Маски сбежавшей невесты (СИ) - Яблонцева Валерия

Жаль только, что все когда-нибудь подходит к концу — даже чай. Я с сожалением посмотрела на глиняное дно кружки. Вдруг стало неловко — наверное, у графа были важные государственные дела, а я так бессовестно нарушила его уединение и отняла столько времени. Да еще и пеньюар этот, вечно норовящий распахнуться…

Я поднялась и суетливо одернула подол накидки.

— Наверное, пора. Уже поздно… то есть рано…

Я повернулась было к выходу, но замерла, осознав, что лорд Хенсли не спешил уходить.

— Вы остаетесь?

Он посмотрел на меня со странным выражением и коротко пожал плечами.

— Дождусь Кэтти. Нет смысла гасить плиту, если совсем скоро ее придется вновь разжигать.

— Я могу покараулить.

— Идите спать, мисс Вестерс, — от графа не укрылся мой зевок. — Говорят, это крайне полезная для здоровья вещь.

И, наверное, после встречи с герцогом Голденом и вечера, полного теней и кошмаров, я окончательно тронулась рассудком, потому что вместо того, чтобы развернуться и тихо уйти, как полагалось благовоспитанной девице, я хитро посмотрела на лорда Хенсли и шутливо уточнила.

— А вы сами не пробовали? Может, стоит пойти со мной? Ой… — я запоздало покраснела, почувствовав, что сказала откровенную глупость. — Ну, я имела в виду пойти спать. К себе.

— Непременно воспользуюсь советом, мисс Вестерс, но в другой раз. Я бы проводил вас, но боюсь, это может быть превратно понято дворцовыми сплетниками. Если хотите остаться незамеченной, поднимитесь через западную галерею по черной лестнице, — лорд Коул указал на лестницу с противоположной стороны от той, по которой спустилась я. — Так не придется проходить по центральному коридору, и вы быстрее окажетесь в своей комнате.

— А вы-то откуда знаете? — вырвался у меня не очень-то вежливый вопрос. — Ой, простите…

— Я сам пришел этим путем, — пояснил лорд. — Мои покои и рабочие комнаты расположены на третьем этаже рядом с черной лестницей западной галереи. И поскольку бодрствовать, пока все спят, мне приходится часто, я успел неплохо изучить, так сказать, служебную часть дворца.

Я усмехнулась про себя. Вот тебе и «шпионские коридоры», Лорри. Вместо тайных ходов безопасники попросту использовали лестницы для слуг.

Отдав графу кружку и камзол я, неловко присев в реверансе на тесной кухне, заторопилась к выходу. И уже в самых дверях обернулась, чтобы бросить на лорда Хенсли последний взгляд. Отчего-то хотелось запомнить его таким — непривычно умиротворенным, уютным, таким непохожим на обычного хмурого, замкнутого и усталого главу императорской службы безопасности.

— Спасибо, милорд, — искренне проговорила я. — Спокойной ночи.

Он кивнул.

— Добрых снов, мисс Вестерс.

ГЛАВА 10

Никогда больше.

«Никогда больше», — повторяла я, в спешке надевая платье из белоснежного атласа, которое Лорри перед самым балом «неосмотрительно испортила» и отдала мне, затребовав у леди Норры новый наряд. Следом в крохотную комнатку компаньонки перекочевали туфли, чулки, несколько нижних юбок, драгоценное колье с оправой для камня силы вместо привычной темной ленты и маленькая бальная книжка. Как будто я и правда готовилась появиться в огромном зале со знатными юными леди, а не собиралась, согласно плану, отсиживаться в одной из малых гостиных, дожидаясь появления графини и лорда Джеррарда.

«Никогда больше», — срывалось с языка, когда мелкий крючок, предназначенный для ловких рук горничной, выскальзывал из пальцев. Я стискивала зубы, шептала заветные слова точно заклинание и начинала снова. Χвала богам, хотя бы не надо было думать о волосах — цветочная маска надежно скрывала все огрехи прически, позволяя ограничиться простой косой вокруг головы, как когда-то носила Мэр.

«Никогда больше», — дробно отстукивали по черной лестнице западной галереи каблучки непривычно узких туфель. Четырежды за бесконечные десять минут навстречу попались слуги, и пришлось спешно нырять за портьеру, надеясь остаться незамеченной. Делать это было ох как непросто — платье из дорогой ткани, столь инородное среди мрачных коридоров служебной части дворца, буквально светилось в полумраке, отчего я, верно, походила на призрака Дворцового острова. Но альтернатива была ещё хуже — молодая леди без должного сопровождения рисковала привлечь слишком много внимания.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Лорри великодушно предложила переодеться в ее покоях — а то и вовсе заменить юную графиню на балу — но я категорически отказалась. Одно дело — опасная, но вполне невинная прогулка по саду, где в случае чего легко было спрятаться от знакомых. И совершенно другое — официальный прием варравийской делегации, где невозможно было избежать пристальных взглядов двора. И даже клятвенные заверения Лоррейн, что ни граф Χенсли, ни герцог Голден не должны были появиться — на первого возлагались заботы по обеспечению безопасности иностранной делегации, а второй принципиально отказывался общаться с заклятыми друзьями Айоны — не переубедили меня.

Да, я согласилась надеть маску и платье и еще раз — последний! — изобразить знатную леди, чтобы внешнее сходство с Мэрион не выдало меня перед лордом Джеррардом раньше времени. Но сразу же, как только разговор закончится… сразу же, как только я узнаю, что сестра в безопасности в Варравии… я прекращу это притворство. И честно расскажу обо всем лорду Хенсли, как бы ни возмущалась доморощенная «леди-детектив».

Потому что… никогда больше.

Ни-ког-да.

С этой обнадеживающей мыслью я свернула в широкий коридор, каскадом лестниц спускающийся к гостеприимно распахнутым дверям Золотого тронного зала. Придворные и варравийская делегация, ожидавшие начала торжества, переговаривались, стоя на ступенях. Маски всех цветов, форм и размеров колыхались в такт кивкам, шуршали шелка и атлас, то там, то тут раздавались смех и голоса. Показалось, что я заметила Паву леди Тэмзин, вот только нежно-розового бутона Лорри рядом с ней видно не было. Впрочем, не так просто было разглядеть кого-то в пестрой толпе.

Я немного приободрилась — кажется, никто не обратил внимания на ещё одну неприметную фрейлину. Ничего удивительного. Ничего необычного.

Но не успела я сделать и десятка шагов по лестнице, как на плечо опустилась тяжелая рука.

— Вот вы где, мисс, — на крупном лице мужчины, вызывавшем робость и смутное чувство узнавания, явственно проступило раздражение. — Вас уже заждались.

Я замерла испуганной пташкой. Что значит «мисс»? Откуда незнакомцу в темной ливрее — по виду и отсутствию маски, одному из старших слуг — было знать, что я вовсе не «леди»? И где именно «заждались»? Неужели… попалась?

— Мисс Фаулер, — не увидев нужной реакции, повторил мужчина и подкрепил обращение чувствительным тычком в спину. — При всем уважении к выбору Луноликой, ваше поведение переходит все границы допустимого. Вам и без того была оказана высшая милость остаться при дворе после того, как несколько молодых лордов видели вас при весьма компрометирующих обстоятельствах. Но высокие покровители не дают вам права уклоняться от прямых обязанностей. О вальсе Роз вы были уведомлены заранее. Поторопитесь. Через три минуты объявят выход — мы и без того тянули дольше некуда.

Ошалело моргнув — сначала «графиня Хенсли», а теперь еще и «мисс Фаулер»! — я покорно заторопилась вниз, подгоняемая распорядителем бала. Голова трещала от путаных мыслей — куда делась Селия, почему никто не искал ее до самого торжества, как много рассказали Императрице о произошедшем в саду и не повредит ли случайная встреча с лордом Голденом заодно и репутации Лорри, а главное, что, во имя всех семи богов, происходит в этом дворце? Но чем ближе я подходила к распахнутым высоким дверям, из-за которых жидким золотом струился яркий свет Тронного зала, тем громче стучал в висках, разжигая панику, более насущный и важный вопрос.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Что такое вальс Роз, и как я должна исполнить его, не зная ни единого движения?

* * *

Золотой тронный зал ослеплял великолепием, оказавшись еще более роскошным и внушительным, чем виделось сверху. За узкими стрельчатыми окнами пламенел закат, многочисленные свечи и четыре подвесных люстры невероятных размеров наполняли пространство мягким золотым светом. От красоты лепнины, блеска драпировок и великолепия полотен, украшавших стены, замирало дыхание.