Отель для страждущих - Соня Орешниковая

и так разменяла квартиру… А я для этого вышла замуж… И так ловко все разыграла… Дальше – и планка выше. Марсель… Прости меня…

– И ты меня прости. Я все равно чувствую себя подлой предательницей. Я плохая старшая сестра.

Мы обнялись и всплакнули.

– А как теперь вы с Марселем?

– Не знаю.

– Почему?

– Надоело все. Надо подумать. Осмыслить.

– Что? Предать, любить, пойти на все, остаться вдвоем – и уйти? Это что? Это как?

– Не кипятись.

– Не могу. Это же… Бред!

– Кристи, ты только что удивительно вышла замуж за мужчину, который тебе нужен, которого ты любишь и который любит тебя, и вы с ним – гармоничная пара. Вот и радуйся. А меня оставь. Я сама разберусь.

– Или не разберешься.

– Или не разберусь.

– Ну и зря.

– Там матушка… которая меня не любит… И галерея, которую любит Марсель… И мне все обрыдло. Так что дай мне разобраться в этом самой.

– Как скажешь… Но мы подруги.

– Подруги.

– И сестры.

– И сестры.

– И дуры.

– И дуры.

– Ну, я пойду?

– Иди.

Крис ушла, а я еще долго сидела под дубом… И Марсель меня не искал…

Глава 18

Этот дом явно был моим домом. От кухни, как лучики от солнца, шли комнаты: спальня, кабинет, гостиная. Кухня была ключевой. Уютной приемной, так сказать. И мне это понравилось. Очень.

Из холла вниз вела небольшая лестница в подвальное помещение. Там размещались бойлерная и ванная. Ванная, в свою очередь, совмещала в себе туалет и прачечную. Что тоже показалось мне милым и симпатичным. Прежние жильцы даже оставили тут книжные полки. Это просто завораживало. И умиляло. Да тут можно проводить много времени: сделать маникюр и педикюр, пока идет машинная стирка, выкурить пару сигарет, почитать книгу и принять душ. А потом уж достать из стиральной машины белье и развесить его тут же.

Именно тут, в подвальном помещении, я сказала растрепанной тетке – риелтору свое категоричное «Да». Она расцвела и даже сказала, что оставит нас на несколько минут, чтобы мы могли спокойно осмотреть весь дом еще раз и решить, где размещать детскую, мы такая очаровательная молодая пара. Я смутилась, а Марсель лишь дежурно улыбнулся.

Но, тем не менее, мы оба не стали выпадать из выдуманной риелтору роли и проводили ее до двери. И в холле я бросилась Марселю на шею, так я была счастлива за этот дом, и по старой привычке, после «спасибо», быстро чмокнула его в губы. И замерла. Не меняя позы.

– Прости, – пробормотала я.

– Лиза, – начал он тихо, но я не хотела его слушать.

Я закрыла его рот ладонью. А он легко ее поцеловал. Скорее, я поняла это не по движению его губ, а по своим ощущениям. Может, причудилось? В моем-то состоянии… в состоянии аффекта… Поэтому я провела ладонью по его губам еще раз, чтобы убедиться, причудилось или нет? Нет. Не причудилось. Он еще раз поцеловал мою ладонь. А потом – каждый палец отдельно.

– Подожди. Отпусти меня, – прошептала я.

– Что? – спросил Марсель тоже шепотом, но отпустил мои руки.

– У тебя разные глаза. В смысле, в них даже выражение разное.

Я закрыла ладонями глаза Марселя. Потом убрала левую руку. Полюбовалась на зеленый глаз. Затем снова закрыла его ладонью и убрала правую руку, чтобы полюбоваться голубым глазом.

Так мы некоторое время стояли в молчании и я открывала и закрывала глаза Марселя ладонями. Левый, правый, левый, правый.

Не знаю, сколько бы я так делала, но тут вернулась риелтор. Ей пришлось покашлять, чтобы мы с Марселем пришли в чувства. То есть, вернулись в реальность. Суровую реальность, черт ее дери.

Мы отшатнулись друг от друга, а риелтор понимающе улыбнулась.

– Знаете, вы вместо гостиной сделайте детскую. Места много. Ребенку будет самое то. А вместо гостиной у вас будет кухня. А вообще, боюсь, этот дом будет для вас маловат. Может, посмотрим еще другие варианты? Есть дома побольше.

– Нет. Мне нравится этот дом, – сказала я.

– Что ж. Значит, покупаете?

– Безусловно.

ГЛАВА 19 (пять лет назад)

Лиза вернулась от Крис чужая и опустошенная. Я и сам такой был. И я жутко, чертовски устал. Ничего не хотелось. Думать. Решать. Ничего. Уехать к черту. Побыть одному. Понять. Осмыслить. Что ж. У меня два билета в Италию. Но… Я приглашал туда Лизу… Или отдать эти билеты Крис и Лиону? Нет уж. У них и без Италии все шоколадно.

– Поедешь со мной в Италию? – спросил я Лизу.

Она долго, изучающее на меня посмотрела.

– Нет.

– Почему?

– Ты этого не хочешь.

– Прекрати нести чушь, – поморщился я. Скорее, от бессилия.

– Это не чушь. Когда я ответила отрицательно, ты расслабился.

– Лиза, прекрати, – не хотел сдаваться я.

– Это ты прекрати, Марсель. Я все понимаю.

– Что ты понимаешь? Что именно? Я сам ни черта не понимаю! – начал злиться я.

– Вот это я и понимаю, – кивнула Лиза. – Ты устал. Тебе нужно остаться одному и поразмыслить.

– О чем?

– Обо всем. Давай, я не буду чревовещать?

– Лиза…

– Не надо. Не хочу. Давай встретимся после Италии. Если ты этого захочешь.

– Лиза…

– Я хочу уйти. Пожалуйста.

Она так на меня посмотрела, что я промолчал. И она ушла…

… Мне и нужно было всего-то сказать, что она нужна мне, потому что я люблю ее… Но я на нее обиделся… Идиот… Обиделся, что она так легко на меня обиделась и так быстро ушла… Только потом я понял, что ей нужен был мужчина. А не размазня. А я был размазней. Цеплялся за маменькину юбку с этой ее чертовой галереей… Сдалась она мне…

В глазах Лизы я оказался слабаком, неудачником, которого нужно было спасать. А она хотела, чтобы это я спас ее. А я… Я расклеился… Она достойна лучшего…

Тут ко мне подсела матушка. Вот она – моя слабость, никчемность…

– Сколько ты уже пьешь, Марсель? Прекрати немедленно.

– Не прекращу, пока не напьюсь, мама. А я что-то не могу напиться.

– Это из-за Кристи?

– Плевать я на нее хотел, – хмыкнул я. – Как и она на меня.

– Тебя бросила Лиза? А я тебя предупреждала, – даже как-то радостно сказала маменька, протяжно вздохнув. Собралась исполнять свой материнский долг.

– Я оказался никем. Вот Лион – он герой. Увел девушку прямо из-под венца и сыграл с ней свадьбу за чужой счет. Не побоялся. А я… А… Забери к черту свою чертову галерею, к чертям ее! – почти выплюнул я. – Все из-за этой чертовой галереи! Ненавижу ее!

– Марсель, сынок, что ты такое говоришь? Успокойся, – испугалась матушка.

– Я спокоен, мама, как никогда. Все – к черту. К черту.

– Ты пьян.

– Ни капли, черт возьми.

– Галерея твоя. Твоя, сынок. Прости меня. Я хотела тебе счастья. Я ошиблась. Прости. Что ты хочешь? Лизу? Так иди к ней.

– Прекрати, мама, прошу тебя, замолчи.

– Что же ты собираешься делать? – Ломала она пальцы.

– Уйти в священники.

– Что? Ты шутишь?

– Ни капли.

– Это из-за Лизы?

– Нет.

– Из-за меня?

– Нет. Из-за себя. Меня пригласили в Италию. Построить собор.

– И ты ничего никому не сказал?

– Зачем?

– Ты бы уехал… Надолго?

– Полгода – минимум.

– Почему ты никому ничего не сказал? – снова пробормотала моя матушка.

– А смысл? Жена, невеста или любовница могли бы поехать со мной. Это не проблема.

– Ты пригласил туда Лизу?.. И она отказалась?.. Я же предупреждала… А Кристи бы поехала. Или осталась. Как ты бы пожелал.

– Да. Безусловно. Только мне никогда не была нужна женщина, которая бы делала то, что я ей скажу…

– Почему же отказалась Лиза?

– А ты не понимаешь, мам?

Я пристально на нее посмотрел. Она отвела взгляд.

– Ну, прости… Я хотела как лучше… Это все из-за моей ошибки… С твоим отцом…

– Я всегда считал своим отцом Жюльена. Ты знаешь.

Мы немного помолчали. Я снова выпил. Матушка промолчала… Знал бы я, каким путем оставить себе эту чертову галерею… У меня бы не было невесты. И у меня