Расстрельщик - Владимир Гриньков

Глава 34

Он не помнил, была ли у него какая-либо цель и понимал ли он, куда направляется. Его высадили у станции метро «Баррикадная», он спустился в метро и вошел в вагон. Куда-то ехал, где-то переходил с линии на линию, но если бы его в это время спросили, куда он держит путь, – вряд ли смог бы ответить.

Он непривычно отчетливо видел лица людей и очертания предметов, которые его окружали, зато звуки были приглушены, словно кто-то заботливо вложил ему в уши вату. И еще он очень быстро все забывал – хотя сам не сознавал этого. Он вошел в метро на «Баррикадной» и уже через пятнадцать минут смутно помнил об этом, а через полчаса и напрочь забыл. Он помнил лишь случившееся только что, пять минут назад, а более ранние по времени события выпадали из его памяти, но это его нисколько не тревожило, так как он даже не отдавал себе в этом отчета.

Выйдя из метро, он еще куда-то ехал автобусом, потом брел пешком и не узнавал улиц вокруг – все виделось слишком контрастно, поэтому было непривычно и незнакомо.

Вошел в подъезд жилого дома, поднялся наверх, позвонил в дверь одной из квартир. Ему открыли. На пороге стояла Рита.

– Привет, – сказала она. – Я тебя уже заждалась, – и чмокнула мужа в щеку. – Проходи, я там с бульоном вожусь.

Убежала на кухню.

И здесь все было ему как будто внове. Димка сидел за компьютером. Корнеев потрепал сына по волосам, как-то бездушно, и прошел в другую комнату. Димка оторвался от монитора и посмотрел отцу вслед, но ничего не сказал.

Появилась Рита.

– Ну, рассказывай!

– О чем? – бесстрастно осведомился он.

– О своей новой работе.

– О новой работе? – повторил он, нахмурившись.

– Мне сегодня позвонил Паша Захаров…

Вот только сейчас, услышав эту фамилию, он что-то начал вспоминать. Какой-то подвал. Он сидит на чем-то жестком. Захаров склоняется над ним и делает укол в руку. Потом похлопывает по щеке и спрашивает: «Ты как, Вадим? В порядке?»

– Я удивилась, если честно. – Это уже Рита. – Он спрашивает: «Вадим уволился с прежней работы, да?»

– А ты? – все так же бесстрастно спросил он.

– Засмеялась и говорю: «Значит, он все-таки решился!» Для меня самой это было неожиданностью, если по правде.

Он прикрыл глаза. Еле слышный голос жены, как будто издалека:

– Ты неважно себя чувствуешь?

– Устал. Хочу прилечь.

Едва добрался до постели, сразу словно провалился в пещеру, где ни света, ни звуков.

Он проснулся утром, когда за окном едва забрезжил рассвет. И только открыл глаза, мгновенно в памяти возникли вчерашние события.

Подвал. Корнеев стреляет. Труп убитого им человека. Захаров. А дальше – все опять очень расплывчато.

Повернул голову и увидел спящую Риту. Он дома, оказывается.

Глава 35

Христич отнесся к случившемуся намного спокойнее, чем можно было предположить. Выслушав рассказ Корнеева, он долго молчал, сидел, покусывая губы, после чего сказал:

– Ты только не слишком терзай себя, Вадим. Не думай, что тот парень – жертва. Там святых нет. Они поедают друг друга, как пауки в банке, и чем меньше их будет по земле ползать, тем лучше. Он такой же бандит, поверь мне. Как Молотов, как все они там. И если они убили его твоими руками, тебе не в чем себя упрекнуть.

– Все случилось так неожиданно, – пробормотал Корнеев.

– Забудь! К делу!

Ничто не излечивает быстрее, чем работа. Христич это знал.

– Итак, похоже, что ты прошел проверку. Они здорово сомневались и еще будут за тобой присматривать, но это уже менее страшно. Считают, что ты у них на крючке. Бдительность потеряют, вот увидишь. Так что все получится. Ты по-прежнему склоняешься к варианту с ядом?

– Не знаю, будет ли у меня возможность после этой истории проникнуть в кабинет Молотова. Пока даже предположить не могу, где мне определят место работы. Может, вообще в «наружке». Тогда попробуй дотянись до этого Молотова.

– У них есть «наружка»?

– Есть. В переулке, например, который ведет к особняку «Росэкспорта», постоянно топчется кто-нибудь из охраны.

Христич подумал.

– Все равно достанем, – сказал он.

Не видел повода для уныния. Уже смогли внедриться в «Росэкспорт». Половина успеха, если разобраться.

– Но знакомец-то твой! А? – вспомнил вдруг Христич. – Ничего себе родственничек!

Корнеев, и без того пребывающий в дурном расположении духа, помрачнел еще больше. А ведь он пока не рассказал полковнику о том, что Надя, следившая за ним на Кипре, и Захаров были связаны. Теперь не было смысла это скрывать. Рассказал.

– Ну ты даешь! – не сдержался Христич. – О таких вещах молчишь!

Приготовился устроить грандиозный разнос, но, взглянув на мрачного Корнеева, решил отложить экзекуцию.

– Значит, они тебя давно пасли, – высказал предположение – и сам удивился своему открытию. – А в чем причина, Вадим? Зачем они тебя пасли на Кипре? Ты ведь тогда к Захарову своему в сослуживцы еще не набивался.

Пришлось рассказать о Тамаре Захаровой. Христича эта история чрезвычайно развеселила. Он так смеялся, что даже слезы покатились из глаз.

– Прямо как на Западе, – сказал он сквозь смех. – Жены следят за неверными мужьями…

– Рита здесь ни при чем! – вступился за жену Корнеев.

Он так разозлился, судя по тону, что Христич мгновенно перестал смеяться и замотал головой, успокаивая:

– Нет, конечно, я совсем не то имел в виду.

А у самого в глазах прыгали озорные чертики.

Глава 36

Первый день в «Росэкспорте» начался для Корнеева с большого разочарования. Его определили не в офис и даже не где-то рядом. Ему предстояло охранять принадлежащий «Росэкспорту» загородный гостевой дом. Это было похоже на облом.

К месту будущей работы его вез сам Захаров. Захаров управлял машиной и старательно вглядывался в монотонно-серую поверхность асфальта, убегающую под колеса. Он вел себя так, будто накануне ничего не произошло. Корнеев ненавидел этого человека. Но пока ничего не мог предпринять.

– Только не делай глупостей, – внезапно сказал Захаров. – Молотов – не тот человек, с которым можно поступать небрежно.

– Да и ты, я вижу, не из простых, – не сдержался Корнеев.

– Работа такая.

– Работу каждый выбирает себе сам.

– Вот ты и выбрал, – спокойно отозвался Захаров, не отрывая взгляда от дороги.

Ответить на это было нечего. Оба долго молчали.

– Все это выглядит мерзко, – наконец проговорил Захаров. – Но положение у нас действительно аховое, ты сам скоро убедишься. – И после паузы добавил: – Нас обложили, уже и стрельба началась. Нашего президента подстрелили, ты, наверное, в курсе.

– Но он, кажется, остался жив, – ровным голосом незаинтересованного человека произнес Корнеев.

– Жив. Но его попробуют дострелить, так что приходится прятать.

Корнеев не считал это правдой, но не выказал сомнений.

– Вы всех и вся сейчас боитесь. А мне вот поверили.

– Если честно, не совсем еще поверили, – сказал Захаров.

– Но не убили же.

Захаров опять помолчал.

– Меня вчера Молотов, когда я ему о тебе доложил, спросил: «Ты на все сто уверен, что его заслали?»

Захаров смолк. Серая лента шоссе стелилась под колеса.

– Я ответил ему, что это вполне возможно, но точно я не знаю.

Оказывается, Молотов не был уверен стопроцентно. Поэтому весы судьбы и качнулись в эту сторону, а не в ту.

– Ты рассчитываешь, что я стану тебя за это благодарить? – сухо осведомился Корнеев.

Захаров внезапно ударил по педали тормозов. Автомобиль рыкнул и съехал на обочину. Захаров обернулся. У него было совершенно багровое лицо.

– Я виноват перед тобой, Вадим! Но вспомни, как я тебя просил – уйди! Тогда еще могло обойтись по-другому! Не было бы ни подвала, ни того трупа!

Машина стояла на месте, но Захаров так вцепился в руль, словно впереди, совсем близко, был крутой вираж и он боялся не справиться с управлением.

– Мы оба виноваты, если разобраться! И я говорю снова: уйди! Убеги! Исчезни!

– Почему? – на всякий случай изобразил удивление Корнеев.

– Потому что пока еще есть возможность! Бери Риту, Димку – и уезжай.

– И долго ты мне предлагаешь прятаться?

– Долго не придется.

– Найдут? – понимающе спросил Корнеев.

– Просто некому будет искать.

И такая безысходность слышалась в голосе Захарова, что Корнеев понял – тот ждет скорого и неизбежного краха. Наверное, чует его приближение подсознательно. Неспроста уже не раз говорил, что их обложили. У него нюх. Он не может ошибиться.

– Сам же звал меня к себе, – напомнил Корнеев. – Обещал поговорить с шефом.

– Тогда еще было тихо. И никто не мог подумать…

«Тогда» – это до покушения на Базылева. С того все и началось.

– Молотов не верит, что дело так серьезно, – сказал Захаров. – Планы строит, чего-то там суетится. А я вижу – нам крышка. Всерьез за нас взялись.

У него был голос обреченного.

– Недавно я «жучка» нашел. Прямо у себя в кабинете. Это не промышленный шпионаж, Вадим. Конкуренты другие закладки делают, я их номенклатуру знаю. А такие «жучки» мы с тобой ставили, когда там работали, – неопределенно указал куда-то в сторону. – Значит, не мальчики-рэкетирчики нами интересуются. С теми можно договориться. А с государством договориться нельзя. Оно тупое и жестокое. Нас раздавят, Вадим.