Редкая обыкновенность - Александр Сергеевич Глухов

о фаянс чашки, выдавала его волнение. Выяснилось, что у Риммы Стрельцовой трое детей, шестилетняя Олеся, Андрей – трех лет и годовалая Таня. Бывший муж – военнослужащий, приживает в военном гарнизоне в поселке Гвардейский, недалеко от Фрунзе, который раньше назывался Пишпек, а ныне Бишкек.

Поговорили. Как-то само собой поцеловались, вначале робко-осторожно, а потом со страстью на всю катушку.

«Бубенный Семен», задыхаясь, мягко отстранил Римму:

– Я сейчас, я скоро приду и кинулся к выходу.

Грудь Риммы вздымалась от глубочайших вздохов не хуже, чем у штангистов. Она растерянно соображала: «Испугался что ли?»

Виталий явился через двадцать восемь минут, помытый и переодетый. Никогда раньше, не страдая от комплексов в общении со слабым полом, он зачем-то, сам не зная зачем, решил предстать перед дамой в свежем виде и подать себя лучше, чем есть на самом деле…

Счастливая Римма, ненавязчиво лаская его спустя минут сорок, тихо спросила:

– Ты почему убежал?

– Помыться хотел, как-то неприлично в таком виде…

– Глупенький, пока ты бежал, опять вспотел, помыться мог бы и тут, в ванне, или под душем.

Когда строгая, изыскано одетая красавица провожала его в Москву у бригады помертвели лица от изумления. Даже скрипучий безымянный не герой, прошамкал пару комплиментов, а Виталий, глядя на спутницу подумал: «Неужели с такими королевами кто-то лежит в постели? Ах да, я то лежал» …

Через четыре дня по приезду в Москву, он просился вновь в рейс на «восьмерке». Начальницей оказалась незамужняя девушка смазливой внешности и простого доброго характера. В любом другом случае романчик стал бы неизбежен, но многопрозвищный герой, находясь под чарами алма-атинки, толком даже не пригляделся к почти землячке Тане Саяпиной из Анциферово.

Возвратясь из второй романтической поездки подряд, Виталий Михайлович Королев забросил удочки насчет женитьбы. Домашние его, особенно мать с сестрой, бросились в яростную штыковую атаку, едва поняв, что у избранницы трое детей и она старше жениха на два года. Он сопротивлялся, мысленно перебирая возможные варианты, вплоть до переезда к любимой. На работе и слышать не хотели о его переводе на восьмерку, ехидно интересуясь:

– Правду говорят, что тебя в Алма-Ате цветами встречают? С этим пора заканчивать, твой маршрут – Джалал-Абад.

Татьяна, с обломком карательных органов, провели хорошую диверсионно-пропагандистскую операцию среди непосредственного руководства Виталия и путь на вожделенную улицу Мира для него оказался закрыт.

– Каюсь! Я тоже предложил по своему легкомыслию, забыть многодетную алма-атинскую принцессу. Жалею, да жалею об этом, потому хотя бы, что и десять лет спустя, и двадцать, и тридцать, он вспоминал о ней с тем же юношеским энтузиазмом и теплотой. Да простит мне Римма часть вины, лежащую на мне. Надеюсь, у нее все сложилось хорошо. Хотя кто знает?

В депрессивном состоянии, он отправился со мной и братом моим Мишкой на день рождения Сионовой Елены, девицы в меру вздорной и в меру глупой. Среди ограниченного числа гостей, уютно расположившихся на отаве за забором, на небольшой полянке между баней, кустами и оградой собрались девушки в легкомысленном возрасте до восемнадцати лет. Среди них скромно примостилась, почти полная копия Риммы…

Именинница усиленно «давила косяка» на меня, и я счёл за благо слинять с мероприятия. Секунд через двадцать, трезво оценив обстановку «свинтил» Мишка, который нагнал меня вскоре и до самого дома ворчал: «На ней только женись! (на Лене) Всю жизнь до пенсии заставят на них «горбатить».

Вот так, нечаянно, «Бубновый Король Семен» попал в случайный капкан и женился на копии своей незабываемой алма-атинской любови. Копию звали Надеждой.

У меня жгучее желание свернуть повествование и закончить на этом месте. Произведение, однако, бунтует и не сдается, и стремится как норовистая кобыла скакать по своему усмотрению дальше. Ладно, пойдем на компромисс и, прочеркнем пунктиром до развязки, тем более что до последнего прозвища Виталия остается еще пятнадцать лет, а до развязки 23 года.

В 1982 году родился Алексей Витальевич Королев и, наконец, помер, как он сам себя называл – Ленька Брежнев. Время, пришпоренное событиями, помчалось вскачь. Наши пути с героем на время разошлись, хотя отношения остались добрыми и дружелюбными.

С 10 ноября 1982 года по 11 марта 1985, сравнительно короткий срок, сменилось четыре правителя Советского Союза, от главного проводника коммунистической идеи, не знакомого, кстати, с самой идеей, Брежнева до самовлюбленного тщеславно-глупого Горбачева, со старцами доходягами посредине, едва живыми Андроповым и Черненко. Продолжалась афганская война, вытягивая ресурсы, не прекращалась коммунистическая болтовня, в которую уже никто не верил.

Летом 1983 года прошел первый чемпионат мира по легкой атлетике в столице Финляндии Хельсинки. Золото и серебро завоевали наши шестовики. Первым стал никому тогда не известный прыгун из Донецка Сергей Бубка – юный двадцатилетний парень, который впоследствии превратится в ярчайшую звезду мировой легкой атлетики. Маститый Константин Волков из Иркутска, как и на предыдущей олимпиаде, к собственному недовольству стал вторым. Он гарантированно получил бы звание олимпийского чемпиона, но СССР бойкотировал лос-анжелесскую олимпиаду, а в параллельном турнире Константин одержал уверенную победу, в том числе над Бубкой…

Виталий стал дипломированным специалистом, мастером-наладчиком толивно-двигательных систем и обслуживал все дизеля птицефабрики, занимаясь их ремонтом и обкаткой на стенде. Когда ему надоедала работа, он, при помощи дяди призывался в армию, на якобы переподготовку. Таким образом привлекали людские ресурсы для уборки урожая и других сельхозработ.

На олимпийских играх 1984 года впервые проявил себя будущий девятикратный чемпион Карл Льюис. Вообще в восьмидесятые годы появились такие необычайные мировые достижения, что специалисты до сих пор разводят руками и утверждают, что человеческому организму такие рекорды недоступны. Из примеров: 10,49 на стометровке у женщин Флоренс Гриффит-Джойнер, нереальные секунды Мариты Кох на двухсотметровке и Ярмилы Крахотвиловой на дистанции вдвое большей, прыжок в длину Галины Чистяковой на 7 м 52 см, рекорды мужчин-штангистов…

В деревне деградировало сельское хозяйство, во всей советской деревне. Даже не знаю, чем это можно объяснить и обосновать. Техника поступала исправно, причем все лучшего качества, деньги правительство выделяло. Уходило поколение работяг, а ему на смену подтягивались лени вые выпивохи, для которых схалтурить, являлось делом чести.

Виталий получил приличную квартиру в пятиэтажке, двухкомнатную «распашонку» с балконом и лоджией, и, несколько лет жил не то, чтобы счастливо, но спокойно-размерено. Жена оказалась вертлявым и языкастым созданием, жаждущим впечатлений и приключений. Деревню Колычево он покинул сразу после свадьбы, подался в зятья, а вскоре, обзавелся собственной жилплощадью. Советская власть, при всех своих недостатках, жилищную проблему закрывала здорово.

Гниющий развитый социализм восьмидесятых породил яркую россыпь эстрадных исполнителей и «звездных» песен, которые сумели пережить эпоху, а иные из них, спустя десятилетия, приятно слушать, порой, в неожиданном исполнении на иностранных языках. Самый яркий, по-моему, пример – «Миллион алых роз» Раймонда