Единственное желание. Книга 5 - Надежда Черпинская

Вифриец оглянулся на своего приятеля и продолжил:

— Позвольте нашего спутника вам представить — эрр Орлех, мой надёжный друг!

— Добро пожаловать в Орсевилон! — ответила на поклон торговца Вилирэн, любезно улыбнувшись, но уже куда более сдержанно. — Прошу за мной, дорогие гости!

Пока они поднимались по высокой лестнице под взглядами любопытной челяди, столпившейся в замковом дворе, ялиолец недовольно шепнул на ухо Эливерту:

— Не понял… Вы, значит, все тут благородных кровей… А я — эрр? Мог бы и меня дворянином представить!

— С твоей-то разбойничьей рожей? — хмыкнул Ворон.

— На свою рожу посмотри, милорд! — не остался в долгу Орлех.

* * *

— Миледи Вилирэн, вы, в самом деле, даже не догадывайтесь, где сейчас может быть Далард?

Разговоры снова велись за щедрым столом в зале у камина.

Огонь сейчас, в жаркие летние дни, был не нужен. Но Рыжая время от времени поглядывала на красивую кованую решётку, непроизвольно припоминая, как Кайл здесь впервые сделал шаг ей навстречу, приоткрыв завесу тайн, поделившись с ней своим прошлым, своей болью.

— Нет, Кайл, — печально покачала головой хозяйка. — Он ещё по весне уехал, едва дороги подсохли после распутицы. С тех пор я от него только один раз письмо получила, кратенькое — дескать, жив-здоров, и вам с Эрид желаю того. А откуда написал, куда дальше — ни слова. И когда уезжал, как я ни пытала его, ничего объяснять не захотел. Сказал, что и сам не знает, куда путь держит. Может, так оно и было. Он сильно переживал. Такой угрюмый стал, неразговорчивый. Целыми днями из комнаты не выходил. А иногда напротив уедет ещё с рассвета, а вернётся уже за полночь. Где был, что делал? У меня вся душа изболелась на него смотреть! Пить начал… Но с этим потом образумился. А так… Ох, не передать!

Вилирэн внимательно посмотрела на полукровку.

— Хоть ты мне скажи, что там у вас приключилось такое? Отчего он тебя винить стал? Да и всех вас… Я о том, что Лиэлид мертва, узнала немногим раньше, чем сын домой вернулся. Поначалу даже не поверила. Уж такие нелепости дошли до Орсевилона. Сам знаешь, молва приукрасить любит. И в чародейки её возвели, и будто бы она весь Кирлиэс едва не уничтожила. Разное болтали, а я одно понимала — будь она хоть трижды ведьма, сынок мой её больше жизни любил, и горе такое ему в одиночестве не пережить. Я надеялась, что ты ему опорой будешь в трудный час…

Под её укоризненным взором, Кайл опустил в пол свои синие глаза.

— А он вернулся домой, — продолжила миледи ан Тануил. — Говорить о том, что произошло в столице, не желал наотрез. А я ведь слыхала, что тебя ранили очень тяжело, мальчик мой… Вот и спросила о здоровье твоём. И тут Даларда моего как подменили! Так он осерчал, так взбеленился. Говорит: «Да живой он, живой, Кайл ваш, матушка! Пусть себе живёт и здравствует! Да только при мне имя его поминать больше не смейте! Иначе я с вами разговаривать вовсе не буду. Ни о ком из них, предателей этих подлых, что друзьями моими звались, больше слышать не хочу!»

Хозяйка сокрушённо покачала головой.

— Я-то сразу отступилась. Побоялась его тревожить. А Эрид это тоже услыхала, удивилась, давай его расспрашивать. Но он так и не объяснил ничего. Сказал только: «Они все виноваты. Они смерти ей желали. Они её сгубили, голубку мою белую…» И ушёл, дверью хлопнул. Ох, думала я, время пройдёт — уляжется. Нет, два года почти минуло, а ему всё покоя нет. Я так боялась тебе писать, Кайл. Я не знала, что ты обо мне подумаешь. Может, ты тоже Даларда ненавидишь, и слышать о нас больше не желаешь… Но мне больше некого о помощи просить, некого!

Настя от этих слов владетельницы Орсевилона онемела, а вот Кайл счёл нужным ответить:

— Я действительно перед Далардом очень виноват, миледи. И его обида небезосновательна. Я знал о том, что Лиэлид не та, за кого себя выдаёт, знал, что она лэдрау. И о покушении… догадывался. Но я её не спас, не предотвратил её гибель. А ведь, наверное, мог бы… Просто я понимал, что…

— Ах, мальчик мой, — вздохнула Вилирэн, — Далард ведь и сам это понимает. Понимает, что этой проклятой женщине среди живых людей места нет. Но от этого горе его меньше не стало. Одно дело головой разуметь, другое — сердцу это объяснить… Очень я жалею, что эта ведьма ваше мужское братство разрушила.

— И я об этом сожалею, миледи, — Кайл по-прежнему избегал смотреть в глаза матери своего бывшего друга. — Я знаю, что нам уже никогда не вернуть былого. Даже если однажды Далард сможет простить меня… И, если я смогу помочь вам, возможно, ему будет проще это сделать.

— Миледи Вилирэн, прошу вас, — теперь к женщине обратился Эливерт, — расскажите, что произошло! Как пропала ваша дочь? Не случалось ли чего-то странного накануне? Может быть, ссора…

— Да, конечно, милорд Элиол, — кивнула дама. — Давайте поговорим о том, ради чего вы приехали! Эрид исчезла ночью. Из своей комнаты. Никто не видел, чтобы она покидала замок. Вечером мы с ней сидели здесь, говорили, потом разошлись спать… А наутро она…

— А говорили о чём? Помните? — уточнил Эл.

— Да так, ничего важного… О делах, о Даларде… — пожала плечами хозяйка. — Мы о нём каждый вечер с моей девочкой вспоминали. Она тоже за него беспокоится очень. Словом, всё было, как обычно… Когда Эрид не явилась к завтраку, я послала Иву разбудить дочь, а та прибежала испуганная. Я сначала никак не могла в толк взять, что она такое бормочет. Разве я могла подумать, что мою дочь из собственного дома могут похитить?

— Миледи Вилирэн, а вы мне написали, что было кое-что указывающее достоверно, что девочку увели насильно, — напомнил Северянин.

— Да. В её комнате всё было перевёрнуто вверх дном! Будто она с кем-то боролась. Все вещи разбросаны. Всё растоптано, сломано, разбито. Будто кто-то крушил всё в ярости. Я, когда увидала весь этот беспорядок, никак не могла уразуметь, отчего никто этого не слышал.

— Такой грохот ночью должен был по всему замку разлететься… — резонно заметил Орлех.

— Да, об этом я и говорю! — закивала Вилирэн светлой головой. — Но все спали безмятежно и даже не подозревали о том, какая беда на нас свалилась.

Друзья переглянулись многозначительно.

— Да, возможно, и тут без магии не обошлось, — выразил общую догадку Эливерт.

— А ещё, мой милый мальчик, на полу я нашла окровавленный