Газета Завтра 872 (31 2010) - Газета Завтра Газета

     Надо сказать, что оперативные игры некоторых силовых ведомств, которым была, видимо, поставлена задача создания "ручных" нацистских организаций для "закошмаривания" электората, совместно с абсолютно невменяемой иммиграционной политикой, сильно поспособствовали нынешнему состоянию дел.

     До последнего времени в России действовала англосаксонская система контроля над "преступлениями ненависти". Она проста — в своё время джентльмены из МИ-6 придумали гениальную схему контроля над британскими, а позже — и над североамериканскими националистами, создав целый ряд организаций и практически настоящую субкультуру скинхедов, которые делали ставку в своей борьбе с "засильем цветных" на акции прямого действия против инородцев и иммигрантов — дескать, постоянное нагнетание напряжённости на улицах, создание невыносимых условий приведёт "цветных" к мысли о бегстве из Британии и США.

     Эта схема привела англосаксонские спецслужбы к успеху — подавляющее большинство радикальных белых националистов Британии и США в течение 1990-2000 гг. переместилось в гостеприимные стены пенитенциарных заведений на очень-очень долгое время.

     Практика показывает, что в России подобный фокус не удался — не из-за какой-то мифической запуганности русских, а в силу того, что вопреки общепринятому мнению, современный русский националист имеет более высокий уровень образования, чем его англосаксонский камрад.

     Последней опорной точкой нынешней ситуации — и одновременно точкой невозврата — стало желание власть предержащих уничтожить русский национализм как политический фактор, вместо того, чтобы найти определённый баланс интересов.

     Политический русский национализм в 2005-2006 годах, после успеха партии "Родина" на выборах, а ДПНИ, Славянского Союза и РОНС — на улицах (вспомним хотя бы первый, восьмитысячный Русский марш 2005 года), не имел в ту пору принципиально нерешаемых противоречий со сложившимся социальным строем. Вопросы, которые поднимали националисты, прежде всего касались существующей, на их взгляд, дискриминации русского населения. Дискриминации экономической (демпинг иностранной рабочей силы на рынке труда, передача целых отраслей народного хозяйства на откуп этнокриминальным группам), политической (практически любой народ, населяющий Российскую Федерацию, имеет свой территориальный субъект и ту или иную форму политической организации – за исключением русских), правовой (в любом межэтническом конфликте де-факто априори виноваты русские). В рамках цивилизованного гражданского общества постепенно, шаг за шагом, эти досадные неувязки, из-за которых жизнь русского населения и некоторых других коренных национальностей, становится всё более невыносимой, можно было бы урегулировать, пойдя на взаимные компромиссы.

     Когда моего мужа, Антона Мухачева, посадили по ч.1 ст.282.1 УК РФ, я осталась одна с полугодовалой дочерью на руках без средств к существованию. Нужны были деньги на адвоката, передачи, и мне было совершенно непонятно, как мы вообще будем жить. Однако практически сразу я получила поддержку — и моральную, и финансовую — от простых русских людей, в том числе от родственников политзаключенных.

     Прошел год как мой муж находится в СИЗО Лефортово, за это время я познакомилась с десятками узников совести и их родственниками, узнала о том, что в заключении находятся тысячи политзаключенных, и практически все они — люди правых взглядов.

     Практически на каждой зоне сейчас сидит по нескольку русских националистов, они объединяются, чтобы противостоять "прессу" со стороны блатных и администрации, держат связь со своими на других зонах. Мы отправляем им литературу, которую узники передают друг другу из рук в руки. Большинство узников совести сидит исключительно за своё мировоззрение.

     Я общаюсь с женами и родителями политзаключенных, все они не только не пытаются наставить своих близких "на путь истинный" смирения и конформизма, более того — они разделяют правые взгляды, участвуют в акциях в поддержку узников совести, помогают их братьям по духу. Некоторые узники совести присоединяются к правозащитной деятельности сразу после освобождения. Формируется сообщество людей активных, бесстрашных и радикально настроенных. Они ждут своего часа, и их час придёт, когда критическая масса правых узников совести выйдет на свободу. Это будет серьезная сила, которую воспитало государство, и насколько жестокими в школе тюрем были учителя, настолько агрессивными выйдут из нее ученики.

Ольга Касьяненко

     Но власти, видимо, посчитали подобный путь слишком хлопотным и ненужным.

     Иначе сложно объяснить то усердие, с которым силовые структуры и провластные СМИ начали вытеснять националистов с легального политического поля. Не секрет, что кроме скинхедов, у которых руки по локоть в крови "инородцев", сейчас по тюрьмам и лагерям сидят по статье 282 десятки и даже сотни русских людей, чья вина зачастую состоит только в том, что они имели смелость или глупость думать и говорить не совсем то, что положено исповедующими однобокую "толерантность" масс-медиа и власть предержащими.

     Это привело, кроме всего, к тому, что националисты не только постепенно уходят в подполье, но всё активнее и чаще выдвигают и поддерживают социальные требования, тем самым наряду с национальной, "разжигая" ещё и классовую рознь.

     Русские правозащитные организации находятся в сложном положении, поскольку политическими заключёнными они называют как националистов, осужденных за "мыслепреступления" по ст.282 УК РФ (таких большинство), так и боевиков ультраправых боевых групп, обвинённых в убийствах, однако они находят полную поддержку легальных русских организаций и, более того — с каждым годом эта поддержка ширится. 25 июля сего года, в годовщину принятия так называемого "Закона об экстремизме" в 2002 году, состоялся очередной "День солидарности с узниками совести". Дату, учрежденную самими "политзэками" в прошлом, 2009 году, на этот раз поддержали акциями в следующих населенных пунктах России: Астрахань, Великий Новгород, Волгоград, Вологда, Воркута, Воронеж, Ижевск, Калуга, Миасс, Москва, Мурманск, Новосибирск, Пермь, Подмосковье ближнее, Ростов Великий, Санкт-Петербург, Ставрополь, Сургут, Сыктывкар, Череповец, Чебоксары, Ярославль. Кроме того, акцию поддержали и в двух городах Украины, Киеве и Одессе, а также в белорусском Бресте.

     Полтора года назад, находясь под впечатлением от процесса Рыно-Скачевского мне довелось написать статью-предупреждение "Столкновение с Бездной" ("Завтра", 2009, № 2), отрывок из которой считаю нужным процитировать сегодня: "Закон перехода количественных изменений в качественные никто не отменял. Если власть не пойдёт на диалог со своим народом, то волна насилия НЕИЗБЕЖНО ударит и по власть предержащим уже в ближайшем будущем. Своим "запретить и не пущать", своим нежеланием не то что решать — признать сам факт существования в России остро стоящего "русского вопроса", власть собственными руками создаёт идеологически мотивированное подполье, состоящее из людей, которым, в общем-то, терять особенно и нечего. А всемирный экономический кризис только усугубит ситуацию и пополнит ряды радикалов сотнями и тысячами отличников боевой и политической. К тому же, у парней, прошедших через горнило последних войн, с толерантностью не просто плохо, а очень, совсем плохо. А с агрессией, увы — очень хорошо..."

     Практически всё так и происходит, отчего лично меня не покидает иррациональный страх перед возможной глобальной резней, а происходящее сейчас представляется подобным образом — инфернальное чудище отвлеклось от поштучного поедания таджикских девочек с якутскими шахматистами и уставилось своим немигающим, тяжёлым взором на коллективного Франкенштейна.

     К сожалению, приходится признать: для последнего, пусть и самого продолжительного акта "войны против государства", всё готово. Множество юношей и девушек, выросших в своей стране, являются здесь посторонними и ненужными людьми. У них не осталось никаких иллюзий по поводу возможного диалога с государством, которое травит их за один только образ их мыслей. Они не видят никаких путей в жизни, кроме борьбы против "антирусской государственной машины". Возможно, их головы набиты более чем возмутительным вздором, пусть они толком и сами не знают, в чём заключается единственный для них путь спасения России, но в них нет и следа личной корысти, что делает их чрезвычайно преивлекательными в глазах остального населения. У "белого подполья" уже возник пантеон павших героев, сотни заключённых в тюрьмы "братьев" и мессианский блеск в глазах: "Россия — последняя надежда белого человечества". У них нет ни единого центра управления, ни единой доктрины, ни единого источника финансирования. Поэтому, в случае развития ситуации по наихудшему, наиболее кровавому, сценарию, никакое управление "Э" не вынесет тотальной террор-войны с сетевой структурой, имеющей сотни тысяч потенциальных неофитов, чьи ряды будут только неуклонно умножаться по мере углубления кризиса и роста социальной напряженности в нашем обществе.