Новая Зона. Кромешный свет - Сергей Слюсаренко

– Вот, блин, экскурсия по московскому общепиту. – Тимур начал терять терпение.

– А что ты хотел? Но серьезные люди, если ты не из клана, тебя пришьют на подходе, как собаку.

– Тут уже и кланы? «Задолжники», «Воля и смерть», «Разобщение»? Или как тут принято?

– Да нет, тут все по-другому. Любера, металлисты, щелковцы, сколковские беспредельщики… С давних времен повелось. Но нам до них не добраться. Пойдем в столовку. Заодно и пожрем.

– Только насчет пожрать – это последнее.

– Ну, посмотрим, – недовольно сказал Бубо и, пройдя метров двадцать, остановился у лестницы, ведущей в полуподвальное помещение одной из безликих хрущевок, чудом избежавшей сноса.

– Стой, ты хочешь сказать, что здесь была столовка, а ты меня водил на разведку в кафе черт-те куда? – изумился Рымжанов.

– А ты что, хочешь, чтобы в Зоне решение искать прямо на месте? Здесь так не бывает. Нельзя вот так просто отойти два шага и спросить кого-нибудь. Нужно идти к поставленной цели!

– Да иди ты в жопу со своими лозунгами! – Тимур взревел. – Я из-за твоих заморочек друзей потерял, миссия провалилась! Блин, если выберемся, я добьюсь, чтобы тебе ни копейки больше не заплатили. И хорошенько разобрались с твоим моральным обликом.

– Это нецелесообразно, – важно сообщил сталкер и, спустившись по ступенькам, постучал в обитую ржавым железом узкую дверь. Громко и уверенно.

Дверь открылась моментально, на пороге стоял человек с черной курчавой бородой, его шею скрывал платок-арафатка.

– А, это вы, заходите, – просто сказал он.

Тимур, не колеблясь, прошел в помещение, Бубо пропустил его впереди себя.

– С котами нельзя, – неожиданно сказал бородатый.

Рымжанов оглянулся, Какубай стоял на нижней ступеньке и, задрав хвост трубой, заглядывал в столовую. И тут Бубо поступил совершенно неожиданно. Он несильно поддел кота ботинком поперек живота и отшвырнул подальше от двери.

– Странно ты со своим дружком обходишься, – заметил Тимур.

– Нельзя, значит, нельзя! – что-то в голосе Бубо незаметно поменялось.

Большая комната, в которую они вошли, миновав маленькую прихожую, не была похожа на зал столовой или кафе. Никакого намека на общественное заведение. У стены обычная вешалка, на которой висел бухарский халат и резиновый плащ химзащиты. В отличие от давешнего заведения здесь пахло не протухшей едой, а какими-то благовониями. В глубине у дальней стенки на диване сидел человек, такой же бородатый, как привратник.

– Спасибо, дорогой, – с сильным кавказским или арабским акцентом сказал бородач Бубо. – Можешь идти, мои люди тебя проводят.

Тимур попытался оглянуться, но несколько сильных рук схватили его сзади. В спину уткнулся ствол.

– Здравствуй, дорогой, – сказал человек, теперь уже обращаясь к Рымжанову. – Мы тебя уже заждались.

Тимур не ответил.

– Меня зовут Мухаммед, я думаю, мы станем друзьями. Ибо друзья моих друзей – мои друзья, – продолжил бородач. – У меня к тебе очень серьезное предложение.

– Бубо мне не друг.

– Бубо друг? – рассмеялся Мухаммед. – Как может подлый шакал быть другом? Он за деньги готов любого предать. Я вот о ком…

Мухаммед взял пакет, который лежал перед ним на низком столике, и достал оттуда три пары очков-коммуникаторов и бросил их под ноги Тимуру.

– Вот я о ком. Эти люди у меня, им оказывают самый дружеский прием. Вот о них мы с тобой и поговорим.

Рымжанов попытался пошевелиться, найти слабину в хватке железных рук, державших его сзади. Но сильный удар по печени сбил дыхание.

– Тимур, дорогой, зачем ты ведешь себя неразумно? Этим ты только нанесешь вред своим друзьям. Обыщите его.

Ловкие руки карманника прошлись по телу Рымжанова. Пистолет, нож, очки и пачка таблеток перекочевали на маленький столик у ног хозяина.

– Странно, такой боец, а носит с собой таблетки. Это «дурь»?

– Нет, – ответил Тимур. – У меня после контузии часто голова болит. Это просто лекарство.

– Вот видишь, когда ты готов к разговору, все проблемы легко решаются.

Мухаммед встал, взял в руки пачку таблеток и подошел к Тимуру. По пути он смахнул со стола очки-коммуникаторы и демонстративно на них наступил.

– Вот, возьми, дорогой, мы же не звери. Зачем причинять гостям неудобства? – Он засунул лекарство Тимуру во внутренний карман куртки. – Давай поговорим о деле.

– Что тебе надо от меня?

– Это уже по-деловому. Только не так грубо, не так грубо! Мы должны разговаривать, как партнеры. У меня есть товар, у тебя есть чем рассчитаться за него.

– Товар?

– Да, твои друзья. И я уверен, что мы договоримся.

– Что ты хочешь?

– Ты должен будешь выполнить для нас одно дело, а потом мы доставим и тебя, и твоих друзей домой. Ну, не домой, а за периметр. Только не спрашивай сейчас, что это за дело.

– У меня есть выбор?

– Выбор есть всегда, дорогой. Или ты не соглашаешься, или соглашаешься. Куда уж проще.

– Я понял. Но одно условие, освободите моих друзей, а потом уже я сделаю то, что вам надо, – твердо сказал Рымжанов.

– По частям – хоть сейчас, если ты свою просьбу повторишь, – ухмыльнулся Мухаммед. – Так что лучше пока молчи и жди своего часа. Уведите.

Глава 16

Далеко на Черном континенте

Матунгу Бафунго был взбешен. Как просвещенный монарх, в духе нового времени, со своими слугами он обращался вполне демократично, но от повара всегда требовал аккуратности и соблюдения хотя бы элементарных норм гигиены и санитарии. Даже после того, как повару отрубили голову прямо на кухне, Матунгу все еще не мог успокоиться. У него не могло уместиться в голове, как можно было к столу короля Нигверии, Властителю Леса до Дальней Горы, Пастуху Стада буйволов от Сюда до Небесной тверди, обладателю еще трех десятков титулов, самому богатому человеку Африки, подать к столу жаркое, в котором оказался ноготь со следами маникюра? Не ноготь был опасен, опасно было раскачивание устоев. Если повар себе такое позволяет, то что тогда позволит народ?

Король потребовал к себе на аудиенцию нового повара, долго рассказывал ему о принципах современной кухни, знакомил с картинками из лучших поваренных книг мира, которые ему, гурману, дарили в каждой стране, которую он посещал с официальным визитом. Новый повар, очень смышленый человек лет сорока, что для Нигверии было уже преклонным возрастом, внимательно слушал, кивал и время от времени задавал уточняющие вопросы.

– И запомни навсегда! Запомни, потому что от этого зависит твоя жизнь. – Вошедший в ораторский раж король размахивал жезлом с перьями кукабарры на конце и время от времени хватался за рукавицу с ножом-серборезом, висящую на поясе. Это был давний подарок из Хорватии. – Так вот запомни! Если ты хоть раз допустишь ногти в жарком из девичьих пальцев, я тебя убью!

Повар покорно кивал.

Да, король Бафунго был каннибалом, и никого в мире это не смущало. Король был богат, контролировал самый большой трафик героина и изумрудов, был щедр и не допускал войн на своей территории. А винить монарха за то, что он соблюдает закон предков, было по крайней мере бессмысленно.

Утомленный утренними хлопотами Матунгу вышел на тенистую веранду и уселся в глубокое кресло. Он любил родину. Любил свой глинобитный дворец с прохладной верандой из бамбуковых стволов, укрытый широкими пальмовыми листьями. Конечно, для поездок в Европу король иногда пользовался европейскими одеждами, хотя и на приемы старался являться в традиционном для его народа балахоне. Но только здесь, в одной набедренной повязке, под прохладными струями воздуха, разносимыми широкими опахалами в руках рослых девственниц, он чувствовал покой и гордость за свою страну, свой народ и в первую очередь за себя.

Не глядя на слугу, который смешивал ему большой бокал любимого дайкири, король полистал утренние новости, ловко елозя пальцами по экрану планшета, ответил на пару писем премьер-министра и министра обороны, подписал несколько указов и, выпив залпом половину коктейля, откинулся на спинку кресла, покрытую мягкой шкурой леопарда. До времени официальных приемов оставалось примерно два часа, и можно было немного вздремнуть. Поспать толком не дали птицы. Из подступающего прямо к дворцу тропического леса раздались встревоженные крики каких-то пернатых. Видимо, расплодившиеся в этом году леопарды устроили охоту совсем рядом с деревней. Такого давно не было, пора отправить охотников в джунгли, чтобы навели порядок.

Так и принял послов король, невыспавшийся и недовольный. Он даже прикрыл глаза, пока с приветствиями выступали послы соседних мелких государств, чуть оживился, когда новый посланник Франции стал что-то говорить о демократии и однополых браках, которые должен поддерживать каждый просвещенный монарх. Король расплылся в улыбке при этой речи, ему было приятно вспомнить, как вчера сажали на кол такого, однополого. Но, понимая политическую ситуацию момента, он не стал объяснять послу причину своей радости. Пусть думает то, что ему удобнее.