Криптограммы Востока (сборник) - Елена Рерих

Многократно отмечается жизнеописателем Епифанием, что слово Преподобного никогда никого не задевало, он говорил и действовал спокойно и более всего старался убедить, но иногда налагал епитимий. В высокой мере он обладал даром внушать уважение к себе и поддерживать в окружающих достойный и высокий дух просто лишь обаянием своего облика.

Не произносил он и длинных проповедей, речь его отличалась краткостью и убедительностью. Часто говорил он притчами, пользуясь самыми простыми и обыденными образами и сравнениями, которые легко запоминались слушателями. Но прежде всего Преподобный учил людей своим личным примером, применением учения в жизни каждого дня. Труд в его учении играл огромную, первенствующую роль. Он знал пламенную меру труда, потому непрестанный труд ставился им как условие и средство духовного достижения. Сердцем он прозревал, что труд во имя Светлой Иерархии, во имя ближнего преображается в качестве своем. Так труд был возведен им в священное понятие, не отделимое от духовного самоусовершенствования.

Итак, в лице Сергия-игумена мы имеем образ истинного Вождя, входящего как во внутреннюю, так и во внешнюю жизнь доверившихся ему. Он мог быть снисходительным, но нигде не видно попустительства. Есть свидетельство, что при всей своей мягкости он бывал суров на исповеди. Именно присущая ему великая справедливость покоряла все сердца.

Смирение, которое так часто упоминается в связи с обликом Преподобного, имеет совершенно другое значение, нежели в современном смысле слова. Преподобный был прежде всего строителем, строитель же не может быть смиренником, ибо он знает ответственность. Многие черты древних событий преломляются совершенно иначе для нас; прежде всего по причине разного понимания слов. Смирение его было самоотречением, но не самоуничижением, ибо иначе разве мог он явиться духовным наставником столь выдающейся паствы и создать такую мощную духовную твердыню? Разве мог бы он принять ответственность перед всем народом, благословив воинство на страшный бой с вековым врагом Земли Русской? Он знал силу духа своего, он знал Волю Сил Высших. Мерилом величия духа всегда будет сознательно принятая тяжесть ответственности. И, как мы видим, Преподобный знал эту меру и принял полную чашу.

Также и в труженичестве Сергия на братию «яко раб купленный» в то время, когда в Обители его порядок был еще особножитный, многие склонны видеть и даже сугубо подчеркивать выявление какого-то особого смирения. Но не справедливее ли видеть в этом действии, помимо священного, воспитательного значения труда, пример великого сотрудничества. Мудрый Сергий-Строитель понимал, что без сотрудничества не только ничего нельзя построить, но ничто и жить не может, и потому своим личным примером хотел запечатлеть в сознании учеников и приходящих к нему великое значение сотрудничества как в большом, так и в малом. Подтверждением этому служит введенный им впоследствии в Обители порядок общежитный, при котором каждый трудился не для себя только, но прежде всего для общей пользы. Так было заложено Преподобным начало понимания сотрудничества. Порядок этот был введен им не только в Троицкой Обители, но и во всех других, учрежденных им самим или его учениками.

Можно сказать, что подвижническая жизнь Сергия, своим личным примером введя в жизнь высокое нравственное учение, отметила Новую Эру в жизни Земли Русской. Благодаря широкому установлению им и учениками его новых обителей, школ суровой подвижнической жизни, сильно поднялась нравственность народа. Возникшие вокруг тихих монастырей-школ целые селения и посады постоянно имели перед собою неповторяемую школу высокого самоотречения и бескорыстного служения ближнему. Разве могла быть одержана победа над страшным врагом, если бы дух народа не был напитан огненной благодатью, исходившей во всей ее неисчерпаемости от его великого Наставника и Заступника?

С притоком некоторых средств, в особенности же с возрастающим числом братии, в жизнь обители проник и известный элемент разъединения, ибо братия состояла из людей, весьма различных по возрасту, состоянию, сословию и по духовному укладу. Мы уже видели, как стоило задержаться возу с хлебом, и братия, избранная и возлюбленная, не верит ни на час. Трудно стало и на реку ходить, и понадобилось сотворение чуда открытия источника. Многим нужна не Благодать, но благоденствие тела. Так, когда Обитель перестала нуждаться, не замедлил вернуться и брат Стефан.

Но еще большее разногласие возникло, когда Преподобный Сергий, непрестанно заботясь о внутреннем и духовном преуспеянии своей паствы, решил ввести в своей Обители общежитие. Вначале устав жития в Троицкой Обители на Маковце был особножитным, то есть каждый монах имел свою келью, сам одевал себя и готовил себе пищу, имел даже некоторую собственность в келии, подчиняясь лишь общему для всех игуменскому надзору в делах духовных. Но с ростом монастыря и братии такое положение становилось затруднительным, разность в положении братии порождала зависть и неурядицы. Преподобный увидел себя вынужденным учредить более строгий порядок, приближавшийся к первохристианским общинам, – все равны, и ни у кого нет ничего своего, вся жизнь общинная.

Чтобы придать своему начинанию больше твердости и авторитета, Преподобный, поддерживаемый митрополитом Алексием, получил от Константинопольского Патриарха Филафея грамоту и благословение на введение в монастыре «общежития».

В житии мы находим рассказ о видении, предсказывавшем Сергию будущий рост и процветание его Обители. По-видимому, это видение относится ко времени, когда Преподобный был обеспокоен мыслями о переустройстве монастырского быта к введению общежития.

Однажды в глухую ночь Преподобный в великой заботе о духовных чадах своих бодрствовал на молитве и услышал голос, звавший его: «Сергие!» Удивился Преподобный необычному зову во нощи, открыл оконце келии и увидел видение дивное. Свет лучезарный как бы струился с неба, и столь блистающ был этот Свет, что яркостью превосходил свет дневной.

И снова голос произнес: «Сергие! Ты молишься о чадах своих, Господь услышал моления твои».

При этом Преподобный увидел множество птиц, «зело прекрасных», прилетевших не только в монастырь, но и вокруг монастыря, и таинственный голос продолжал:

«Смотри и виждь множество иноков, сшедшихся в паству, тобою направляемую. Так умножится стадо учеников твоих и по тебе не оскудеют, аще восхотят стопам твоим последовати».

Сергий, исполненный великой радости духовной, поспешил позвать архимандрита Симона, жившего с ним рядом, который еще застал конец видения – чудный Свет Небесный.

Несомненно, это видение еще более укрепило его в задуманном им переустройстве монастырского быта. Введение общежития потребовало расширения и постройки новых зданий, как то: общей трапезной, поварни, пекарни, кладовых, амбаров и учреждения между братией целого ряда хозяйственных и церковно-общественных должностей, что и было осуществлено Преподобным (в 1354 г.), несмотря на недовольство части братии. «Тако разрядища братию по службам: оного келаря, оного подкеларника, оного казначея, оного уставщика, оных трапезников, иных же поваров, других же хлебников, иных же больным служити; и все богатство и имение монастырское обще сотвориша и никому же ничто же свое держати, ниже своим звати, но вся обща имети. Елицы же тако не восхотеша, отай изыдоша из монастыря, и оттоле уставися общее житие в монастыре святаго Сергия, иже в Радонежи, в славу Пресвятыя Троицы».

Конечно, такое нововведение расширяло и усложняло деятельность Преподобного. Теперь он являлся ответственным за весь быт монастыря. Частная собственность была строго воспрещена, что и вызвало главное недовольство среди братии. Все способные должны были трудиться, и, как мы знаем, Преподобный продолжал подавать пример, исполняя, несмотря на свой высокий сан, самую тяжкую работу, при этом всячески поощряя в братии насаждения духовно-просветительных искусств, как иконопись и списывание книг и расцвечивание их узорами и заставками в красках и золотом. Так племянник Сергия Феодор, постриженный еще в юности, овладел искусством иконописания и перенес его в Андрониев монастырь, в Москву, где жил и знаменитый Андрей Рублев.

Феодор, племянник Преподобного, был поставлен им впоследствии игуменом Симоновского монастыря. Существует рассказ, как Преподобный, бывая у своего «братанича», к немалому его и всей братии удивлению, прежде всего заходил в хлебню и беседовал часами «о пользе душевной» с юродствующим послушником Кириллом. Впоследствии Кирилл этот был известен своей подвижнической жизнью и основал знаменитый Кирилло-Белозерский монастырь. Трудно было усмотреть в юродствующем тогда иноке задатки к великому духовному строительству, но духовному прозрению Преподобного открыты были тайники души человеческой.