнул я.

— Подросткам полагается спать не менее восьми часов. — Станда с комической серьезностью поднял палец, и тут же его рот растянулся в улыбке. — Да ведь без тебя ничего не произошло, вот разве работы на твою долю достанется поменьше, но за неделю наверстаешь!

— Да расскажите вы наконец, что тут опять случилось! — приставала Алена. — Мы сгораем от любопытства. Вот уж и правда — детектив с продолжениями!

Я снова покосился на нашего руководителя, но он, как назло, исчез из комнаты вместе с Иваной.

— А он вам ничего не рассказывал? — недоверчиво спросил я, пристально изучая выражение лиц моих товарищей.

— Да нет же, — заворчал Тонда, не переставая уплетать булку. Мишка подхватил:

— Сам ты небось это все еще и во сне посмотрел, а мы тут жди, когда ты встать соизволишь. Не понимаешь разве, как нам не терпится узнать, что тут опять без нас произошло!

В последних словах чувствовался укор, но я не успел на него ответить.

— Ой, какое у тебя левое ухо грязное! Отчего это? — допытывалась Алена и, послюнив палец, провела им по моему затылку. — Ой, вроде как сажа! И такому грязному Станда разрешил лечь спать?

— Ты бы посмотрела на его уши! — Оправдываясь, я сделал жест в сторону Станды и принялся описывать наши ночные приключения.

Они настолько увлекли ребят, что те не обратили внимания на старого Бояра, а тот, войдя в комнату, принялся обнюхивать их ранцы. Ввинтившись мордой в самый объемистый, он уже в следующую секунду мчался обратно к двери с батоном сухой туристской колбасы в зубах. Я даже ахнуть не успел.

— Уй-я-а-а! — взвыл Тонда и бросился в погоню.

На какое-то время мы все превратились в загонщиков и рычали, как индейцы на тропе войны.

А Бояр с нами играл. Носился по огороду из стороны в сторону. Выждет, пока кто-нибудь подойдет поближе и, наклонив голову, прорвется вперед. Да при этом еще с ног собьет, чаще всего в траве оказывался Тонда. Но все равно он не оставлял преследований — наоборот, чем дальше, тем больше злился, так что игра и забава грозили превратиться в яростную схватку. Станда какое-то время наблюдал за нами, но, когда Тонда поднял с земли камень, он, неожиданно преградив Бояру путь, резко крикнул:

— Фу, Бояр, фу!

Бояр остановился, прижал уши к голове, перестал вилять хвостом и аккуратно положил свою добычу на газон. Потом, виновато поглядывая на Станду, отошел в сторону. А Станда поднял колбасу, протянул ее взбешенному Тонде. Повернувшись к Бояру, он произнес внушительную проповедь о том, как должен вести себя порядочный пес. Бояр весь съежился от пережитого позора, и, если бы не сочувствие Алены — она перебила Станду, — пес прямо-таки провалился бы сквозь землю. Его раскаяние было так велико, что растрогало даже разгневанного Тонду. Вытащив карманный нож, он отрезал довольно большой, не меньше ста граммов, кусок колбасы и покрутил им перед носом Бояра.

Однако Станда был неумолим.

— Ничего он не получит, — твердо сказал он. — Не хватало еще за воровство поощрять, баловать старого дурня. Такой интеллигентный пес, а ворует! — возмущался он.

— Наверное, перенял от кастеляна, — заметила Алена, которая не могла даже мышонка обидеть, а уж о собаке и говорить нечего.

Станда открыл было рот, чтобы возразить, но дальнейшему обсуждению собачьей провинности помешала Ивана.

— Обедать! — позвала она, высунувшись из окна гостиной.

Мы гурьбой побежали в замок за полотенцами и мылом, потому что каждому приему еды предшествовала приятная процедура в виде брызганья и плесканья в ручейке. На сей раз она прошла под строгим надзором Станды, так что даже несмываемую печную сажу мне пришлось оттереть.

9. Станда недоволен

После обеда мы, как обычно, улеглись в траве под раскидистыми ветками серебристых елей, и разговор, естественно, завертелся вокруг загадочного ночного посетителя.

— На ногах у него были черные резиновые сапоги, — утверждал я и снова мысленно представил себе, как около камина остановился человек в таких сапогах.

— Допустим, — отозвался Станда. — А не было ли на них чего приметного?

Я еще раз покопался в памяти, но, кроме того, что в сапоги были засунуты вельветовые брюки, ничего приметного не вспомнил. Впрочем, и в этом ничего особенного не было, потому что в деревне так одеваются все.

— На правом сапоге с наружной стороны, — тут Станда приложил палец к бабке, — была заплатка. Небольшой такой красный кружок, ну, знаешь, какой на грудь прилепляют. Вот такой же был у него где-то возле бабки.

— Да, но Лойза говорил, что сапоги были черные, — возразила Алена.

— Значит, под рукой не оказалось заплаты нужного цвета, — рассмеялся Станда. — Расхожие сапоги, люди об их красоте не заботятся. А для нас это обернулось удачей — иначе в темноте я бы ее не приметил.

— Стало быть, нам нужно разыскивать человека в сапогах с заплаткой — красным кружком где-то у правой бабки, — с важным видом произнес Тонда, а Мишка не пропустил случая съехидничать.

— Однако ты стал наблюдателен, как я погляжу. Наверное, с тех пор, как Бояр у тебя колбаску слямзил.

Тонда хотел треснуть его по затылку, но Мишка, верно угадав намерения обидчивого приятеля, вовремя наклонил голову. И кулак Тонды, пролетев мимо цели, со всего маху уткнулся в ближайшее препятствие, которым оказался нос Станды. Наш командир ахнул от неожиданности, покраснел, и, не будь рядом Иваны, которая примиряюще погладила его по плечу, друзьям не избежать бы приличной взбучки. А теперь внезапно принятое решение распространялось уже на всех. Поднявшись, Станда приказал:

— Хватит валяться, пора за дело, из комнаты первого этажа нужно вынести все барахло. И от кастеляна тоже. Складывайте в одну кучу, завтра приедет грузовик.

Через чугунные ворота он вышел из парка, запер вход и скрылся в лесу.

— Станда не выспался и потому такой мрачный, — сказала Ивана. — Таинственные посещения очень его тревожат. Может, вам лучше уехать отсюда, пока ничего не стряслось?

— И не подумаю! — ощетинился Мишка. — Нам полагается месяц наказания, и мы его отбудем!

— Тебе хорошо, ты ни за что не отвечаешь, а Станда только и думает, как бы с вами чего не случилось. Кто его знает, что понадобилось здесь этому незнакомцу и как он повел бы себя, попадись ему кто под руку.

— Я бы не испугался, — выхвалялся Тонда и широко расставил указательный и средний пальцы. — Ткнул бы пальцами ему в глаза, то-то бы он завопил!

— Да ты бы ему и до подбородка не достал, — охладила Тондин пыл Алена. — Разве что встав на цыпочки.

— Задирать нос да бахвалиться будете дома. А пока вы в замке, не усложняйте Станде жизнь, — посоветовала Ивана. — Ведь он и в самом деле может вас домой отослать.

— Да мы же ничего такого не сделали! — обиженно заметил Мишка. — Виноват я, что Станде от Тонды вместо меня досталось?

— А ты поменьше задирайся! — упрекнул я Мишку. — Если бы досталось тебе, ты наверняка дал бы сдачи.