Поклонница - Ксения Черриз

Америке, ты очень консервативных взглядов. Мне всего двадцать один год! У меня ещё много-много прекрасных лет жизни без парня. А во-вторых, мне пока это не нужно. Я учусь, работаю, хочу построить карьеру и твёрдо встать на ноги. Не хочу пока ни к кому привязываться.

Тони: Понятно.

Ульяна: Извини, если для тебя это разочарование. Не хочу рушить твою мечту заполучить себе русскую жену.

Тони: Аха-ха! Мне нравится твоё чувство юмора. Нет, если без шуток, то я тебя понимаю.

Ульяна: Я рада, что это так. Не то чтобы я избегала отношений. Может, мне просто ещё не встретился тот, с кем я бы их хотела. Может, ещё не пришло моё время. А может… тот, кого я хочу, недоступен для меня.

Ульяна: Ну всё, хватит обо мне. Твоя очередь откровенничать. Клянусь хранить это в секрете.

Тони: Мои последние отношения закончились очень болезненно. Но если бы не это, я бы не общался сейчас с тобой.

Ульяна: Это хорошо или плохо?

Тони: Хорошо. Хорошо, что это закончилось, и хорошо, что те отношения открыли мне путь к тебе. Я не знаю, как это объяснить, но я чувствую какую-то связь между нами. Извини, если это слишком откровенно. Но это так.

Ульяна: Ух ты… я… можно я промолчу? Боюсь обмануться. Хочу оставить себе призрак надежды. Лучше расскажи, что случилось с твоей девушкой? Почему вы разошлись?

Тони: Ревность. Я публичный человек. Не Брэд Питт, конечно, или Роберт Дауни, но всё же достаточно известен. Здесь Лос-Анджелес, и никого не удивят знаменитости на улицах, а уж про скромных актёров телевидения и говорить нечего – тут каждый второй прохожий снимался в кино. Иногда меня замечают. Иногда просят сделать фото или дать автограф. Я никому не отказываю, стараюсь поддерживать связь со своими поклонниками, потому что знаю, что они не вечны. Я замечаю, как они сменяются. Да, кто-то со мной уже давно, и я ценю каждого из них. У меня даже как-то спрашивали коллеги по цеху, зачем я так слежу за «Твиттером», делаю репосты, отвечаю фанатам. Но я не могу по-другому. Они моя подпитка. Они символ того, что я двигаюсь в нужном направлении. Что мои герои их зацепили, им понравилось, как я их сыграл. Они сопереживали им.

Ульяна: Я понимаю. И ей это не нравилось? Она ревновала тебя к поклонникам?

Тони: О да! Это был кошмар. Сначала она это скрывала, я и не подозревал, что с ней творится, пока её не прорвало. Мы начали встречаться сразу после «Спасения». Она была так восхищена этим проектом. И мной. А потом всё вдруг стало просто ужасно. Она кричала, билась в истерике. Орала, что ненавидит мою работу.

Ульяна: Ох, Тони! Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через это!

Тони: Самое ужасное, что она тоже из киноиндустрии. Я думал, что она понимает риски.

Ульяна: Это действительно странно… и мне правда очень жаль. Если тебе неприятно говорить об этом…

Тони: Нет, всё хорошо. Это уже в прошлом. Помнишь, ты говорила, что я заблокировал твой аккаунт? И я попросил не поднимать эту тему?

Ульяна: Да…

Тони: Я был зол на Хелен за то, что она сделала. Влезть на мою страницу… это похоже на паранойю. Но видеть её в слезах я больше не мог, так что оставил всё как есть в жалкой попытке что-то наладить. Наверно, твоя подруга рассказала тебе об этом. Мне была ужасно неприятна эта ситуация.

Ульяна: Ты знаешь, я расстроилась. Нет, это не то слово. Я была в шоке. Ужасе. Но потом я подумала, что если у тебя есть любимый человек, то ты должен бороться за ваши отношения.

Тони: То есть ты посчитала меня благородным?

Ульяна: И сейчас считаю.

Тони: Ух ты… У меня нет слов. Ты слишком добра ко мне.

Тони: Знаешь, Джулс, мне страшно и неловко в этом признаваться, но, может, если бы не её неадекватное поведение, не стремление ограничить моё общение с фанатами, то, возможно, только возможно, мы бы с тобой так близко не познакомились.

Ульяна: То есть мне следует быть ей благодарной?

Тони: Отчасти. Как и мне.

Ульяна: Ну что ж, тогда я очень рада, что ты расстался со своей девушкой.

Ульяна: Боже, это звучит ужасно!

Тони: Хах, да.

Ульяна: Можно вопрос?

Тони: Безусловно.

Ульяна: То есть тогда, когда ты написал мне первый раз… перед твоим днём рождения… это было сразу после вашего расставания? Мне показалось, что тебе плохо.

Тони: Да, проницательная Джулс. Именно так. Я занимался разбором своей почты и соцсетей, заметил один из твоих рисунков и мне захотелось проверить, появилось ли у тебя что-нибудь новенькое. Ты рисовала в те дни не так уж много…

Ульяна: Я была не в лучшем настроении.

Тони: Из-за меня?

Ульяна: Из-за всего.

Тони: Хелен не имела права так себя вести. Только я решаю, с кем мне общаться, а с кем – нет. Я цеплялся за отношения, думая, что поступаю правильно. Но там, где нет доверия, не может быть настоящей любви и искренности.

Тони: Теперь ты всё знаешь, и мы можем и правда закрыть эту тему.

Ульяна: Я понимаю, что тебе больно вспоминать об этом. Я помню свой ужас, когда поняла, что ты заблокировал меня и я не знаю, как с тобой связаться и исправить это. Я не знала, почему это произошло, чем я провинилась. Но ни в коем случае не хотела быть навязчивой… И очень боялась, что просто надоела тебе.

Тони: Нет, это не так. Я рад любому проявлению внимания и фанатской любви (в рамках закона). И поверь, если бы ты перешла черту, то ты узнала бы об этом от меня.

Ульяна: Спасибо. У меня гора с плеч упала.

Тони: Я тоже рад, что все недоразумения позади.

***

Это объяснение состоялось спустя два месяца после дня рождения Тони, и я испытала настоящее облегчение. Уже тогда он как будто заигрывал со мной. Если бы он только мог знать, как тяжело мне было писать о своей независимости и нежелании ни к кому привязываться. Потому что уже тогда я была привязана к нему одному, и так прочно, что не разорвать эти узы. А он, хоть и флиртовал со мной в переписке, в жизни не торопился перейти какие-то границы. Может, я ему всё же совсем не нравилась?

Тони помнил про мой день рождения и что-то готовил, как он сказал «очень в американском духе». Наверно, вечеринка-сюрприз. Это здорово, с одной стороны. С другой, здесь не было моих подруг и друзей. Здесь у меня был только он. Поэтому для меня лучшим подарком было бы побыть вдвоём. Погулять в Санта-Монике, пообедать на побережье в ближайшем ресторанчике, а потом посидеть дома. Я бы слушала, как он играет на фортепиано, устроившись на диване. Прямо-таки Белла и Эдвард лос-анджелесского розлива.

Мы с Тони по-прежнему были всего лишь соседями по дому, хотя я здесь уже почти две недели. Но и торопить события я опасалась. Наверно,