Запрещенный угар - Алексей Лютый

Оркообразный питекантроп обернулся.

— Йоу! Ни фига себе, в натуре. Типа тут еще кто-то есть?

Сара снова врезала прикладом. Теперь по лбу уродца.

— Чего-то я не въехал. Типа ты меня бьешь? — удивился мутант. — А если я в обратку врежу? Глюки ловить не задолбаешься?

И уродец действительно врезал. Причем так, что мало никому бы не показалось. Энергоскафандр погасил почти всю инерцию удара, распределяя ее по всей своей площади, но удержать Сару на ногах это не смогло. Она отлетела назад, как мяч от стены, и упала на спину, ломая кусты, похожие на сильно вытянутые надувные шарики красно-синего цвета. Монстр заржал, как бешеный мерин, и, широким шагом подойдя к девушке, одной рукой поднял ее с земли.

— Ну как, прешься? — поинтересовался он. — Ты не парься! Щас я тебя совсем вырублю. Полежишь рядом с дружком, покайфуешь.

Истории неизвестно, смог бы вырубить мутант Сару, облаченную в энергоскафандр, но вот она со своей задачей справилась, использовав не менее древний способ для успокоения разбушевавшихся самцов, чем вышеупомянутый удар по затылку. Штольц просто что есть силы пнула питекантропа в промежность, успев подумать о том, что если этот урод такой же бесполый, как большинство инопланетян, то прием не сработает. Ответом на ее мысль, промелькнувшую в какую-то долю секунды, был утробный рев, который сделал бы честь брачному зову крупнокалиберного бегемота. А затем уродец, не переставая выть, рухнул, выпустив Сару из рук.

— Парни, тревога! — уже не думая о секретности, завопила на весь эфир Штольц. — На нас напали! Отступайте осторожно. На этом берегу тоже засада.

Маловероятно, что все остальные мутанты, поджидавшие людей, были самками, однако на брачный рев пнутого в промежность питекантропистого бегемота откликнулись охотно. Сара, так и не успев подняться с земли, после того, как уродец ее бросил, увидела в зарослях травы мельтешащие тени и, перекатившись в сторону, подальше от орущей туши, открыла по траве огонь из лазерного ружья. Перьеобразные заросли тут же полыхнули, как порох, и к дикому реву уродца прибавилось еще самое малое с десяток аналогичных воплей. Этакий брачный хор бегемотов получился. Любой зоолог дал бы льву свою руку отгрызть, лишь бы такое услышать!

— Сара, что там у вас? — также плюнув на секретность, потребовал доклада Шныгин. Та ответила взаимностью:

— Ганс контужен. Эти твари тут повсюду. Я одна не смогу долго продержаться.

— Ты постарайся, деточка! Мы… — взмолился старшина, но договорить не успел.

— Прикрой меня! — завопил Пацук и, отшвырнув в сторону захваченного «языка», бросился через горловину.

— Куда прешь, еври бади! — рявкнул Сергей, но есаул его не слушал.

Миколу заметили мгновенно. Целый взвод инопланетных уродцев, высунувшись по пояс из травы, тут же отреагировал на его появление, открыв ураганный огонь. Десяток плазменных зарядов врезался в тину вокруг бегущего Пацука, окутав его зловонными клубами пара. На секунду старшина потерял есаула из виду. Сердце Шныгина екнуло — «жив ли?» — а затем Микола вновь появился на открытом пространстве. Он бежал, высоко выдергивая ноги из тины, стараясь этим увеличить скорость.

— Пошел! — рявкнул Сергей и, подтолкнув Кедмана в спину, сам по пояс плюхнулся в тину, уже на лету открывая огонь по противнику.

Лазерный луч прошел чуть ниже, чем требовалось. Он задел кромку берега, запалив заросли перьевидной травы, и теперь полыхали оба берега. На секунду уродцы прекратили стрельбу, а затем, словно по команде, разделились: часть бойцов противника открыла огонь по Шныгину, а остальные продолжали стрелять в сторону бегущего Пацука. И тут в игру вступил Кедман. Швырнув одну за другой три гранаты в сторону мутантов, капрал, насколько это было возможно, стал передвигаться к противоположному берегу приставным шагом, на ходу стреляя по врагу из лазерного ружья.

Фейерверк получился на славу! По обеим сторонам протоки высоким пламенем полыхали кусты, отбрасывая сверкающие блики на мутную, маслянистую тину. Над протокой сверкали, иногда перекрещиваясь и создавая в местах контакта радужные сполохи, лазерные лучи, а в воздухе пылали слепящие солнца плазменных шаров. И все это сопровождалось ревом пламени, истошными воплями инопланетян и абсолютным молчанием «икс-ассенизаторов».

Перескочив через протоку, Микола, не задумываясь, бросился в сверкающую стену огня. В густом дыму и отблесках пламени фильтры гермошлема работали плохо и почти не помогали есаулу. Он передвигался наугад, стараясь как можно быстрее проскочить туда, где держала оборону Сара Штольц. Пару раз на бегу он натыкался на размытые фигуры вопящих инопланетян, но не останавливался, просто отпихивая их с дороги, на худой конец пуская в ход приклад лазерного ружья. А когда уже выскочил из пылающих кустов и смог наконец увидеть голубое небо, то тут же получил лазерный заряд прямо в лицо.

Миколу спасли рефлексы. Он лишь краем глаза успел заметить, как стоявшая на колене Сара разворачивает ствол ружья в его сторону и нажимает на спуск. Все вокруг словно застыло, и Микола четко увидел, как сверкающая игла лазерного луча летит ему прямо в лицо. Единственное, что мог сделать есаул, этот упасть на спину, обратно в огонь. А затем в глазах его полыхнула оранжевая вспышка, что-то жалящее вцепилось в щеку, и Пацук, теряя сознание, выкатился из пламени, срывая с головы изувеченный гермошлем… Финита ля комедия!

Очнулся Микола в темноте и тишине. В окрестностях не наблюдалось ни сверкающих столбов света, уходящих в бездонную вышину, ни ангелов верхом на облаке, ни хохочущих чертей, из чего есаул, прекрасно знакомый с украинским фольклором, сделал заключение, что он не умер, а просто оглох и ослеп. С одной стороны это утешало, а с другой — Микола никак не мог понять, какое из двух зол лучше. Поэтому и заорал. Правда, голос свой он услышал прекрасно, но это ни о чем не говорило. Есаул где-то читал, что оглохшие в результате травмы люди слышат свой голос. Или думают, что слышат?.. А потом Пацук решил, что он еще и думает, будто видит, поскольку перед ним внезапно возник яркий прямоугольник света с размытой фигурой в центре.

— Значит, все-таки я умер? — констатировал есаул. — Вот ведь воно ж как бывает: только утром думал хлопец, сколько еще он девок перецелует, а тут бац, и получает временную регистрацию в чистилище.

— Это каких ты девок еще целовать собрался? — раздался в ответ знакомый голос.

— Ну уж точно не тех, которые мне в рожу стреляют, — поделился сокровенным Пацук. — И вообще, только не говори, что ты вместе со мной померла. Я этого не перенесу! Что же выходит, от тебя и на том свете отдохнуть нельзя?

— Ну-ну. Отдыхай, — разрешил голос Сары, и светлый прямоугольник исчез. Пацук облегченно вздохнул, но свет возник снова. Правда, фигура в центре была помассивней, да и голос у нее был другой.

— Ты чего, блин, людей пугаешь? — поинтересовался голос. — Совсем охренел, еври бади? Орешь так, будто тебе скипидаром весь интим намазали.

— И ты в ящик сыграл? — поразился Пацук. — Господи, чудны дела твои! Неужто, кроме наглого москаля и чокнутой еврейки, мне спутников на тот свет не нашлось? — А затем обратился к голосу: — Репа, а из наших вообще кто-нибудь выжил? Или все копыта откинули?

— Все, Сало! Похоже, тебя, блин, по башке хорошо шандарахнуло, — сделал вывод старшина. — У тебя и раньше крыши со всего хутора съезжали, а теперь и вовсе вслед за ними чердаки и мансарды отправились… В какой ящик, какие копыта, еври бади? Все живы, слава богу, блин. К сожалению, и ты. Но это ненадолго. Будешь так орать, тебя точно кто-нибудь пристрелит. Я, по крайней мере, уже к этому готов.

Пацук сел. От резкого движения закружилась голова и перед глазами поплыли круги. Однако зрение не ухудшилось. Наоборот, предметы вокруг начали обретать очертания, и Миколе стало окончательно ясно, что он не в чистилище или еще каком-либо филиале загробного мира, а в самом что ни на есть банальном кубрике космического корабля. И от того, что он не умер, не ослеп и не оглох, есаулу стало так хорошо и радостно, что он захотел обнять и расцеловать всех и каждого на белом свете. Впрочем, длилось подобное состояние недолго.

— Где эта хищница? Где эта убийца, помилка природы, виразка желудочная, скабка дубовая?.. — завопил Пацук.

— В принципе я понял, о ком ты, — перебил его старшина. — Но украинскую мову в универсальный переводчик почему-то не встроили. Поэтому в следующий раз, когда захочешь, чтобы тебя понимали, говори по-русски. Или на трунарском хотя бы!..

— Тебе весело? А ты знаешь, что это чудовище сделало? Воно ж меня чуть не пристрелило, — возмутился Пацук.

— А какого хрена, блин, ты сам на линию огня выскочил? — возмутился старшина. — Тебя в Хохляндии не учили, что ни в коем случае нельзя становиться на линии огня своего напарника? Что, ты думал, Сара должна была сделать, когда из горящих кустов, кишащих врагами, на нее чучело, перемазанное в грязи, выскочило? Целоваться к нему полезть? У тебя рация отказала? Ты не мог Сару предупредить, что выходишь?..