Призраки страсти - Антон Леонтьев

Картинки, одна за другой, начали вспыхивать в мозгу. Дверь в ресторане… Шевелящиеся граффити в лифте… Светящиеся окна кухни, увиденные ею в зеркало заднего вида «Мазды»…

Неужели она сама отправилась в больницу и попросила помочь ей? Но если так, то отчего на ней повседневная одежда? И почему никто ничего ей не объясняет толком?

– Я немедленно вернусь! – произнесла девица и, одарив пациентку очередной сладкой улыбкой, выплыла из палаты.

До Натальи долетел еле слышный звук поворачивающегося в замке ключа. Она вскочила, подлетела к двери, потянула на себя ручку. Дверь была заперта!

Вот это дела… Если она в больнице, то почему ее запирают в палате? Но, конечно, если это психиатрическая клиника… Однако на психиатрическую клинику помещение явно не походило. Наталья подбежала к встроенному в стену шкафу, распахнула его и увидела свое пальто, а также сумочку. Схватив сумочку, раскрыла ее и попыталась отыскать мобильный телефон. Но тот оказался разряжен.

Женщина в отчаянии швырнула сумочку на пол. На глаза навернулись слезы. Неужели она в самом деле угодила в сумасшедший дом? Но ведь даже если у нее бывают ночные кошмары и галлюцинации посреди бела дня, это вовсе не значит, что она умалишенная!

В двери послышалось легкое поскребывание. Наталья подлетела к ней и столкнулась на пороге с входящей в палату все той же миловидной особой. В руках та держала большой поднос.

– Выпустите меня! – заявила Наталья, желая проскользнуть в коридор. – Кто вам дало право запирать дверь?

– С чего вы взяли, что дверь была заперта? – улыбнулась девица. – Просто ее надо было в противоположном направлении открывать.

Какая-то тревожащая мысль насчет дверей, что с ними делают – толкают, тянут, – мелькнула в голове у Наташи… На секунду она апатично уставилась на поднос, но потом, так и не додумав, почувствовала новый прилив сил и попыталась вырваться из заточения.

Но за спиной молодой врачихи (или девица-медсестра?) внезапно возникли два дюжих, метра под два ростом и явно за сто килограммов весом, бритоголовых субъекта, облаченных, как и улыбчивая особа, в медицинские балахоны. Они преградили Наталье путь в коридор.

– Вы что, силой удерживаете меня здесь? – воскликнула Тогобицкая. А потом громко закричала: – Помогите, меня здесь удерживают силой! Заперли в палате и не выпускают! Отняли мобильный телефон! Вызовите милицию!

Милиция, милиция, милиция… Тип по фамилии Иванченко… Кожаная куртка, чахлые песочные усики… Конечно, именно оперативник звонил ей, когда она смотрела в зеркало в коридоре собственной квартиры и видела призрачное сияние, исходящее из кухни. И он сказал… Что же он сказал? Что-то крайне неприятное и ошеломительное…

Роман и Стасик! Ну, конечно же, сообщение оперуполномоченного было как-то связано с Романом и Стасиком. Господи, но если она провела в больнице целую ночь, то муж и сын с ума сходят, разыскивая ее! Или родные в курсе, где она находится?

Один из громил втолкнул Наталью обратно в палату, а другой захлопнул дверь. Миловидная особа, горестно качая головой, поставила поднос на прикроватную тумбочку.

– Ну и зачем вы так сделали, Наталья Валентиновна? Разве от этого вам полегчало? Вовсе никто вас здесь не удерживает… Прошлой ночью вам стало плохо, и мы отвели вам отдельную палату, хотя совершенно не обязаны были. А вы так неблагодарно ведете себя – буяните, кричите, заявляете, что вас заперли в палате! Да вы совершенно свободны, можете идти на все четыре стороны… если не хотите знать, что случилось с вашими мужем и сыном.

Наталья подскочила к особе и в волнении спросила:

– Что вы хотите сказать? С Романом и Стасиком что-то произошло? Где они?

– Сначала сядьте на кровать, подкрепитесь, выпейте кофе, а потом мы обо всем поговорим! – заявила улыбчивая особа, внезапно перейдя на тон красного комиссара. – Ну, живее! Или мне по два раза повторять?

Почувствовав внезапный упадок сил, последовавший за энергетическим всплеском, Тогобицкая опустилась на кровать. Конечно, теперь она вспомнила, как в спешке приехала с Склиф. И речь шла о Романе и Стасике. Но что именно с ними произошло, еще никак не удавалось сообразить. Телефонный звонок… День рождения Темы… Автомобиль, движущийся по встречной полосе, прямиком на нее…

– Выпейте! И вам сразу же станет лучше! – Особа в медицинском балахоне протянула ей блюдце, на котором стояла чашка с ароматным горячим кофе. – Вам это просто необходимо!

Наталья поднесла чашку к губам – и вдруг вспомнила, что уже пила кофе. Прошлым вечером. В компании вальяжного господина в шикарном пальто с меховым воротником. Как же он представился? Ах ну да, Генрих Минц, известный адвокат! Тот самый, о котором Ира, сестра Романа, говорила много нелицеприятного.

Да-да, именно в его присутствии она пила кофе, причем напиток был со странным металлическим привкусом. Наталья осторожно опустила кончик языка в горячую жидкость – так и есть, сегодняшний кофе тоже отдает чем-то металлическим. Неужели в больницах все питье такое?

– Нет, благодарю, мне не хочется, – заявила Наталья, ставя блюдце на прикроватный столик. И взглянула на поднос с едой. – Есть мне тоже не хочется. Зато я хочу знать, что здесь происходит. И вы немедленно расскажете мне это, иначе, обещаю, я подниму небывалый скандал, который выйдет вам боком!

Лицо миловидной особы искривилось. Девица кивнула шкафообразным типам, и те вышли из палаты.

– Очень жаль, Наталья Валентиновна, что вы поняли все превратно. Мы ведь хотим вам помочь, а вы ведете себя так, как будто мы ваши враги. В действительности же мы ваши друзья!

– Своих друзей я знаю в лицо, – ответила Наталья. – И, конечно же, по именам. А вы кто такая, позвольте поинтересоваться?

Особа не нашлась, что ответить, а Наталья снова подошла к двери и сказала:

– Учтите, если я сейчас открою дверь, а там снова несут вахту ваши головорезы, то я возьму стул и выброшу его в окно. Кто-то обязательно обратит внимание и вызовет милицию. Потому что я не намерена оставаться здесь более ни секунды!

Дверь распахнулась, и на пороге появился Генрих Минц. Адвокат ободряюще улыбнулся смущенной медичке, и та бесшумно выскользнула из палаты.

– Наталья Валентиновна, доброе утро! – произнес мужчина бодрым тоном. – Вы ведь не помните меня? Меня зовут…

– Вы мне уже представлялись, – оборвала его Наталья. – Господин Минц, не так ли?

Генрих Минц осклабился, морща лоб. В его глазах вспыхнули огоньки страха. И тут Наталья все вспомнила – абсолютно все. Звонок, авария на проспекте Мира, вертолет МЧС, доставивший Стасика в реанимацию, ее разговор с Минцем, завершившийся… Чем именно завершилась беседа с адвокатом, Наталья не знала. Но это было уже второстепенно.