8-я книга. Полет "Уригленны". - Алекс Карр

– Странный вопрос, Джейн. Мне кажется, что я никогда не думал о себе, как о простом человеке и когда для Костаса настал День Откровения и мы, все втроем, тронулись в путь, для меня стало окончательно ясно, что мы, Кодзакисы, вовсе не являемся людьми. Тысячи раз я задавал себе вопрос, почему мы так непохожи на обычных людей, почему нам подвластна Сила, почему мы не можем применять её на благо людям открыто, почему мы вечно скрываемся в горах, почему строим убежища и лишь нырнув в воды Эгейского моря и достигнув последнего убежища, я понял, кто мы такие. Когда мы узнали, что наш Костас вновь стал Дарафом Ильканом, а это происходило прямо на наших глазах и мы вместе с ним прошли путь вглубь тысячелетий, мы тоже преобразились. Правда, в нас не проснулось то, что было сутью командира тяжелого крейсера военно-космических сил Интайра, но мы ощутили на себе влияние этого смелого и отважного интара, который был одним из лучших пилотов военного космофлота всей Гегемонии Интайра. Мы ощутили его неизбывную тягу к звездам, его любовь к "Золотому Сартуразу", так называется его крейсер, и его нежность к "Уригленне", к которой этот космический корабль приписан. Ощутили то, как он гордится своей командой, состоящей из таких же фанатов глубокого космоса, как и он сам. Хотя мы, вроде бы, и не имеем полого права относить себя к интари, Джейн, но часть беспокойной души Дарафа Илькана перешла и в наши души. Именно поэтому мой отец Христо и перешел в экипаж одного из крейсеров дальней разведки не смотря на то, что он был очень нужен здесь, на Земле. К счастью, космос-адмирал Клиот очень высоко ценит Костаса и пошел Христо навстречу. Христо даже более мощный полисенсетив, чем я и потому в команде "Гралинеры" он не отнюдь лишний и потому, являясь ее вторым пилотом, он еще и возглавляет взвод сенсетив-коммандос. Нет, Джейн, я не чувствую себя обычным человеком Земли и никогда не чувствовал, так что я не могу ответить на твой вопрос. Но при всем этом я землянин, Джейн, я человек, а не интари и моя душа болит за каждого человека. Интари для меня, как бы являются родителями, но это и правда так, как именно они создали человеческую расу и именно благодаря родовым цепочкам многие народы Земли выжили. Мы ведь были не только хранителями и носителями почти пятидесяти тысяч интар и интаров, но еще и резервом жизнестойкости человеческой расы и в самые тяжелые времена спасали не только роды, но порой и целые племена. Почти каждый из интари, который дошел до Дня Откровения, может вспомнить о том, как им приходилось поднимать людей среди ночи и уводить их от опасности. Благодаря крулосам и Силе, которая стала проявляться в нас уже спустя пять, семь поколений, мы улавливали звуки приближающегося наводнения и извержения вулканов, чуяли приближение хищников и нашего самого смертельного врага, неандертальцев. Так что увы, Джейн, я не могу ответить на этот вопрос.

Несколько минут оба молчали. Джейн потому что поняла неуместность своего вопроса, а Спирос Кодзакис в ожидании следующего вопроса американки. Однако, девушку совершенно не смутил этот, несколько напряженный, тон его ответа. Как журналист с весьма приличным стажем, она уже давно свыклась с тем, что ей постоянно приходится задавать людям довольно сложные и неудобные ответы. Вот и сейчас, поняв, что спрашивая Спиро о его отношении к интари она явно допустила бестактность, Джейн лишь улыбнулась и выдержала вежливую паузу прежде, чем продолжить разговор и задать ему очередной вопрос. Слегка опустив глаза, Джейн спросила:

– Спиро, почему ты и Вера не присутствовали на юбилее Эда и Ольги?

Спирос Кодзакис озадаченно кашлянул, потупил взгляд и смущенно ответил:

– Ну… Не знаю, как и ответить, Джейн. Ну, во-первых, потому, что мы тогда были заняты подготовкой к свадьбе. Хотя день свадьбы Елены нам все-таки пришлось отложить. Да, к тому же мы с женой не очень-то любим всякие пышные и многолюдные торжества. Уж больно много народу приехало на Кинос в тот день, Джейн.

Усмехнувшись, американка поинтересовалась у Спиро:

– А может быть это как-то связано с тем, что в поместье "Берег Калипсо" собралось столько молодых, сексапильных женщин, включая хозяйку поместья и вы вместе с Верой стесняетесь показываться перед своими друзьями пожилыми людьми? Кроме того, Спиро, мне показалось, что ты очень боишься пробудить в своей очаровательной супруге ревность.

Грек густо покраснел. Опустив голову он ворчливым голосом сказал девушке:

– Джейн, это не честно… – Внезапно встрепенувшись, Спиро поднял на девушку глаза и изумленно сказал – Черт меня побери, Джейн, на минуту мне, вдруг, показалось, что ты читаешь мои мысли. Вообще-то ты права, я действительно стесняюсь своего внешнего вида. Веры это не касается, в свои пятьдесят три года она все еще остается красоткой, но годы все таки дают о себе знать. По правде говоря, мы уже подумываем о том, что нам пора воспользоваться услугами клиники омоложения и если Эленике понравится на Ганимеде, то, пожалуй, мы так и поступим. Ведь нам придется не только вновь стать молодыми, но и изменить свою внешность, а это означает в первую очередь, что для всех наших друзей на Корфу мы просто погибнем. В автомобильной или авиационной катастрофе. Ну, и еще нам придется покинуть Грецию и перебраться в какое-то другое место. Работы нам хватит обоим в любом месте и мне, и Вере. Кроме того после этого Вера действительно перестанет ревновать меня к молоденьким красоткам, хотя, говоря по правде, у нее вовсе нет причины ревновать меня.

Джейн понимала, что её вопросы уже стали переходить далеко за грань дозволенного, но она все-таки спросила этого пожилого грека:

– Спиро, Вера интара?

– Не совсем, она мать одной интары, Джейн. – Ответил Спиро, широко улыбаясь – Мы познакомились с ней через неделю после Дня Откровения и с тех пор вместе. Елена не моя дочь, Джейн, но она и не интара. К сожалению Леночка не унаследовала от своей матери почти ничего, кроме способности к телепатии и телекинезу, но уже одно это ставит её в особое положение и потому нам пришлось забрать её у родного отца. Да, он, впрочем, не особенно-то и расстроился, так как Елена частенько пугала своими сенсетивными способностями не только его самого, но и всю его родню и потому они только вздохнули с облегчением, когда эта девочка однажды бесследно пропала. Хотя её внезапное и бесследное исчезновение наделало шума в городке, где она росла, все вскоре улеглось. Мне лично пришлось немного изменить воспоминания отца о своей дочери, а заодно и наложить ложные воспоминания на сознание некоторых других людей, чтобы не плодить сплетен, но я не нахожу в этом ничего ужасного. В общем-то это обычная практика, Джейн, мы стараемся держаться в тени и потому привели в колонию всех потомков, в которых есть Сила.