Невеста с подвохом, или Ну, держись, проклятый демон! (СИ) - Слави Екатерина

Дайнари молчала, и я прислушивалась к ее чувствам – недавнее смущение и волнение уступило место твердой решимости. Вместе с ней я подняла взгляд на его светлость и посмотрела прямо ему в глаза.

- Что в пророчестве идет речь о будущем Равели, - произнесла я ее голосом, испытующе глядя на мужчину передо мной. – И это будущее – трагично.

Молодой Реол Кархейский точно так же всматривался в меня – долго всматривался, как будто пытался угадать мои мысли, – потом произнес:

- Дайнари... в тот день, в комнате с зеркалом... что ты видела? Ты ведь сейчас говоришь об этом?

- Ты... не знаешь, что там? – озадаченно спросила я.

Его светлость ответил:

- Учитель запретил приближаться к этой комнате, я никогда не осмеливался ослушаться его.

Уклончиво ответил – это я поняла сразу. И она, та, чьими глазами я сейчас смотрела на него, тоже это почувствовала.

Он не сказал, что не знает. Не подтвердил.

- Я не знаю, о каком пророчестве ты говоришь, Дайнари, но лучше, если учитель не узнает, что ты побывала в той комнате и... приближалась к зеркалу. Боюсь, он разозлится на тебя. – Реол со значением заглянул мне в глаза: – Тебе лучше это скрыть.

Я кивнула, будто соглашаясь – и одновременно почувствовала пронизавшую меня насквозь тревогу. Тревогу, которая принадлежала Дайнари. Тревогу, вызванную осознанием, что она невольно коснулась тайны, которая была спрятана в этом замке от посторонних глаз.

- Ваша светлость, - прозвучал вдруг рядом голос и, повернув голову, я увидела незнакомого мне слугу: - Неотложное дело требует вашего присутствия.

Герцог в первый момент как будто удивился. Тогда слуга наклонился, прикрыв рукой в белой перчатке рот сбоку, и что-то прошептал его светлости. На лице Реола Кархейского возникло понимание. Отпустив слугу, он повернулся ко мне:

- Прости. Вынужден оставить тебя.

Я улыбнулась небрежно:

- Не волнуйся, я найду чем занять себя в твое отсутствие - у меня еще много непрочитанных книг по магическим наукам.

Его светлость кивнул и поспешил прочь.

Какое-то время я смотрела ему вслед. Мне показалось, или его светлость был напряжен? Словно что-то стесняло его, и он хотел побыстрее разобраться с этим.

«Любопытно», - сказала я себе, и, не долго думая, последовала за ним.

Чего у Дайнари было не отнять – как и я, она прислушивалась к своей интуиции.

Покинув один из внутренних двориков, я вошла в замок через узкий темный ход. Поднялась по винтовой каменной лестнице, вышла из башни и по коридору дошла до арочного прохода в большой зал с галереей.

Вынырнув из темноты арочного проема, я увидела Марая. Демон стоял, прислонившись спиной к стене галереи, и смотрел вниз. Словно почувствовав мой взгляд, повернул голову. Хмыкнул как будто заинтересованно и перевел взгляд обратно.

Проследив за взглядом демона, я посмотрела вниз. По широкой устланной ковром лестнице спускался Реол Кархейский, а посреди зала, возле двустворчатой двери, спиной к нему стояла женщина.

- У его светлости гостья?

Этот вопрос я задала вместе с Дайнари. Стоявший неподалеку Марай услышал меня и ответил:

- Невеста его светлости пожаловала в замок, чтобы навестить его.

- Невеста? – Сердце, которое я в эту секунду чувствовала, как свое, пропустило удар.

«Это еще что значит? – думала тем временем я. – Дайнари была возлюбленной Реола, я видела это в своих снах-воспоминаниях. Но при этом у него была... невеста?»

- Вы не знали? – спросил рядом Марай, и на миг мне показалось, что в его взгляде я увидела сочувствие.

Я мотнула головой.

- И кто же она – невеста его светлости?

Демон не задержался с ответом:

- Единственная дочь Орвина Даркина, вашего учителя.

Игнорируя сбивающееся дыхание, я перевела взгляд вниз. Герцог уже достиг конца лестницы и, сойдя с последней ступени, двинулся к ожидавшей его женщине. Я видела утонченное платье, благородную осанку и собранные в изящную прическу светлые волосы.

Наверное, шаги его светлости привлекли внимание гостьи – заметив, что она оборачивается, я затаила дыхание.

Невеста его светлости? Кто она? Как выглядит?

О ее существовании Дайнари ничего не было известно и, возможно, она успела впустить молодого герцога в свое сердце куда глубже, чем ей казалось, потому что сейчас я ощущала чувствительные, даже немного болезненные уколы в ее груди.

Я знала, что имя им было – ревность. И ведомая этой ревностью Дайнари, а вместе с ней и я, хотела увидеть лицо стоящей внизу девушки.

Наконец та повернулась...

Что? Как это возможно? Как такое может быть? Она?!

Потрясение, которое я испытала, тотчас вытряхнуло меня из тела Дайнари, в мгновение ока разорвав связь между нами.

Вокруг меня сомкнулась темнота, и снова до ушей донесся плач. В этот раз я не увидела светящееся перламутром существо в сердце темноты, но знала, что оно там – потерянное, умоляющее принять его, протянуть руки и забрать из тьмы забвения.

Я тряхнула головой, словно желая избавиться от наваждения и... проснулась.

Глава 17. ДОГАДКА

- Сколько она будет спать?! – Обладательница зычного звонкого голоса бесцеремонно нарушила мое сонное забытье. – Я в таком ужасном положении – а она в постельке нежится!? Опою! Отравлю! Ко всем богам отправлю!

- Не орите, соэлла, ваш неприятный голос портит мне настроение, - с холодным высокомерием проворчала ей в ответ другая дама. – Шли бы вы лучше сами... ко всем богам.

- Что?! Настроение? Кого волнует ваше настроение, соэлла, когда у меня трагедия?! Я тут – на секундочку! – умерла! – возмутилась первая.

На фоне ее звенящего голоса я услышала хихиканье.

- Подумаешь, невидаль какая, - тем временем цыкнула раздраженно вторая. – Я тоже умерла. Да здесь у половины обитателей замка такая же трагедия, как у вас – и ничего, не визжат все с утра пораньше – видимо, воспитаны лучше, чем вы. Смерть это, знаете ли, не повод, забыть о хороших манерах.

- Кто бы говорил о хороших манерах! – едко заметила первая. – Как вам не стыдно привести с собой мужчину! в комнату к незамужней даме?

Вторая громко фыркнула.

- Не надо мне это приписывать – я никого с собой не вожу, он сам ходит, куда хочет.

Обмен «любезностями» все так же перемежался с хихиканьем в несколько голосов.

- Прекратите этот смех, глупые призраки! – взорвалась первая.

Хихиканье смолкло, и кто-то в сторонке огрызнулся:

- Слыхали? Она нас глупыми призраками назвала.

- Бедняжка, видимо, еще считает себя живой.

- Но мы-то ее насквозь видим, да?

Раздались короткие смешки, которые быстро перерастали в ехидный смех.

- Да-да, насквозь! И столик возле стены сквозь нее видим, и зеркало в полный рост, все-все сквозь нее видим...

- Да, но бедняжка считает себя умной, в отличие от нас – глупых призраков.

- Ах, как это было умно – попытаться обмануть демона, а потом из-за своего же обмана пойти на корм рыбам в водах Кархенского моря! Вы тоже считаете, что это было очень умно?

- Умно-умно! Очень умно!

- Замолчите! – возопила жертва их насмешек.

Мою комнату наполнил неудержимый хохот, и, устав ждать, когда все эти голоса как-нибудь сами рассосутся, я со вздохом открыла глаза. Приподнявшись на постели, подождала, пока в глазах прояснится, и огляделась.

По комнате носились туда-сюда знакомые ламии и хохотали своими призрачными голосами. Над креслом, словно имитируя сидячую позу, закинув ногу на ногу, парил призрак Вилоры Дюран. Возле кресла, стоял и взирал влюбленным взором на даму своего сердце баронет Аризи.

«У меня только один вопрос, - с сонным раздражением подумала я, – что вся эта честная компания делает в моей комнате, когда я еще в постели?»

Вопрос «Кто их сюда впустил?» задавать было некому – Лотти лежала посреди комнаты в позе спящей красавицы, ждущей поцелуя прекрасного принца.

- Бесполезная служанка, - шепотом проворчала я.