Случай в июле - Эрскин Колдуэлл

Джеф судорожно глотнул воздух и покосился на Берта. Он начинал подозревать, что наделал себе больше вреда, чем пользы, остановившись здесь и заведя разговор о политике.

— Как же это вы не раскачались арестовать его раньше, чем толпа пустилась за ним в погоню?

— Я думал…

— Вы ведь получаете большое жалованье из общественных средств.

— Ну, не такое уж большое, — возразил Джеф. — На жизнь хватает, только и всего.

— Это куда больше, чем я зарабатываю, а таких, как я, много. Кроме того, округ содержит пару ищеек. Если вы хотели поймать этого негра, вам стоило только пустить ищеек по его следу. Разве не так?

Джеф открыл дверцу, чтобы впустить в машину свежий воздух. От жары у него по всему телу проступил пот, словно вода сквозь холщовый мешок.

— Так вот, насчет этих самых ищеек, — оправдываясь, начал Джеф. — Ищейки тоже не всегда годятся, напрасно так думают. Во всяком случае, тот негр очень хитрый, он, я думаю, пойдет вброд по Флауэри-бранч, так что ищейки его не учуют. А кроме того, такой поднимут лай, что и негра спугнут. Я так думаю, самое лучшее обыскать весь лес.

— Так почему же вы этого не сделали? — не отставал от него фермер.

Джеф беспокойно провел рукой по лицу. Он растерялся и не знал, как выйти из положения. Про себя он надеялся, что в округе Джули не много наберется таких избирателей, как этот человек, прислонившийся к столбу. Он понимал, что ему еще нельзя открыто становиться на ту или другую сторону и высказываться за или против линчевания, пока неизвестно, куда дует ветер. Будущих выборов он боялся как чумы. Он понимал, что на этот раз ему не удастся увильнуть, придется стать на ту или другую сторону, и твердо знал, что его не переизберут, если он не сумеет понять, чего хочет народ. В прошлом судья Бен Аллен предрешал исход выборов, заранее подкупив оппозицию и сделав ей кое-какие уступки. А теперь Джеф начинал сомневаться, так ли силен судья Аллен, чтобы повлиять на результаты выборов на этот раз, когда впервые в истории округа Джули кандидатам приходится высказываться открыто за или против линчевания. Он жалел, что у него не хватило догадки послушаться жены, ведь она советовала ему ехать на рыбную ловлю, ехать, не задерживаясь ни на минуту.

Человек в заплатанных штанах упорно не сводил с него глаз. Джеф покусывал нижнюю губу, надеясь, что он не повторит вопроса.

— Кстати, — сказал Джеф, стараясь, чтобы вопрос звучал как можно естественней, — вы, может быть, видели негра Сэма Бринсона?

Фермер прищурил глаза, посмотрел на переднюю шину, словно прицеливаясь, и без промаха сплюнул на боковую стенку резиновой покрышки. В углах его рта проступили едва заметные морщинки.

— Это кто такой? Первый раз слышу.

— Сэм живет на том берегу Флауэри-бранч, на полдороге между рекой и Эндрюджонсом.

Фермер медленно покачал головой.

— На кого он работает?

— Собственно говоря, ни на кого, — извиняющимся тоном сказал Джеф, — разве только на самого себя, если можно так выразиться. Промышляет старыми машинами, когда подвернется случай.

— Первый раз слышу, — сказал фермер, строгая ореховый столб ножом, — сдается мне, что он лентяй. Такие негры за все что угодно берутся, лишь бы не работать на плантации.

Джеф впал в такое уныние, что ему больше невмоготу было сидеть тут и разговаривать. Он сделал Берту знак, что пора двигаться. Берт завел мотор.

— Если вы услышите что-нибудь про Сэма Бринсона, — начал Джеф, силясь перекричать шум мотора, — дайте мне знать, буду вам очень обязан.

Фермер ничего не ответил. Он перевернул языком табачную жвачку за левой щекой, но автомобиль уже тронулся, и он не успел сплюнуть на шину. Так он и остался стоять, прислонившись плечом к столбу с почтовым ящиком.

Они проехали почти целую милю, прежде чем Джеф заговорил.

— Думаю, что на этот голос мне рассчитывать нечего, хотя бы я дожил до второго пришествия, — сказал он угрюмо. — Почем же я знал, что он имеет зуб против ленивых негров, да и против Аллена тоже? — Он замолчал, разглядывая кусты невеселыми глазами. — Каких только чудаков не приходится уламывать, когда выставляешь свою кандидатуру!

Дорога, по которой они ехали, шла с севера на юг вдоль восточной границы округа. Двигаясь на север, они приближались если не к Эндрюджонсу, который лежал в пятнадцати милях к западу, то хоть к Эрншоу-риджу.

За двадцать минут они миновали около десятка негритянских хижин, которые казались нежилыми. Во дворе одного домика висело на веревке недавно выстиранное белье, но самый дом, по-видимому, был брошен обитателями второпях: деревянные ставни на окнах были закрыты и заложены засовами, хотя дверь осталась открытой.

— Поезжай в Нидмор, Берт, — сказал Джеф, указывая ему дорогу. — Я хочу справиться насчет Сэма. Где-нибудь да он должен быть, верно? Не провалился же он сквозь землю?

Была суббота, и во всякое другое время по дороге даже в этот ранний час валом валили бы негры — и пешком, и верхом на мулах, и в своих автомобилях-развалюхах. Но теперь нигде не видно было ни одного негра. Даже в Нидморе не видно было негров.

Нидмор был маленький поселок на перекрестье двух дорог. На противоположных концах поселка стояли две лавки с фальшивыми фасадами из фанеры. Рядом с одной из лавок была высокая красная бензиновая колонка. В самом поселке не было ничего, кроме горсточки разбросанных в беспорядке некрашеных домиков, в которых жили белые.

Берт затормозил и остановился перед той лавкой, где была бензиновая колонка. Сейчас же подъехал и Джим Кауч. Джеф смотрел на голый песок вокруг поселка и никак не мог успокоиться. Он так устал, что был не в силах выйти из машины, и послал Берта в лавку за бутылкой кока-колы.

Глава четырнадцатая

Харви Гленн, молодой фермер, который жил почти на самой вершине Эрншоу-риджа, спускался после завтрака по тропинке от своего дома к шоссе, покусывая зубочистку, как вдруг заметил, что из чащи лопухов выглядывает курчавая голова негра. Харви остановился, отшвырнул зубочистку и оглянулся по сторонам, ища камень.

Покуда он искал подходящих размеров камень, высокие, по пояс, лопухи слегка заколыхались. Курчавая голова исчезла.

Харви второпях оглядывался по сторонам, ища хоть какой-нибудь камень.

Накануне вечером, когда весть о том, что готовится облава на негра, уже облетела весь округ, Харви, как всегда, лег спать со своей женой. По крайней мере половина мужчин на этом конце округа Джули принимала участие в облаве, но Харви сказал жене, которая к тому же боялась оставаться в доме одна, что он не намерен терять время даром, ведь негра в темноте не увидишь.

Однако утром, сейчас же после завтрака, он надел шляпу и начал спускаться вниз, в долину. Он был уже на полдороге между своим домом и шоссе, когда случайно посмотрел в сторону и заметил, как качаются лопухи.

— Это ты, Сонни? — спросил он, нагибаясь и подбирая камень с кирпич величиной.

Лопухи закачались сильнее, но никто не ответил.

— Слышишь, что ли, Сонни? — сказал он, повышая голос.

Ему показалось, что он слышит какой-то слабый звук. Кто-то не то стонал, не то всхлипывал.

— Что там такое? — спросил Харви, вытягивая шею.

Он шагнул в лопухи, остановился и привстал на цыпочки, стараясь разглядеть, не сидит ли там Сонни Кларк.

Он не решался подойти ближе, не убедившись, что это в самом деле Сонни Кларк, так как свое ружье он оставил жене.

— Отвечай же, Сонни, — сказал он сердито.

Лопухи уже не качались, и курчавой головы больше не было видно.

— Встань на ноги, Сонни, — скомандовал он, подходя ближе. — Встань, покажись мне, а не то я пущу в тебя вот этим камнем!

Голова Сонни осторожно выглянула из лопухов, словно черепаха из-под панциря. Его глаза, и без того круглые, округлялись все больше и больше.

— Здравствуйте, мистер Харви, — сказал Сонни. — Как поживаете?

Харви пробрался через лопухи и остановился в нескольких шагах от Сонни, разглядывая его.

— Что ты делаешь на моем поле, негр? — резко спросил он, обходя Сонни кругом, чтоб посмотреть, есть ли у него оружие.

Тело Сонни поворачивалось, словно вокруг оси, и большие круглые глаза следили за каждым движением Харви.

— Разве это ваше поле, мистер Харви? — спросил Сонни и даже заговорил громче от удивления. — Честное слово, мистер Харви, я совсем не знал, что это ваше поле. Я думал, может, оно ничье, уж очень на нем много лопухов.

— Земля всегда чья-нибудь да бывает, — наставительно ответил Харви.

— Правда? — сказал Сонни еле слышно. — Я этого не знал, мистер Харви.

— Ну, зато теперь знаешь, — сказал Харви, останавливаясь перед мальчиком и глядя ему в глаза. — Что ты здесь делаешь, зачем спрятался?

— Да, сэр мистер Харви. Теперь я знаю, чье это поле. — Он замолчал и опустил глаза. — Я и сам не понимаю, как я сюда попал.