Костер на берегу - Андрей Максимушкин

с легонца, что там ещё запланировано? Главное, вовремя остановиться. Это не кубок Империи, выкладываться не нужно.

Хорошо бы взять за правило сдерживать свой природный талант доводить окружающих до белого каления. Люди вокруг неплохие, зря обижать их не стоит.

Помню мою родную гимназию, урок истории. Маргарита Фридриховна закончила повествование об энциклопедистах восемнадцатого века и переходит к повторению прошлого материала.

— Евстигнеев, расскажи нам об естественных правах человека с позиции передовой мысли конца эпохи просвещения.

Мой сосед поднимается, косит глаз на учебник.

— Ну, это, эпоха просвещения дала нам много известных великих ученых и философов — материал Толя не помнит, но пытается выкрутиться.

Раскрываю книгу на нужной странице и поворачиваю так, чтоб сосед мог видеть.

— Евстигнеев, это очень интересно. Только не надо смотреть на Филатову, она точно не философ.

По классу прокатывается сдержанный смешок. А ведь, права наша Маргарита Фридриховна, ни прибавить и не убавить.

— Одной из новых для века концепций. Необычной, я бы сказал — Толя продолжает тянуть время. — Да, была концепция естественных, природных, богоданных прав человека.

— Свободного человека — тихо подсказываю.

— Да, естественные права свободного человека, естественно — голос парня звучит уверенно.

— Хорошо. Перечисли эти права.

— Право на свободу вероисповедания.

— Право на свободу вероисповедания — повторяет Толя.

— Право на собственность.

— Право на справедливый суд — идем бодро. Я подсказываю, Евстигнеев повторяет. Отбарабанили всё, что мне пришло в голову. Сама ведь плохо помню, что там древние греки и французы напридумывали. Меня больше интересуют законы Российской Империи, а не дела минувших дней. Однако, пора заканчивать шутку.

— Право на жизнь.

— Одно из главных определяющих, ключевых прав это право на жизнь — язык у Толи хорошо подвешен. Дошлифовывает фразы налету. Я выдерживаю паузу, и бросаю последнюю подсказку.

— Право на смерть.

— Право на смерть, естественно. Это развитие….

Что там и чего развитие я не услышала. Класс грохнул как один человек. Смеялась даже Маргарита Фридриховна. Толя Евстигнеев красный как рак озирался по сторонам и силился понять, чего все над ним потешаются? К чести учительницы, «единицу» она не поставила. Зато на перемене были догонялки. Сначала Толя гонялся за мной, потом я за ним. Зато у моих одноклассников появилось любимое выражение. Полгода держалось.

Глава 25. Дмитрий

В столовую вбегаю одним из первых. Сегодня у нас суп из рыбных консервов, макароны с котлетой и компот. Порции приличные. Котлета даже мясом пахнет. Мода на соевые наполнители до этих мест еще не докатилась. Старое доброе советское время, когда еда была настоящей без химии и консервантов. Хочу здесь жить. Сметаю с тарелки всё. Даже хлеб съедаю до крошки, хотя обычно раньше его не любил.

После обеда планирую тихонько улизнуть с отрядных мероприятий. Нет, ничего не имею против спортивных игр, но слишком там людно. Я по природе социопат, от людей устаю.

— Дима, ты пойдешь в футбол гонять? — на меня налетает Яна. В руках мелкой потёртый мяч.

— Тихий час. Боюсь, вожатых разбудим.

— Какой ты скучный! Спать собрался? — девочка откровенно дразнится, провоцирует.

Идти с ней, настроения нет. Это не то. Меня куда больше беспокоит вопрос вечерней дискотеки. Самое волнующее событие в лагере. Удивительно, что её проводят в начале смены, а не в конце. Получив резкий отказ, Яна совершенно не обижается, а убегает искать себе компанию. Я раздумываю: зайти к Максиму, или пошататься по окрестностям в гордом одиночестве? С Максом познакомились сегодня утром. Потом видел его в обществе Лены и Даши. На миг почувствовал укол ревности, они стояли слишком близко друг к другу. Однако, человек он интересный и не болтун. Стоит попробовать разговорить пионера на предмет местных норм и правил. Или, черт с ним? Сам разберусь. Пока меня принимают за своего, а дальше видно будет.

Пионеры разбрелись по домикам, а я, так ничего не надумав, спускаюсь на пляж. Оказывается, дисциплина здесь имеет место быть. У озера тихо хорошо и безлюдно. Никого нет. Даже из старших отрядов я один нарушитель режима. Снимаю рубашку и сажусь прямо на песок. Городская привычка при первой же возможности впитать максимум столь дефицитной в нашем регионе солнечной радиации.

Гляжу на острова, на противоположный берег. Лодки здесь привязывают, а не запирают на замок. Весла в сарайчике за администрацией. Все на доверии. А почему бы и нет? Завтра возьму лодку, позову девушек, и скатаемся на остров. Я ведь ещё вчера обещал им прогулку по озеру. Сидеть на одном месте скучно. Даже этот лагерь, каким бы прекрасным он ни был, слишком мал для меня.

— Хочу уехать.

Да, мне всегда хотелось вырваться из беличьего колеса ежедневной рутины, из серости улиц, безликого потока людей и машин. Я всегда хотел уехать далеко, далеко, туда, где светит солнце, люди улыбаются искренне, где нет проблем и забот. Туда, где я нужен. Где хоть кто-то меня ждёт.

Вырвался. Попал в настоящий рай. И что же? Не могу сидеть на месте и наслаждаться счастьем. Хочу двигаться, хочу новое, неизведанное. Хочу бежать. Опять. Даже здесь скучно и тревожно на душе.

Да. Я всегда убегал. Бежал от жизни, от людей, от ответственности. Я всегда боялся сказать «да» и «нет». Так и дожил до состояния: «ни дома, ни друзей, ни врагов». Неуловимый Джо, который никому не нужен. Лукавлю, дом у меня есть. Студия в муринском человейнике. Родители помогли. На хорошую квартиру или настоящий загородный дом мне в жизни не заработать.

От осознания собственной никчемности хочется выть. Потому я и один, что боюсь отказа, боюсь сделать шаг, боюсь любых изменений в жизни. Потому и на работе лошадь, а не наездник. Даже родители давно махнули на меня рукой. И брат звонит всё реже и реже. Я ведь не нужен даже себе. Если так посудить.

— Дима, ты что здесь делаешь? — Анастасия Алексеевна стоит над берегом, уперев руки в боки и грозно насупившись.

— В домике душно. Можно я здесь побуду?

— Не придумывай, всем нормально, одному тебе душно. Марш в лагерь! Тихий час ещё не закончился.

— А Вы почему не отдыхаете? — интересуюсь, поравнявшись с вожатой.

— Мне можно. Я обязана наблюдать и контролировать дисциплину. А ты сбежал с тихого часа на озеро. А если бы полез в воду и утонул?

— Анастасия Алексеевна, я даже брюки не снимал.

— Правила есть правила. Хороший пионер не должен нарушать режим и заставлять старших волноваться — вспыхивает вожатая.

Вся суть в последней фразе. Если с кем-то что-то случится, ей влетит по полной