Принцев не предлагать! - Кароль Елена

Он прочел это в ее глазах, учуял в едва заметно изменившемся запахе, уловил в движении тела навстречу…

Но Полина все испортила!

Демонова блондинка!

А ведь он до сих пор не выяснил, какие именно узы связывают его объект с Полиной, так что не имел никаких прав ничего требовать. Ни от одной, ни от другой.

Пока не имел.

Но появились у него уже кое-какие мысли на этот счет…

ГЛАВА 8

Ванная комната оказалась таких же грандиозных размеров, как и спальня. Только вместо натертого до блеска паркета — выложенная узорами плитка, вместо натурального дерева — мрамор и металл, а вместо шелка и бархата — вполне узнаваемая сантехника и горячая вода с доставкой на дом.

Бегло осмотрела помещение, отмечая, что в нем есть все для комфортного продолжительного отдыха (включая средства гигиены, полотенца и даже кушетку), проигнорировала выложенную мозаикой ванну-бассейн три на четыре метра и быстренько воспользовалась подобием душа, выбрав из стройных рядов банок-склянок жидкость с легким ароматом моря. Тщательно вымыла волосы, пока не думая, как буду их сушить, душевно прошлась по телу жесткой мочалкой, растирая кожу докрасна, почистила зубы чужой зубной щеткой (Полинка бы меня за это четвертовала!), завернулась в полотенце и вернулась в спальню.

Подруга до сих пор находилась там, оставаясь на страже моего спокойствия, но на кровати уже дожидались разложенное платье и все сопутствующие аксессуары.

— Давай шустрее, завтрак уже накрыли и ждут только тебя, — поторопила меня Полинка, берясь за расческу, пока я одевалась.

Не знаю, кто выбирал для меня платье, но мысленно я его одобрила, хотя и состроила скептичную рожицу своему отражению в зеркале. А все потому, что в нем я выглядела лет на пять — семь моложе: жизнеутверждающий цвет молодой листвы, оттененный золотым шитьем, с игривыми воланами вдоль лифа и по подолу куда больше подошел бы юной выпускнице пансиона благородных девиц, чем мне, пока еще молодой, но уже куда более опытной женщине.

Но какую маску только ни наденешь, чтобы добиться своего!

— Не вертись. — Полина дернула меня за прядь, которую расчесывала, сушила и завивала с помощью всего лишь одной расчески с встроенным магическим заклинанием, о чем обрадованно сообщила пару минут назад. — Сейчас сделаем из тебя конфетку и пойдем.

— У окружающих диабет от такого количества сладкого не разовьется?

— Ты же слышала, драконы не болеют.

Наши взгляды встретились в зеркальном отражении, и мы обе многозначительно улыбнулись. В свою способность довести любого мужика до белого каления я верила куда сильнее, чем в их собственные похвастушки.

— Ну вот и все.

Полина не стала затягивать и сооружать из моих волос Эйфелеву башню, а всего лишь наделала кудрей и оставила их лежать по плечам, скрепив пару прядей на затылке изумрудной лентой и повязав игривый бант. На мгновение почувствовала себя первоклассницей, собирающейся на торжественную линейку, но сразу же отмахнулась от этой несвоевременной ассоциации. Тот день был для меня единственным на долгие годы вперед, когда мама нарядила меня в красивое школьное платье, завязала огромные белоснежные банты и доверила самой нести потрясающий букет из пушистых астр. Через неделю от нас ушел отец, и мать, вынужденная поднимать нас одна, сосредоточилась на младших детях, полностью выработав запас жизненных сил за следующие пятнадцать лет. Я, по ее мнению, была уже достаточно взрослой, чтобы все это понимать и справляться с жизнью самостоятельно, так что куда реже младших видела материнскую любовь и ласку.

Наверное, именно поэтому я пыталась найти ее у других. Робко, недоверчиво, перепроверяя все десятки раз, не чураясь подслушивать и собирать даже самые нелепые сплетни. Именно это уберегло меня на втором курсе института от огромной ошибки. Он был старше меня на год, красивый, богатый. Золотой мальчик.

Мальчик с насквозь гнилой душонкой.

Мне повезло, я услышала его треп с однокурсниками, где он подробно описывал им, что планирует со мной сделать на даче, куда пригласил на свой якобы день рождения. Сначала сам, а затем поделиться и с ними. А ведь только вчера купил мне плюшевого зайца на Восьмое марта. Он умел красиво ухаживать и добиваться своего. Месяц! Целый месяц он кружил около меня, подкупая вниманием и всевозможными милыми безделушками. Только потому, что я все еще была девственницей, а для него это стало бы сотой галочкой в записной книжке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

С тех пор многое изменилось… Я отрастила зубы, и уже никому даже в голову не придет использовать меня в своих грязных целях. А кому придет, я быстро докажу, как сильно он ошибся.

Права была мама, я всегда все прекрасно понимала. И то, что мой брат Игорь подсел на наркотики, чересчур стремительно пройдя путь от обычной травки до героина, который его и убил. И то, что Ритка приносила легкие деньги уже в шестнадцать совсем не за рефераты, которые якобы делала одноклассникам.

В день, когда нам позвонили и попросили опознать тело, оказавшееся изуродованной Ритой, моей младшей сестрой, только-только окончившей школу, мать слегла с сердечным приступом. Через день не стало и ее. Так, в двадцать два года я оказалась круглой сиротой, зная и то, что отец спился еще семь лет назад.

Не желая повторения судьбы близких, я крутилась, лгала, использовала мужчин, без тени сомнения прокручивала условно законные мелкие финансовые махинации и в глазах окружающих была успешной и независимой красивой молодой женщиной.

Но где-то глубоко в душе все еще жила та маленькая девочка с огромными белоснежными сентябрьскими бантами, которая всего лишь хотела подольше оставаться ребенком.

— Эй, ты чего? — Полина первая заметила мой замерший взгляд и покрасневшие глаза.

Сморгнула, злясь на себя за то, что раскисла совершенно без повода, и немного натянуто улыбнулась. Даже Полина, моя лучшая школьная подруга, не знала и половины того, что пережила наша семья. Мы всегда гуляли в соседнем дворе, где жила она. Если и делали вместе уроки, то у нее дома, обедая невероятно вкусными супами, которые готовила ее бабушка. А мой день рождения очень удачно выпадал на середину лета, когда Полина уезжала отдыхать с родителями за границу, так что мне не надо было очередной раз лгать о приболевшей маме, сестре или брате, потопе, ремонте, лишь бы только не приглашать ее к себе. Думаю, она догадывалась кое о чем, все же я одевалась достаточно неброско (читай: бедно) и подолгу носила штопанные по десять раз колготки и носки, но даже в детстве была умной девочкой и не задавала неловких вопросов. Просто лишний раз звала меня в гости, и мы играли потрясающими забугорными куклами, дизайнерскими мягкими игрушками и даже в компьютерные игры.

— Ничего, все в порядке. Идем.

Служанка, которой я не доверила свое тело, дожидалась в соседней комнате. Та была обставлена как гостиная: диваны с креслами, чайный столик, большой камин, несколько полок с книгами и безделушками. И вроде все роскошное, вычурное, безусловно дорогое, но в то же время без души. Не жилое.

Впрочем, и неудивительно, ведь это посольство, а драконы свернули общение с людьми на долгие тринадцать лет. Интересно, уже возобновили или только собираются? Ведь больше нет причины держать границы закрытыми.

— Идите, пожалуйста, за мной.

Служанка снова не сумела скрыть неприязнь ко мне, поселившуюся в глазах, но я решила, что это не мои проблемы. У нее в принципе не может быть весомых причин меня недолюбливать, так что варианта два: либо ее перевели с другой, более выгодной должности, либо дело в драконе, который провел эту ночь в одной постели со мной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мужики! Все беды только от них!

Но даже если это и так… Сомневаюсь, что и до моего появления у нее были шансы. Она человек, я чувствую это тем самым необъяснимым чутьем, которое приобрела вместе с магией, а к людям драконы относятся, как сами люди… ну, допустим, к котятам. Вроде милые и все такое, но не ровня.