100 великих литературных героев - Виктор Еремин

Благодарность Исаака не знала границ. Во время рыцарского турнира, в котором Айвенго участвовал во многом с помощью богатого еврея, молодой человек был ранен и опознан. И вновь заботу о рыцаре принял на себя Исаак, а выхаживать раненого взялась его дочь Ревекка.

Тем временем пришло известие о том, что король Ричард вырвался на волю и направляется в Англию. Перепуганный принц Джон попытался задобрить баронов, на помощь которых он рассчитывал в борьбе с братом. В частности, норманнскому рыцарю Морису де Браси принц пообещал в жены леди Ровену. Ободренный поддержкой правителя, де Браси, будучи не в состоянии совладать со своими чувствами, вознамерился захватить девушку силой.

Когда Седрик и его свита возвращались после турнира домой, к ним присоединился Исаак, в повозке которого тайно везли раненого Айвенго. В лесу путников захватили разбойники и отвезли их в замок барона Фрон де Бефа.

Так Вальтер Скотт завязал сложный любовный узел: де Браси пылал страстью к леди Ровене, Бриан де Буагильбер влюбился в Ревекку, обе девушки боготворили Айвенго, а молодой рыцарь был предан Ровене и испытывал чувство глубокой благодарности к еврейке.

Спасшиеся от разбойников слуги Седрика привели к стенам замка большой отряд вольных йоменов, а во главе осады встал неизвестный Черный Рыцарь. Начался штурм. Первым в сражении погиб владелец замка Фрон де Беф, затем был пленен де Браси. Седрик и леди Ровена вышли на свободу, спасся и Айвенго. Бежал только храмовник Буагильбер, прихвативший с собой Ревекку. Он укрылся в обители рыцарей Храма – Темплстоу, где вскоре еврейка была обнаружена гроссмейстером ордена Бомануаром. Девушку обвинили в колдовстве. Ревекка отвергла все обвинения и потребовала поединка – согласно законам того времени, рыцарь, веривший в невинность обвиненной, мог защитить ее в честном бою с обвинителем.

Был объявлен поединок, но не нашлось рыцаря, готового защитить Ревекку! Если бы таковой не появился до захода солнца, еврейку сожгли бы живьем, как колдунью.

К счастью, о готовящейся расправе узнал слегка оправившийся от ран Айвенго и поспешил в Темплстоу. Бился рыцарь с самим Буагильбером и волей случая убил более сильного храмовника. Свершился Божий суд! Гроссмейстер объявил Ревекку невиновной.

Исаак с дочерью навсегда покинули Англию. Айвенго и леди Ровена поженились и долго и счастливо жили в любви и согласии.

Сразу же после выхода романа в свет восторженные светские дамы Европы стали писать автору, призывая переделать концовку и поженить Айвенго с Ревеккой. Но Скотт остался тверд и заявил, что роман написан для юношества, а лгать молодежи нельзя. Подобного брака в XII в. быть не могло.

Айвенго же навсегда остался в представлении читателей воплощением духа рыцарства, вольности, благородства и чувства долга. За почти двухсотлетнюю историю свою роман был переведен на все литературные языки мира и выдержал столько изданий, что их практически невозможно счесть.

В России узнали о новом романе Вальтера Скотта менее чем через год после его первой публикации. Уже в январе 1821 г. в Санкт-Петербурге была поставлена пьеса «Иваной,[67] или Возвращение Ричарда Львиное Сердце. Романтическая Комедия в пяти действиях. В Англинском роде, с большим спектаклем, Ристалищем, Сражениями, Дивертиссементом, Песнями, Балладами и Хорами. Взятая из сочинения Валтера Скота К.<нязем> А.А. Шаховским».

С 1821 по 1862 г. эта пьеса исполнялась 27 раз, причем 7 раз только в 1821 г., что говорит о ее необычайном успехе.

Первый прозаический перевод «Айвенго» вышел в 1823 г., после чего книга неоднократно переводилась различными авторами, известна даже попытка Пушкина осуществить перевод романа, хотя английского языка поэт не знал и работал со словарем.

Чайльд-Гарольд

Чайльд-Гарольд вошел в историю как самый выдающийся литературный герой эпохи романтизма.

Считается, что явление романтизма стало неизбежной реакцией молодежи европейской элиты на кровавую Французскую буржуазную революцию и последовавшие затем наполеоновские войны. В советской науке это течение трактовалось как результат разочарования передовых дворян-интеллектуалов в идеях революции и в связи с усилившейся тогда политической реакцией. В любом случае романтизм сменил сентиментализм, а потому можно утверждать, что в первой четверти XIX в. английский аристократ Чайльд-Гарольд занял в душах европейских читателей место сентиментального бюргера Вертера.

В принципе он представляет собой новый для своего времени тип самоубийцы – молодой, хорошо обеспеченный волей судьбы человек преднамеренно уходит в духовный аутизм, вследствие чего считает себя вправе презирать человечество и давать людям мудрые наставления. Правда, на основании каких – не книжных, а практических – знаний и какого житейского опыта он присвоил себе это право, Чайльд-Гарольд, равно как и сам Байрон, ответить не смогли. Разве что по старинке – обозвав вопрошающего дураком.

Поэма «Паломничество Чайльд-Гарольда» была создана автором на начальном этапе его творчества. Сочинялась она с перерывами в течение девяти лет – с 1809-го по 1818 г., и представляет собой лирический дневник путешествий, предпринятых поэтом в 1809—1811-х и в 1816–1817 гг.

Первоначально Байрон намеревался рассказать в поэме о вымышленном герое, но под конец читатели до такой степени соединили его с Чайльд-Гарольдом, что поэту пришлось с этим смириться.

В первых же строфах «Паломничества» автор дал четкую характеристику своему герою:

Жил в Альбионе юноша. Свой векОн посвящал лишь развлеченьям праздным,В безумной жажде радостей и негРаспутством не гнушаясь безобразным,Душою предан низменным соблазнам,Но чужд равно и чести и стыду,Он в мире возлюбил многообразном,Увы! лишь кратких связей чередуДа собутыльников веселую орду.

Он звался Чайльд-Гарольд. Не все равно ли,Каким он вел блестящим предкам счет!………………………………………..

Вступая в девятнадцатый свой год,Как мотылек, резвился он, порхая,Не помышлял о том, что день пройдет —И холодом повеет тьма ночная.Но вдруг, в расцвете жизненного мая,Заговорило пресыщенье в нем,Болезнь ума и сердца роковая,И показалось мерзким все кругом:Тюрьмою – родина, могилой – отчий дом.[68]

Как утверждал Вальтер Скотт, герой Байрона «…предстал перед публикой, исполненный презрения к тем благам, к которым как будто стремится большинство людей. Чайлд-Гарольд изображен человеком, пресыщенным слишком доступными ему наслаждениями; в перемене мест и обстановки он ищет исцеления от скуки жизни, проходящей без цели».[69] Не зря вечно сопутствующими байроновскому пилигриму романтическими атрибутами стали посох паломника и лира поэта.

Иными словами, в годы страшнейшего общеевропейского катаклизма и последовавшей затем эйфории победы Байрон впервые в мировой литературе попытался показать человека в поиске святости вне Бога, а точнее, ищущего святости в дьявольском. Именно поэтому «Паломничество Чайльд-Гарольда» нередко называют богоборческим произведением.

Смирившись с идентификацией его с Чайльд-Гарольдом, Байрон собственной судьбой продемонстрировал жизненный итог своего пилигрима. Четвертую песнь поэмы писал в Венеции толстеющий, опустившийся лорд – один из богатейших людей Европы. Все ему было скучно и неинтересно, даже собственная маленькая дочь Аллегра, которая умерла в забвении, поскольку кроме отца некому было о ней позаботиться.

В демократической, а затем и в советской литературе постоянно пытались идеализировать участие Байрона в национально-освободительной борьбе итальянского и греческого народов. На деле же вожди этих движений рассматривали Байрона как бездонный денежный мешок, который они могли пользовать в собственных интересах. Благо романтически настроенный, закисший от скуки поэт был неприспособлен к реалиям революционной жизни. Бестолковое вмешательство Байрона в 1823 г. в греческое восстание казалось ему самому спасительной ниточкой из мира праздного прозябания, но лишь смутило вождя греков князя Маврокордато. От поэта отделались, передав под его начало отряд сулиотов, которым он платил жалованье из своего кармана.

Так ни разу и не вступив в бой, даже ни разу не увидев врага, Байрон погиб не просто бессмысленно, но чудовищно бессмысленно. Он искупался в холодном море, простудился, не долечившись, пожелал совершить конную прогулку, попал под ледяной дождь и 19 апреля 1824 г. умер, видимо, от воспаления легких. Поэта немедленно провозгласили героем греческого национально-освободительного движения и невинной жертвой османских феодалов.

Возможность оказаться святым и высокомерным учителем людей, лишь пассивно созерцая презренный мир человеков, сделала Чайльд-Гарольда одним из любимейших героев европейской аристократии. В обществе стало модно созерцать толпу с холодным безразличием аналитика и критика. Мода эта породила в литературе целую плеяду новых Чайльд-Гарольдов. Особенно ярко проявилось это в России. Ведь Чацкий, Онегин, Печорин, даже Базаров, пусть и в меньшей степени, но все же все они наследники Чайльд-Гарольда, бесплодные и бессмысленные в абстракте своих нравоучений.