Кремль 2222. Измайловский парк - Сергей Слюсаренко

Муса, словно только этого и ждал, внес большую хрустальную салатницу, в которой лежала фляжка, обложенная колотым льдом.

– Откуда тут лед? – изумился Мальф.

– У меня многое есть просто ниоткуда, – Тальберг развел руками, хитро прищурившись.

Поставив салатницу, Муса удалился и вернулся с маленькими хрустальными рюмками с мелким резным узором по краю.

Пока Муса разливал спирт, явился Абрахам с подносом, на котором были аккуратно разложены бутерброды с черной икрой. Треугольные ломти хлеба были покрыты тонким слоем сливочного масла, поверх которого Абрахам, не скупясь, положил в палец толщиной слой черной, таинственно отблескивающей при свечах икры. Тяжело вздохнув, охранник поставил блюдо посреди стола.

– Поверьте, господа, лучшего сочетания в мире нет! – гордо сообщил Тальберг.

– А… что это? – робко поинтересовался Санька. – Рачьи глаза?

– О нет, милое дитя…

– Меня Санька зовут!

– Санька? Как прелестно, – загадочно улыбнулся отшельник. – Нет, Саша, это черная каспийская икра. От самых лучших осетров. Ну, что, за встречу, господа!

– Рыбьи яйца, – скривился мальчик, но бутерброд взял.

Все дружно чокнулись; Санька, правда, получил по руке, за то, что потянулся к рюмке Одинца.

Некоторое время, после дружного кряканья вдогонку опрокинутым рюмкам, все оценивали закуску.

– Да, воистину древние знали толк в удовольствиях, – наконец произнес Оселя. – Я-то думал, что спирт лучше водой запивать, или там брюквой загрызть, вкуснее не бывает. А ты поди ж то!

– Господа, предлагаю повторить, дабы не прерывать органолептическую волну, – торжественно предложил Тальберг.

– Что? – удивленно переспросил Редедя.

– Я говорю – еще по одной, чтобы вкусно было! – упростил свой тезис отшельник.

Возражать не стали.

Потом была третья, уже под тушенку, которая понравилась Саньке намного больше, чем непривычные рыбьи яйца. Бутерброд с икрой он сжевал без всякого энтузиазма.

Во время еды отшельник, словно нарочно, вел только общую светскую беседу, не спрашивая ни о целях путников, ни о том, кто они и откуда. Окончился ужин чаем с настоящим сахаром. Санька честно признался, что такое попробовал впервые.

– Ну что, не хотите ли выкурить по сигаре? – Тальберг дал знать, что ужин окончен. – У меня есть запас очень хороших.

– Нам вера не позволяет, извините, – вежливо отказался Остронег.

– Что за вера, если не секрет?

– Мы верим исконно в Перуна, а он табак не жалует.

– Ну, если он не жалует, можно просто посидеть у камина, поговорить, на дым-то смотреть не грех, – не стал настаивать отшельник. – А вы, Мальф? Вы же, я вижу, другой веры?

– Я? С нашим удовольствием, – с извозчичьими интонациями ответил Мальф. – Мы у себя табак растили, махорку знатную делали.

– Ну и ладненько. Пройдемте, господа, – отшельник почему-то посмотрел на Мальфа с нескрываемой иронией.

Он поднялся и направился в глубь своего жилища, где у дальней стены, в камине, сложенном из дикого камня, Муса разводил огонь.

– Плохо с дровами, рубить приходится даже сухие ветки. Мало осталось деревьев, годных для дров, но что поделаешь. Поэтому камин только для гостей, – словно извиняясь, сказал Тальберг. – Садитесь.

Вокруг камина стояли кресла и пуфики, так что место нашлось всем. Тальберг устроился в глубоком кресле, о котором он сказал, что это его персональное. Санька выбрал себе место у самого камина; немного поколебавшись, он взял со стойки каминную кочергу и принялся слегка ворошить угли.

– Итак, господа, я ведь отшельник, в миру́ не бываю, буду рад услышать от вас рассказ о том, какая там жизнь в Кремле.

– Да в Кремле все спокойно, жизнь строим понемногу, враги давно отступили, – сказал Остронег. – Вот Мальф к нам тоже прибыл, хочет торговлю наладить. Стабильность у нас, и это не может не радовать.

– И поэтому «Говорящие с мечами» в поход идут? – хитро прищурился отшельник. – Не замечал, чтобы в мирное время лучших воинов в поход отправляли.

– Все ты замечаешь, – недовольно сказал Остронег.

Однако отшельник не обиделся, а снисходительно улыбнулся.

Мальф тем временем взял предложенную Тальбергом гильотину, обрезал сигару и начал ее раскуривать. Санька, ни разу не видевший своего друга курящим, смотрел на него круглыми от удивления глазами. Но когда первые клубы дыма дошли до него, то удивление сменилось гримасой отвращения. Мальчик покачал головой. Второй раз за вечер он понял, что удовольствия взрослых мужчин ему непонятны. Ни икра, ни сигары.

– Живу я тут одиноко и скромно, что в окошко увижу, то мое, – продолжал Тальберг. – Не зря вы куда-то спешите, да еще с собакой-следопытом. Не настаиваю, не говорите; понимаю, служба государственная.

– Да что тут скажешь. Правда твоя, гонимся за предателем, – не стал скрывать Остронег.

– Плохо, когда есть предатели, – отшельник вздохнул. – Раз есть предатели, то не так все хорошо в Кремле.

– Да, конечно. Некоторые не хотят мириться с тем, что у нас жизнь возрождается. Двести лет прошло, как уничтожили мир, за двести лет мы только-только стали в себя приходить, а кому-то это глаза колет. Но не предатель он на самом деле, шпион скорее.

– Шпион? Значит, опять к войне… – Тальберг помрачнел и выпустил облако сигарного дыма в потолок. – Из вестов или кто?

– Шайны вроде. Но тут уверенности нет, – Остронег на секунду задумался. – Во-первых, шпион-то совсем не шайн. Во-вторых, все, что вокруг этого шпиона накручено, никак не похоже на то, как обычно ведут себя шайны.

– А, ну эти воевать не полезут, – с облегчением сказал отшельник. – Эти так, крошки пощиплют, купят, продадут что-нибудь. Шли, правда, как-то ордой, да не прошли. Вообще, если шайна хорошенько потереть, из-под грязи или маркитант, или еще кто покажется.

– Они хотели Книгу Памяти похитить. Ради этого на большую кровь пошли.

– Книгу? – отшельник засмеялся. – Да кому она нужна? Былые знания только в прошлом важны.

– Как это? – вмешался Оселя. – Там все наши знания. Все, что люди создали, хранится. Вот жизнь наладим – и будем оттуда премудрости черпать!

– Чтобы жизнь построить – нужны новые премудрости. Старые только мешать будут, – грустно произнес отшельник.

– Да как же так? Не могу этого я понять, – не унимался Оселя. – Ведь знания – это же основа нашей цивилизации.

– А вот так. Раз мир в упадок пришел, то, значит, прошлые знания не такие уж непреложные были? Может, по новому разумению надо мир строить? Да и какая сейчас цивилизация? Не песнь, а кашель…

– Ну, не скажи, – не унимался Оселя. – Знали бы и умели бы мы, к примеру, био строить, такую б армию подняли… Землю очистили и державу б новую возвели.

– А что, мало тебе того, что их раньше строили? И к чему это привело? – спросил Тальберг. – Бьетесь с ними, как с адовыми чудовищами. Новых настроите – опять будете с ними биться. Может, хватит повторять ошибки прошлого? Может, хватит умом жить, пора жить чувствами? Вот если вместо одного био десять шептунов, как Мальф, найдете, не будет ли это большей пользой?

– С чего ты решил, что я шептун? – Мальф напрягся.

– У тебя только на лбу не хватает надписи, что ты шептун, – Тальберг с улыбкой развел руками, словно оправдываясь. – Думаешь, я не слышу, как ты псу своему беззвучно обещаешь мяса дать. Только бы он не полез сам искать.

– Так ты тоже…

– Нет, я просто отшельник. Мое дело сидеть в норе и смотреть на проходящих мимо. И видеть все, и слышать. Я просто слышу, – сказал Тальберг. И громко добавил, обращаясь к охранникам: – Покормите пса. И подстилку ему киньте, что он на голом полу лежит.

– Спасибо, – сказал Оселя. – Это мой пес.

– Да, заметил. Пес с Мальфом говорит, а на тебя поглядывает. Все просто, – улыбнулся отшельник.

Через пару минут со стороны, где Канчар сторожил клинки, раздалось довольное чавканье.

– И воды ему налейте! – добавил Тальберг. – Ну что, по-моему, вам надо отдохнуть перед дорогой.

– Мы благодарны вам за гостеприимство, – начал Остронег.

– Не надо благодарности. Мне, может быть, гораздо больше удовольствия от вашего визита. Сейчас вам постелят. Уж извините, кроватей нет, но ковров положат достаточно, чтобы бока не отбить. А Саше мы шторкой место отгородим, – Тальберг жестом позвал своих охранников.

– Чего это? – не понял Мальф. – Что он за цаца такая?

– Я считаю, что так будет лучше. Правда, Саша?

Санька не ответил, только скромно кивнул.

– Покойной всем ночи, – громко произнес Тальберг и тихо добавил: – А вас, Мальф, я попрошу остаться, у меня к вам короткий разговор имеется.

Глава 14

– Где-то я такую фразу уже слышал, – не стал возражать Мальф.

– Вот именно об этом и поговорим, – отшельник улыбнулся. – Садитесь в кресло, поближе к огню. У вас еще половина сигары осталась. Сейчас мой ученик принесет нам выпить.

– А это все-таки ученики? Не просто охранники? Как-то вы слишком строго с ними, как с учениками.