Тектология (всеобщая организационная наука) - Александр Богданов

Не менее сильна и еще более глубока та же тенденция в «лексиконе» языка, т. е. в его словесном материале. От любого из первичных корней, означавших коллективно-трудовые действия, расходится потомство в целые тысячи слов-понятий; оно распространяется по всем областям опыта — физического и психического. Из одного индогерманского корня «шага», общий смысл которого — разбивать, дробить, через массу переходов и промежуточных оттенков вышли такие слова, как в русском «молот» и «малый», «смерть» и «море», «молодой» и «медленный»; в немецком «теег» (море) и «erde» (земля), «mord» (убийство) и «mild» (мягкий, нежный), «mal» (раз) и «schwarz» (черный) и т. п.{7}. Во всех них при достаточном исследовании обнаруживается одна и та же идея, имеющая огромное значение для всего организационного опыта, — идея деления на части в разных видах и приложениях.[88] С русским глаголом «крыть» связано множество слов: «кора», «корень», «короб», «корабль», «череп» — «черепаха» и проч.; в других родственных языках таких слов тоже много, например немецкое «korb», французское «corbeille» корзина, французское «ёсогсе» — кора, «сгой-te» — корка и пр. Во всех них скрыта идея одного и того же организационного приема, в технике и стихийной природе: соединение менее устойчивого, более нежного содержания с более прочной оболочкой, защищающей его от разрушительных внешних воздействий. В греческом от корня «rdj», опять-таки распространенного и в других родственных языках, происходят слова «таттейн» — строить, «тектон» — строитель, «таксис» — боевой строй и вообще порядок, «технэ» — ремесло, искусство, «текнон» — дитя и масса других аналогичных. При величайшей разнородности этих понятий во всех них заключена общая идея организационного процесса.[89]

Нередко слово сохраняет организационную идею там, где раздробленное мышление личности уже совершенно утратило ее. Например, организующая роль религии в социальной жизни вполне ускользает от обыденного среднего сознания нашей эпохи.

Между тем само слово вполне ясно указывает на эту роль, происходит ли оно от «religare» (латинское — связывать) или от «relegere» (собирать). Аналогичным образом если не состав, то употребление слова «душа» в русском и других родственных языках, если его внимательно проследить, дает разгадку одной из наиболее темных тайн науки и философии. Оно часто применяется в смысле «организатор» или «организующее начало», например такое-то лицо — «душа» такого-то дела или общества, т. е. активный организатор хода работ или жизни организации; «любовь — душа христианства», т. е. его организующее начало, и т. п. Из этого ясно, что «душа» противополагается телу именно как его организатор или организующее начало, т. е. что тут «простое перенесение на человека или на другие предметы понятия об определенной форме сотрудничества», разделения организатора и исполнителя, или авторитарной трудовой связи. А это и есть действительное решение вопроса о том, как произошла идея «души». Коллективный гений языка в этом случае, как и во многих других, оказался выше индивидуальных усилий ученых-специалистов, детей разрозненного, анархичного общества{8}.

Далее, житейский опыт сохраняется и в более сложных формах так называемой народной мудрости: в пословицах, притчах, баснях, сказках и т. п. Многие из них являются выражением самых широких законов организации в обществе и природе. Например, пословица «где тонко, там и рвется» есть образное, не научное, но верное выражение самого общего закона, по которому происходит дезорганизация на всех ступенях вселенной; какое бы то ни было целое начинает дезорганизовываться, если только в одном его пункте сопротивление окажется недостаточным сравнительно с действующей извне силой: ткань — там, где она всего тоньше; цепь — там, где есть непрочное или проржавевшее звено; организация людей — там, где связь ее слабее; живой организм — там, где его ткани менее защищены; научная или философская доктрина — там, где соединение понятий уязвимее для критики, и т. п. Пословица «куй железо, пока горячо» есть отнюдь не только техническое правило для кузнечного дела; она — принцип всякой практики, всякого организационного и дезорганизационного дела; она указывает на необходимость использования благоприятных его условий ввиду их ограниченной длительности и безвозвратного значения их потери. Правило это одинаково важно и для земледельца — по отношению к условиям посева или жатвы; и для политика или стратега — по отношению к изменяющимся комбинациям сил общественных или боевых; и для художника или исследователя — в смысле счастливого для работы сочетания внешних условий или психофизиологического состояния, так называемого вдохновения; и для влюбленного, и т. д. Притча о прутиках, которые легко ломает ребенок, и о составленном из них венике, которого не может сломать сильный человек, есть народно-образное выражение всеобщей идеи организации; оно также равно применимо и к людям, и к вещам, и к идеям. Конечно, не все воплощения народной мудрости так широко и глубоко охватывают организационный опыт; но они все относятся к нему не в узкоспециальном масштабе, а тяготеют к распространению через рамки отдельных отраслей жизненной практики и мысли.

Однако этот монизм народной тектологии не в силах сам по себе бороться с духом специализации и все в большей мере уступает ему господство над общественным сознанием параллельно ходу технического и идейного прогресса. Дело в том, что житейская мудрость не только ненаучна по форме, но и глубоко застойна по своей основной тенденции, принадлежит прошлому и стремится сохранить его; по отношению к ней специализация выступает как прогрессивная линия жизни. Однако, разбивая монизм наивный и консервативный, она же вызывает зарождение иного монизма, научного и прогрессивного, который жизненно выше ее настолько же, насколько она сама выше народной тектологии.

Специализация — необходимый этап в прогрессе форм организационного опыта. Благодаря ей в каждой отрасли труда и познания было собрано огромное количество материала и методы совершенствовались несравненно быстрее, чем это было раньше. Но она имеет и другую сторону, которая с ее развитием выступает все сильнее и резче.

Специализация ведет к расхождению методов. Развиваясь самостоятельно, каждая отрасль, практическая или научная, идет своими особыми путями и все более отдаляется от других. Вследствие этого их общение между собой уменьшается, а это ведет к их еще большему взаимному отдалению. Методы одной не подвергаются влиянию методов другой, между ними не происходит заимствований. В каждой создается свой особенный язык, так что даже вполне сходные соотношения в них выражаются различно, и этим маскируется само сходство; а в то же время одинаковые слова получают совершенно разное значение, чем взаимодействие отраслей еще более затрудняется. И это особенно относится к тому, что больше всего повторяется в опыте и, значит, чаще всего выступает в речи. Так, в нашем языке о людях говорится «умереть», о животных же — «издохнуть», а о домашних чаще — «околеть»; о рыбах рыболовы говорят «уснуть», о раках еще «перешептаться», т. е. прекратить свойственное им шуршание, и т. п. То же и в науке. Так, в современной биологии понятие «приспособления» — одно из основных, на нем построена вся эволюционная теория. В политической экономии даже термин «приспособление» не встречается или встречается очень редко, причем обычно принимается за метафору. Между тем по существу своему все экономические процессы суть именно процессы приспособления людей и коллективов к их среде — природной и социальной. Напротив, термин «конкуренция» употребляется и здесь, и там, но в разнородном значении. Конкуренция растений из-за питательных соков почвы, заставляющая их тянуться корнями как можно дальше, во многом отличается от конкуренции торговцев из-за покупателя, побуждающей их уменьшать цены. Это тождество термина породило путаницу понятий и некоторые ошибки так называемого «дарвинизма в социологии».

Самый типичный и важный для нас пример множественных обозначений, порожденных специализацией и скрывающих принципиальное единство соотношений, — это понятие организационного процесса. Для него в каждой почти отрасли имеется свое особое выражение, и все их обыденное мышление принимает столько же разных понятий. Так, в технике, т. е. в области организации вещей, самый обычный термин — «произвести» тот или иной продукт; это значит сорганизовать определенные элементы внешней среды в заранее намеченную комбинацию. Но относительно здания или корабля говорится «построить», относительно железной дороги — «провести», относительно укреплений — «возвести» и т. д. Основной смысл один и тот же; оттенки же, которые заключены в этих понятиях, всецело зависят от объекта технической деятельности и, следовательно, внедрены в них без всякой пользы, потому что вполне выражаются обозначением этого объекта. К тому же ряду организационных синонимов принадлежат слова «сделать», «изготовить» и другие.