Страна падонкаф - Вадим Россик

Недавно совсем рядом открылась «Семерочка» — филиал торговой сети. Супермаркет. Напористые московские ритейлеры выкупили весь первый этаж жилого дома, перестроили и набили продуктами под завязку. Там есть и большой алкогольный отдел. Или можно к цыгану в туалетный подвальчик. Но к цыгану в другую сторону. Бородатый ублюдок — наживается на работягах.

Витас выбрал «Семерочку» и двинул туда. Глядь — у стены дома лежат цветы. Один букет совсем свежий. Белые и красные розы. Красиво рассыпаны чьей-то заботливой рукой.

Смотри-ка! Кто-то ведь еще помнит этих двух дурех — Аню и ее верную подружку. Беленькая такая девочка. Невзрачная. Вот же две дуры! Наверняка лесбы. Рассказывали, что у Ани от удара о землю лопнул живот. Хоть и на подружку упала. Кишки по асфальту, а она повторяет: «Я так хочу жить! Я очень хочу жить!» А зачем? Когда уже твои кишки по асфальту. Дура.

Птицы щелкали и трещали как ненормальные. Наверно, в садах всегда так. Торжествующая природа! Он-то чистое, без примесей, дитя города. «А нам милее запах асфальта и вкус кулинарских котлет!» Убийца шел вдоль заборов, стараясь держаться в тени деревьев и не привлекать к себе внимания. Налево, еще налево, еще налево…

КПП он преодолел легко. Сказал, что идет в гости к знакомым. Сторож в задрипанном камуфляже, с кислым запахом перегара, вяло махнул рукой: «шагай». Он и пошагал.

Последний поворот налево. Ноги топчут полосы солнечного света, пересекающие дорожку. В кармане, как змея, свернулась веревка. Готова ужалить в любой момент. Но пока терпеливо ждет своего вызова на сцену.

Теперь поворот направо. Пришел. На участке Никитиных звонкие голоса, неожиданное движение. Оказывается, там полно народа — сестры, мать. Досадно, но ждать нельзя. Нет времени. Ладно, пусть Катя еще поживет. Она хорошая девушка, красивая. Нет ничего бесполезней некрасивой женщины. Убийца сорвал несколько яблок со свисавшей через забор ветки. Добыча. Хоть не зря приехал в сад.

Убийцу очень встревожил какой-то здоровый мужик, который следил за ним от дома до самого сада. Интересно, кто такой и почему? Надо быть осторожней.

Сережа с трудом открыл перекошенную калитку. Огляделся. Вести с полей. Катя уже собрала остатки вишни и перешла на смородину. Двойняшки наелись малины и сидят возле домика. Пестрые платочки на курчавых головках. Играют с куклами, которых весной поселили в саду. Мама для всех готовит чай.

От соседей доносится музыка. Киркоров, «Зайка моя». Теплый ветер. На садовых участках мелькают голые торсы и полоски купальников. Напряженные мускулы, натруженные поясницы, натертые мозоли, соленый пот. Героизм одиночек. Очередной дачный сезон завершается.

Витас очень задержался и теперь торопится домой. На поход в магазин неожиданно понадобилось гораздо больше времени, чем он думал. Зато теперь в пакете лежит бутылка молдавского «Совиньона» и яблоки. К тому же встретил скучного Валерика. Возле автобусной остановки. Работает в общественном транспорте — культурно развлекает граждан. Зацепились языками. Перекинулись парой слов. Валерик теперь с Мостипаном редко видится. У Артема есть Сабина. Для дружбы и любви.

Лифт, подъем. На лестничной клетке чересчур пахнет газом. Витас положил пакет с вином под свою дверь и решил спуститься вниз — поискать источник опасного запаха. Горожане с детства так надрессированы: газ — это смерть! Каждый ребенок наизусть знает телефон аварийной службы. Этажом ниже пахнет еще сильнее. Даже уже не пахнет, а реально воняет. Витас растерянно оглянулся. Нужно что-то делать.

Зашел в левый тамбур. Три двери. Понюхал у одной, у другой, у третьей. Ясно. Газ ощутимыми, почти видимыми волнами струится из квартиры Макидонов. Опять эти Макидоны! После трагедии с Аней Витас их почти не видел. Пару раз сталкивался в лифте с Аниной матерью. Тень женщины. Сомнамбула.

Звонить нельзя. Вдруг искра. Витас осторожно постучал в железную дверь. Сейчас у всех железные двери. Как на «линии Сталина». Всем народом держим оборону друг против друга.

Никто не отзывается. Витас постучал уже как следует, не жалея ладоней. Потом пнул несколько раз безмолвную дверь. Дот. От газа начинает кружиться голова. На шум открылась соседняя дверь. Пожилая женщина с мокрым полотенцем вместо прически, в банном халате.

— Чего шумишь?

— Газом пахнет! (Магическая фраза, объясняющая многое: от нервического состояния до появления ночью незнакомого мужика в вашей спальне.) Из-за двери Макидонов фуняет так, что нечем дышать!

Женщина принюхивается. С обонянием, видно, у нее что-то не то. Тут и нюхать специально не надо. Прет так, что можно сойти с ума!

— А звонить пробовал?

— Звонить нельзя! Можно весь дом в воздух поднять. Я стучал — все руки себе отбил. Не открывают. Может, дома никого нет?

Женщина без лишних слов исчезает. Витас не успел сообразить, что делать дальше, как соседка появляется обратно с ключами в руках.

— У меня есть запасные ключи. Валентина Николаевна боится — вдруг их дедушка свои потеряет…

Женщина отпирает дверь. Осторожно открывает. Газ буквально отталкивает назад. Закрыв лицо носовым платком, Витас бросается на кухню. Планировка-то одинаковая. Кухня похожа на поле боя — завалена телами. Женщина и мужчина.

Только не дышать этой отравой! Витас проворно перекрывает краны у газовой плиты и закрывает дверку духовки. Потом, осторожно ступая между распластанными телами, пробирается к окну и распахивает его настежь. То же самое делает соседка в комнатах. Через минуту дышать становится чуть легче.

Родные Ани не намного ее пережили. Не захотели без нее жить. Ну, а как?! Апокалипсис в отдельно взятой семье — сначала Аня, потом Валентина Николаевна и Евгений Алексеевич. Квартира превратилась в морг.

Сегодня у многих в Мухачинске праздник. Двадцать пятое августа. День шахтера. Хотя шахты закрыты и уголь больше не добывают, но шахтеры-то остались! Есть кому отмечать. Леха с Димасом, конечно, не шахтеры, но типа. Тоже землю роют. На сегодня они свое уже отрыли. Создали два места упокоения. Шеф дал денег и отпустил до завтра. Парни выпили флакон водки на двоих и пошли на «Сметану». Следить за черным. А может, и девок там снять. Хотя за девками лучше ехать в центр. Там все рестораны, ночные клубы, центры развлечений, короче, притоны, и девки. Мухачинск-сити!

«Сметана» не оправдала ожиданий. Или ожидания были завышены, или время было неподходящее. На площадке возилась с машинками какая-то мелюзга. На лавочках сидели их бабульки, недетородного вида, да у труб шестиклассники устроили башики. Прыгали и орали, как обезьяны на Лимпопо.

С появлением Димаса и Лехи — поддатых, бритых, в кожаных куртках и в тяжелых «гриндерах» — благодушная атмосфера детской площадки заметно изменилась к худшему. Повеяло расизмом, нетерпимостью и агрессией. И тут на «Сметане» нарисовался Марк Вишневецкий. Подстава!

Марк с раннего утра не отходил от компьютера. Своих дел был вагон и маленькая тележка, да еще Мандинго подкинул ребус с «белой рубашкой». В кратчайший срок найти и обезвредить! Суров как Лаврентий Палыч Берия! Сначала норот не слишком охотно откликнулся на просьбу о помощи, но постепенно разогрелся. В течение дня все чаще стали приходить электронные сообщения от мухачинцев и не только сообщения. Некоторые особо продвинутые челы присылали фото, сделанные мобильником, или даже видео. Свежие фото и видео. С острия, так сказать, технического прогресса.

Марк все сообщения анализировал, все фотографии изучал, все видео просматривал. В основном норот ориентировался на белую рубашку разыскиваемого. Рубашки и снимали. Марку пришлось пересмотреть массу белых рубашек. И не только белых. Светлых тонов. На мужчинах, женщинах и даже детях. Искомого лица кавказской национальности среди них вроде не было. Аццкий аццтой.

После обеда Марк совсем уже потерял надежду и вдруг зачот! Одна блондинко прислала фото черноголового кавказца в белой рубашке. Кавказец сидел с какой-то бабой за столиком в кафе «Замануха» на Зеленом базаре. По всем признакам южный гость соответствовал описанию. Прическа, одежда, фигура, возраст. Марк отправил «пасиб» и набрал телефон Мандинго. «Вне зоны доступа!» Вот жопа!

Где сейчас может бродить этот гандон? Где-где? В Караганде! Или, точнее, на «Сметане». Из-за Мандинго Марк наплевал на свои принципы и вышел из дома. По дороге на «Сметану» Марк послал длиннющую мессагу, в которой, кроме полезной информации о «белой рубашке», написал все, что он думает о друге.

На «Сметане» Мандинго не было. Там сидели Димас и Леха.

Настроение ниже плинтуса. Выпитая водка требует выхода. У Лехи вообще желудочная дисфункция. А тут еще какой-то длинный, тощий и бесцветный, как глиста, еврейчик в круглых очечульках. Крупным планом. Джон Леннон! Он что, все лето в колодце загорал? Можно понять реакцию парней на внешний раздражитель.