Песня в облаках. Том 2 (СИ) - Аккуратов Иван

Механик вздохнул.

Боги, неужели он и впрямь собирался это сделать? Рискнуть жизнью, ради помощи капитану. Ради обещания, которое дал принцессе. Или дело было совсем не в этом? Аллек хотел отомстить — это было видно по его взгляду, слышно в его голосе. Принцесса Тан Гурри хотела лишь вернуться домой. А он — Джервис? Чего хотел он сам? Почему бы просто не послать их двоих в бездну, и не сбежать? Неужели обещание, данное незнакомке, для него столь ценно? Неужели слова Аллека, про то, что Джервис никогда и ничем не помогал людям, так его зацепили? Или правда в том, что бежать механику уже некуда?

Стоило признать, намереваясь сделать что-то хорошее, парень чувствовал приятное волнение. Чувствовал себя лучше уже от одной этой мысли. Но рисковать ради этого жизнью? Его отец говорил, что нужно поступать правильно, но при этом замечал, что хорошие люди также быстро умирают, как и плохие. А чаще всего даже быстрее. И у Джервиса никогда не возникало поводов сомневаться в словах отца.

Юноша не хотел признавать это — и уж точно не сказал бы капитану — но было и ещё кое-что. Джервис был в долгу перед Пехорро, работал на него всю жизнь и воспринимал чуть ли не как члена семьи. Но после того, что случилось в порту, парень чувствовал себя преданным. Выброшенным на помойку, словно засорившийся фильтр. Джервис знал, что попытка кражи сферы не повлияла на это, ведь от него хотели избавиться ещё раньше. Понизили в должности, перевели с важных проектов, а затем и вовсе распустили его отдел.

Он мог бы сказать, что хочет встретиться с Пехорро. Посмотреть старику в глаза. Узнать причину. И всё это было бы ложью.

На самом деле механик чувствовал лишь обиду и злость. Ему хотелось винить кого-то в том, что его жизнь молниеносно пошла под откос. Хотелось винить за то, что он чуть не погиб. За то, что потерял работу и положение. Потерял дом и всё нажитое упорным трудом. Хотелось винить даже за то, что Иль’Пхор умирает. И, конечно же, более всего прочего, за то, что ему так и не удалось получить паровую сферу и исполнить свою мечту.

И Джервису хотелось что-то сделать. Что-то исправить. Или разрушить. Разницы уже не было.

Если ты причиняешь зло плохим людям, делает ли тебя это мерзавцем или героем? Джервис не знал ответ, но, пожалуй, ему было всё равно. Он был хорошим человеком. И собирался продолжить им быть.

— Уверен, что нам стоит это делать? — спросил он у капитана, пристально наблюдавшего от угла дома за солдатами возле ворот. — Имею ввиду, сейчас — в середине дня?

— Нам нужны ответы, — бросил Аллек, не оборачиваясь. — Внутри Пехорро держит охрану?

— Несколько человек точно должны быть, — пожал плечами механик. — В паре домов отсюда у мэра целый отряд солдат. Слугам не составит труда их вызвать, если нас заметят. — Он слегка помедлил, осознавая, что проникновение в особняк становится всё более реальным. — Аллек, ты не боишься, что нас узнают? Меня ищут люди мэра, да и тебя тоже. И вот мы пришли к ним сами, на блюдечке.

— Нас никто не увидит. Нужно лишь добраться до записей Пехорро и уйти, не создавая шума.

Джервис вздохнул и поправил рубашку, которая липла к потной коже. Прежде чем отправиться сюда, Аллек выдал им новую одежду. Взял себе светлый костюм, в котором походил на не слишком богатого графа. Джервису же досталась белая рубашка с позолоченными пуговицами и чёрный сюртук. И он больше напоминал слугу или хорошо одетого кучера, однако так, наверное, было даже лучше. В доме Пехорро молодой граф и его слуга не привлекут внимания.

Не привлекать внимания… Капитан придумал неплохой план — наверное, лучший из возможных. Вот только Джервис уже успел убедиться, что планы имеют свойство превращаться в мусор, стоит хоть чему-то пойти не так.

Заставив себя перестать теребить манжеты новенькой рубашки, механик выглянул из переулка.

Два солдата, облачённые в тяжёлые латы, с ружьями в руках, по-прежнему, словно вкопанные, стояли возле ворот. Высокие, будто отлитые из золота, с закрытыми забралами шлемов, они были неотличимы друг от друга, из-за чего казались скорее сказочными големами, чем людьми. Красные плащи с гербом Иль’Пхора развивались за спинами. Пики — обязательный атрибут любого стражника — прислонены к стене на расстоянии вытянутой руки. Мечи, с украшенными золотом гардами, убраны в ножны — но так, чтобы быть на виду. Внушительные и, определённо, смертельно опасные — но разве могло быть иначе?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

У Аллека тоже было оружие. Мушкет, способный пробить такую броню разве что с пары шагов, и почти бесполезный против этих громил полуторный меч. Механик предполагал, что капитан неплохо владеет оружием, но справится ли он с двумя гигантами, если что-то вдруг пойдёт не по плану? Да и сколько охраны ещё поджидает в глубинах особняка?

Чуть дальше по улице, всего в десятке шагов от солдат, толпилась шумная группа людей в ярких праздничных нарядах. Амфен, которому было приказано вести себя наиболее шумно, спел уже дюжину песен и как раз начинал новую, размахивая бутылкой дешёвого пойла. Вокруг него танцевали две девушки и три молодых парня, то и дело подпевающих невпопад.

Боги, у Амфена был прекрасный голос. Высокий, но не женственный. Джервис даже задумался, что возможно, ему стоило быть сейчас рядом с Амфеном, ведь пить и веселиться у него всегда получалось куда лучше, чем прятаться.

— Ну же, мы здесь уже больше часа… — пробубнил себе под нос Аллек.

Джервис видел, что капитан тоже нервничает, и от этого становилось немного легче. Бояться всегда проще, когда рядом с тобой боятся и другие. Жаль, со смелостью это далеко не всегда работает схожим образом.

Капитан облокачивался на каменную стену дома, покрытую клочками зелёного мха. Другую руку он сжимал и разжимал на рукояти меча. Джервис предлагал вовсе не брать с собой оружие, однако теперь, увидев солдат, был рад, что Аллек не послушал. Сперва механик и правда думал, что обыскать имение выйдет тихо. С каждой секундой, что он смотрел на высокие, кажущиеся неприступными стены и вооружённую до зубов охрану, уверенности в этом становилось всё меньше.

Ещё какое-то время Джервис молча наблюдал за стражниками. В один момент он поймал себя на мысли, что в глубине души начинает надеяться, что они так и не сдвинутся с места.

Один из них — ростом пониже — опирался то на ружьё, то на кирпичную кладку, переминаясь с ноги на ногу. Второй стоял прямо, практически бездвиженно. Наконец тот что пониже подошёл к высокому и завёл с ним какой-то разговор.

— Сейчас… — прошептал Аллек себе под нос. — Давай же…

После недолгой беседы первый солдат развернулся и отправился внутрь особняка. Второй, переложив ружьё с одного плеча на другое, выпрямился возвращаясь в стойку. В этот момент что-то глухо звякнуло, и он покачнулся.

— Рано! — прошипел Аллек, не находя себе места. Джервис припал к стене, чтобы лучше рассмотреть, что происходит. Судя по всему, кто-то запустил в солдата яблоком и попал ему в шлем. Тот тотчас вскинул ружьё, озираясь. — Бездна!

Может быть, солдат и не понял бы, что именно случилось, а может, не успел бы сообразить достаточно быстро, чтобы его напарник что-то услышал. Однако Амфен вдруг перестал петь и, выставив вперёд бутылку с выпивкой, крикнул:

— Эй, солдотня, присоединишься, может? А то высохнешь в такой жаркий день до основания. Или у тебя там под доспехами уже ничего не осталось?

Солдат медленно повернулся в сторону веселящихся людей, которые немного притихли.

— Ты, чтоль, яблоко кинул, чернь? — донёсся из-под закрытого шлема низкий голос. — Эй, Бэрн, постой-ка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Второй солдат, который отошёл лишь на несколько шагов, удручённо покачал головой и, закинув на плечо ружьё, поплёлся обратно. Первый же направился прямо к Амфену.

— Твою мать! Проклятье! — Аллек был готов кинуться к своим людям, но всё ещё сдерживался. Джервис мельком увидел, как капитан слегка вытащил меч из ножен. Лезвие сверкнуло, поймав солнечный свет, но Аллек тут же убрал его обратно. — Бездна, он всегда спешит! Какой смысл что-то планировать, если исполнители безмозглые идиоты!